Драконы подземелий
Шрифт:
Полуэльфу удалось организовать разобщенных рабов. Женщины и дети нагрузили предназначенные для перевозки руды телеги провизией, одеялами и необходимыми инструментами.
Гном по имени Флинт Огненный Горн, родившийся и выросший в этих горах, и группа кочевников, искавших убежища на юге, нашли плодородную долину, которая протянулась меж Харолисовых гор. Вершины уже были покрыты снегом, однако лежавшее далеко внизу ущелье все еще оставалось зеленым, и лишь кроны деревьев окрасились золотом и багрянцем. К тому же места эти изобиловали дичью.
В те первые дни беглецы все время опасались преследования со стороны огнедышащих ящеров и войска драконидов, чудовищных людей-рептилий. И это представлялось более чем вероятным, поскольку войску клыкастых воинов Такхизис было под силу расчистить путь, ведущий в долину. Кстати, стоит отметить, что именно брат Рейстлина, Карамон, предложил завалить дорогу.
Молодой колдун осуществил его идею с помощью волшебства. Подходящее заклинание он нашел в темно-синей магической книге, обнаруженной им в затонувшем Кзак Цароте. Рейстлин вызвал раскат грома, сотрясший горные пики и обрушивший лавину. Снег продолжал непрерывно падать еще много дней и ночей, окончательно отрезав путь преследователям.
Дни для беглецов проходили в мире и спокойствии, и постепенно люди стали терять бдительность. Красные и желтые листья опали и побурели. Казалось, вместе с тревожными красками осени померкла также память о драконах и ужасах плена. Почувствовав себя в безопасности, беглецы начали поговаривать о том, чтобы перезимовать в долине и продолжить путь на юг весной. Люди уже планировали разобрать повозки, чтобы использовать доски при строительстве домов, в которых можно будет укрыться от холодных дождей, снегопадов и ледяного ветра.
Губы Рейстлина скривились в горькой усмешке при воспоминании об этом.
— Я ложусь, — сказал он.
— Нашел! — воскликнул Тассельхоф, только тут вспомнивший, что спрятал перо в самое надежное место — в узел каштановых волос.
Малыш очень осторожно вытащил его из прически и положил на ладонь. Кендер держал этот, очевидно, чрезвычайно ценный для него предмет словно хрупкую диковинку.
Рейстлин презрительно глянул на перо.
— Оно же куриное, — установил маг.
Колдун медленно поднялся, запахнул мантию и поплелся к одеялу. Ложе его было устроено на охапке соломы, брошенной прямо на земляной пол.
— Ну вот, я так и думал, — тихо сказал Тассельхоф.
— Закрой дверь… с той стороны, — скомандовал Рейстлин.
Устроившись кое-как на соломе, он завернулся в одеяло и прикрыл глаза. Колдун уже начал погружаться в забытье, когда рука, настырно трясущая за плечо, вновь вернула его к действительности.
— Что еще? — прорычал Рейстлин.
— Это очень важно, — спокойно ответил Тас, нагнувшись над Рейстлином и обдавая мага запахом чеснока. —
Юный волшебник вновь закрыл глаза. Может, это дурной сон?
— Я знаю, что у них есть крылья. И что петухи взлетают на крышу курятника, чтобы кукарекать на рассвете. Но могут ли они парить в вышине, как орлы? Видишь ли, это перо упало с неба. Я огляделся, но поблизости не оказалось ни петуха, ни курицы. И тут только я понял, что не видел, как куры летают…
— Убирайся! — прошипел выведенный из себя этой околесицей Рейстлин и потянулся к посоху Магиуса, лежащему подле его постели. — Или, клянусь, я…
— Превратишь меня в жабу и скормишь змеям. Знаю, знаю. — Тас вздохнул и поднялся. — Так насчет кур…
Рейстлин на собственном горьком опыте знал, что кендер не оставит его в покое, даже под угрозой превратиться в жабу. К тому же у колдуна теперь все равно не хватило бы сил сотворить заклинание.
— Куры не орлы. Летать они не могут, — произнес Рейстлин.
— Спасибо! — радостно воскликнул Тассельхоф. — Так я и знал! Куры не орлы!
И малыш в полном восторге выскочил из пещеры, оставив циновку не задвинутой и позабыв на столе свой фонарь, светящий магу прямо в глаз. Несмотря на это, колдуну почти удалось задремать, когда в его сознание вновь ворвался пронзительный крик.
— Карамон, это ты! — воскликнул Тас. — Знаешь, куры не орлы. Они не могут летать! — сообщил он. — Так сказал Рейстлин. Значит, надежда есть, Карамон! Твой брат ошибается. Нет, не насчет кур, а насчет надежды. Это перо — знак! Фисбен произнес заклинание, которое назвал перьепадом. Ну, когда порвалась цепь и мы должны были полететь, словно перья. Но полетели только перья, куриные перья. Благодаря им я спасся, а вот Фисбен — нет.
Болтовня утихла, сменившись всхлипываниями, стоило Тасу подумать о печальной участи друга.
— Ты надоедал Рейсту? — строго спросил голос Карамона.
— Нет, я помогал! — с гордостью произнес Тас. — Рейстлин чуть не задохнулся от кашля, ну ты знаешь, как это с ним бывает. Он харкал кровью! Я его спас. Бегал за водой, чтобы он мог приготовить этот свой отвар, ну который еще так противно пахнет. Теперь ему гораздо лучше, так что тебе не о чем волноваться. Кстати, Карамон, не хочешь ли послушать про цыплят?
Карамон явно не хотел. Рейстлин услышал торопливые шаги брата.
— Рейст! — встревоженно позвал Карамон. — Как ты?
— Спасибо, скверно, — пробормотал маг. Он натянул одеяло до самого подбородка и лежал, не открывая глаз. Колдун прекрасно видел братца даже теперь, не глядя на него.
Большой, мускулистый, с широкими плечами и приветливой улыбкой, добродушный, симпатичный, он был, что называется, душой любой компании, а девушки просто таяли от одного его взгляда.
— Спасибо, друг, ты поручил меня нежной заботе кендера, пока сам забавлялся с этой своей… Тикой.
— Не надо так о ней, Рейст. Тика хорошая девушка. Мы просто танцевали.