Драконы севера
Шрифт:
Хэрри уехал, но не вернулся. Ответ последовал, но по-другому. Заревели трубы в лагере и на стенах замка Биррок.
Конница выезжала и строилась в шеренги. Блестели доспехи. Пестрой лентой вытекали из замка пехотинцы с арбалетами и щитами.
— Они готовятся к бою, Грегори! Но атаковать латной конницей вверх по холму глупо и против правил!
— Они будут ждать нашей атаки, Семюель. Они подождут, когда мы спустимся в лощину.
— Здесь удобная позиция — мы наверху, а они внизу! Нам не следует спускаться, государь!
—
Развернув коня, я поскакал на левый фланг.
Капитан Гризелл со своими латниками вошел в состав отряда Хэрри, и я полагался на него. Только он сможет возглавить этот сборный отряд конницы.
Капитан выехал от строя ко мне навстречу. На нем полный доспех. Забрало шлема откинуто вверх.
— Барон Эльсинер не вернулся из замка. Мы думаем, что его взяли в заложники. Теперь вам возглавлять отряд. Скажите рыцарям, что мы атакуем людей Корки, если они нападут первыми. Будьте готовы, капитан!
— Я выполню любой ваш приказ, государь!
Капитан говорил твердо и прямо смотрел в глаза.
Я подъехал к строю тевтонцев.
Князь Фрусберг грыз куриную ногу прямо в седле.
– Guten apetit!
– Danke schon, Herr! — О, вы говорите на нашем языке?
— Я изучаю с Гретой не только любовные позиции!
Князь улыбнулся.
— Вы хотите послать меня вперед и вызвать этих парней на бой?
— Угадали! Идите и выманите тех парней вниз в лощину, а мы вам поможем содрать с них шкуру!
Квадрат тевтонского полка двинулся вниз по склону под рокот барабанов. Развевались знамена, колыхались древка пик. Бомбардиры перед строем тянули три бомбарды. Бомбардиры, вцепившись в лафеты, удерживали бомбарды на склоне, не давая им укатиться вниз.
В задних рядах шли разодетые в разноцветные одежды воины с двойным жалованием, ветераны сражений, положив на плечо длинные клинки двуручных мечей.
Князь ехал рядом на коне, догрызая вторую куриную ножку.
— Их сомнут и перебьют…
— Они умеют стоять против конницы, Семюель…
Две тысячи пехотинцев шли вниз в лощину под удар рыцарской конницы.
Они быстро достигли лощины и остановились, выравнивая строй. Фрусберг проехал вдоль строя, подняв обнаженный меч к небу. Наемники взревели.
Нервы у баронов не выдержали.
Трубы проревели атаку. Набирая скорость шеренги латников, поскакали вниз с холма, на тевтонцев, охватывая их полукругом. Пики опущены вниз.
Тевтонцы сами ощетинились пиками. Словно в лощине возник гигантский еж. Бомбарды выпалили одновременно. Картечь ударила прямо в ряды атакующих. Почти в упор! Поднялись клубы дыма. Перед бомбардами возник вал из сраженных коней и людей, еще живых, но уже бьющихся в агонии.
Бомбардиры, бросив бомбарды, побежали назад, сливаясь со строем полка. Не попавшие под огонь бомбард шеренги
Лязг стали, треск аркебуз и крики доносились сюда наверх невнятным шумом.
Я махнул рукой, и мои пешие полки, набирая скорость, поспешили вниз, на помощь тевтонцам. Они не шли, а почти бежали, первые шеренги — выставив копья вперед.
Пехота и арбалетчики противника тоже спешили вниз, и я дал новую команду. Семь бомбард на холме рявкнули хором. Мой конь вздрогнул, но остался на месте. Малыш привыкал к этому грохоту…
Мячики снарядов понеслись вниз и ударили в толпу бегущих пехотинцев противника. Ужасающий эффект! В толпе воинов мгновенно возникли несколько дорожек смерти, заваленных сраженными телами. Одно ядро убивало сразу не менее десятка воинов.
Еще одна команда, и моя конница пошла вниз с холма, нацеливаясь на фланги неприятеля. Подкованные копыта глухо били в землю.
На холме остался я со своими телохранителями и семь бомбард с командами и прикрытием.
В отличие от сражения под стенами Лонгфорда теперь я видел все.
Пехота и конница обрушились на рыцарей южной марки почти одновременно. Конница Гризелла увязла в схватке, а Гринвуду повезло больше. Он смял край рыцарской толпы, и, широко заводя правый свой фланг, выскочил выше на склон. Латники, рубя пехоту, погнали ее вниз в лощину, но многим южанам повезло не попасть под эту «косу». Пехота тяжело побежала выше на склон, назад в лагерь. Страх, похоже, охватил этих людей. Их никто не преследовал, но, бросая оружие, они бежали под защиту стен замка.
Группа всадников появилась из ворот замка и понеслась вправо по холму в сторону города. Барон Корки спасал свою шкуру? В любом случае их следовало остановить!
Послать я мог только себя.
Я обернулся. Мои горцы надели шлемы поверх своих беретов. В глазах нетерпение, охотничий азарт как у волка, завидевшего бегущего оленя… Обнаженные мечи на плечах. Бордовые плащи лениво перебирает ветерок. Выхватив из ножен меч–бастард, я крикнул:
— Горцы, а ну-ка поймаем вон тех зайцев! Ату их!
Я дал шпоры Малышу, и он рванулся вниз по склону.
— Ату! Ату! — неслось мне в спину.
По дуге забирая вправо, мы пронеслись через лощину, оставив общую схватку слева, и вылетели вверх по пологому склону.
Всадники попытались подать влево, но они не успели. Мы сшиблись с ними в большую беспорядочную кучу. Мой Малыш грудью врезался во всадника. И конь и рыцарь полетели на землю. Визг и ржанье лошадей неслось отовсюду. Лязг стали противным скрежетом резанул по зубам… Меня рубанули мечом по левому плечу. Я отмахнулся куда-то попал. Мой конь встал. Конь без седока, бешено кося бельмами, храпел слева совсем рядом. Через него рыцарь в шлеме с опущенным забралом попытался достать меня мечом. Я подался вперед, и меч лязгнул позади меня о стальную юбку моего коня.