Драконы Солернии

Рогозина Екатерина

– Вот и проверим, - усмехнулся ди Ландау, вывернув подкладку на шляпе.

Там у него обнаружились крючки и лески. Удивительно запасливый молодой человек! У меня в голове промелькнула мысль, что если хорошенько похлопать по его карманам, там найдётся не меньшее количество интересных вещей.

Мы собрались и выдвинулись. На всякий случай мы взяли фонари и верёвки. Не хватало ещё заблудиться на острове в ненастье. Конечно, юноши уверяли, что они знают местность как свои пять пальцев. Я был склонен им верить, но я так же слыхал, что в дряную погоду люди теряли ориентацию в пространстве и не

могли найти собственный дом, даже находясь рядом.

Хорошо протоптанная тропа вела сначала по промокшему лесу, а потом начала подниматься наверх, в скалы. Деревья обосновались и тут, но их было заметно меньше. На камнях им было тяжело укорениться.

Я не могу сказать, что скалы были очень уж высокими и крутыми, даже та гора, на которой стояла Бергента была гораздо серьёзнее. Просто Бергента была обжитым местом. Там были такие вещи, как мощёные дороги, удобные широкие лестницы и наёмные повозки. Я почему-то никогда не думал, каково это лезть по мокрым камням, путаясь в лианах и скользя на траве. На это требовалось гораздо больше сил, чем шагать по чисто выметенной улице. Шустрые молодые люди скакали передо мной словно дикие козлы, легко пробираясь среди камней. Они даже почти не подшучивали над моей неловкостью и отсутствием привычки. Эмилио великодушно объяснил, как лучше ходить по камням, а ди Ландау - редкий случай - не стал это комментировать и все мысли о моей неприспособленности к дикой среде, держал при себе.

Из-за своей молодости они наслаждались ощущением свободы, которое забирает любой город и служба. Тут они могли творить, что хотят. Бегать, прыгать, орать, дурачиться, ругаться. Всё то, чего хочется молодым людям, когда у них кровь ещё горит, но общество уже накладывает на них свои ограничения. Само собой оба юноши и не думали себя так вести, но они прекрасно понимали, что сейчас они могут делать всё, что хотят. Для них эта поездка была больше приключением и игрой, чем работой.

Но игры кончились, стоило нам подняться к озеру. Уже на подходе к нему, Эмилио и Багратион заволновались. Что-то их беспокоило, но они никак не могли понять, что именно. Даже я почувствовал нечто, как будто у меня по спине провели холодной ладонью. Я уже говорил, что гомункулусы не слишком подвержены эмоциям, но тут всё было немного иначе. У моего предчувствия была настоящая причина.

Всё разъяснилось, когда мы вышли на берег, и ветер подул в нашу сторону.

– Твою мать...
– выдохнул ди Ландау, глядя на большую заиленную выемку в земле, где валялись иссохшие водоросли, гниющая рыба и... человеческие трупы. Причём целостности в их форме не наблюдалось. Не только потому, что птицы с местным зверьём заметно объели плоть, но ещё и растащили кости. При нашем приближении они с писком и карканьем разлетелись и разбежались со всей возможной скоростью.

Окрестности бывшего озера тоже выглядели интересно: поваленные бурей стволы, расколотые камни. Как будто именно сюда, точечно обрушилась мощь безжалостной стихии. Мы увидели глубокий разлом, уходящий вбок. Видимо, туда ушла вся вода из озера.

Неприятно выглядящие останки вызвали у Эмилио приступ внезапный тошноты и не менее внезапный приступ набожности. Он оставил свой обед за ближайшим валуном и теперь молился не переставая:

–

Еже иси на небесах Полуденный Владыка, нас своим дыханьем согревающий...

Я и не подозревал у этого юноши такую сильную веру в бога. Он наотрез отказался подходить ближе, вызвав у друга приступ раздражения.

Ди Ландау оказался более хладнокровным. Он скинул свою сумку мне на руки, а сам подошёл ближе.

– Не ходи туда! Это всё проклятие!
– возопил из кустов Эмилио.
– И ты тоже будешь проклят!

– Заткнись, я обязан разобраться, - отмахнулся от него маг.

Он подобрал крепкий сук и принялся ворошить останки. От его приближения с трупов поднялись стаи мух. Почти рядом с каждым телом валялось оружие. Он нашёл два револьвера, ножи, мачете и ружьё. Рядом россыпью валялись отстрелянные гильзы и надорванная пачка патронов.

Одежда мертвецов новизной не отличалась, особенно пролежав довольно долгое время под дождём и солнцем. Но было видно, что раньше это были крепкие куртки и неплохие штаны, вроде тех, что носят моряки. В челюсти одного трупа поблёскивали золотые зубы, а у другого была повязка на глазу. Эти приметы могли пригодиться, для опознания.

– Перестреляли они друг друга что ли?
– хмуро сказал парень.
– Но зачем им тогда надо было забираться так далеко вглубь острова. Могли бы и на берегу пальбу устроить. Ладно, оставим их пока так. Наше дело - найти поломку, а с трупами пусть береговая полиция разбирается. Тыща, вылезай из кустов, мы идём дальше!

Остальную часть дороги молодых людей занимала наша страшная находка. Разговоров было только о ней.

– Я вообще не понимаю, что они сделали. Ты видал, какой там пролом в скалах? Всё озеро туда слилось!
– возмущался маг.
– Теперь мы останемся без рыбы!

У Эмилио стучали зубы и он нервно оглядывался:

– Как ты вообще можешь о еде думать. Зря мы сюда приехали. Наверняка эти придурки разбудили её!

– Чушь несёшь, это просто дурацкая легенда, - буркнул ди Ландау, но я заметил, как он помрачнел.

– А что, скажешь, они сами друг друга перестреляли?
– прошипел Эмилио, боясь повысить голос.

– Я об заклад готов побиться, что это или пираты, или контрабандисты!
– хмуро отозвался его друг.
– Мало ли чего они не поделили? Может, кто у кого удочку спёр или рыбы пожалел.

Эти его слова вызвали очередной виток жаркого спора.

Я улучил момент и спросил о каком проклятии упоминал Эмилио у озера. Юноши покосились на меня, но всё-таки рассказали местное поверье. Я привожу его здесь без ехидных комментариев мага, иначе ваше впечатление от красивой легенды может быть безнадёжно испорчено.

Оказывается этот остров носил романтическое название Белая птица. Отнюдь не потому, что на его скалах обитало множество чаек. В стародавние времена, когда самого города на побережье ещё не было, князь Бергента со своим войском пришёл в эти земли и объявил их своими. Местные племена, само собой, не обрадовались его появлению, им не хотелось уступать свои исконные земли какому-то пришельцу с северо-востока. Развязалось жаркое противостояние, кровь дождём лилась по плодородным землям. Мечи и копья засевали поля, но эти семена не давали пышных всходов.