Драконья алчность
Шрифт:
— А что ж вы меня на лошадь не положили?…
— Учитель Фун Ку-цзы сказал, что тебя трясти нельзя… — И в голосе Поганца прозвучало некоторое недоумение, словно он не мог понять, почему это меня нельзя было трясти.
— Ты… там… у старого кострища… что-то… нашел?… — запинаясь на каждом слове, осторожно спросил синсин, помолчал и уточнил свой вопрос: — Что-то страшное?…
— Почему страшное? — пожал я в темноте плечами.
— Ну… — смущенно пробормотал синсин, — когда мы тебя подняли, у тебя все лицо было в слезах…
И это заявление Гварды меня не удивило,
— Нет, это было не страшно, — тихо проговорил я. — Это было больно… немного…
— Ага! Как же, немного!! — немедленно возмутился Поганец. — Вся физиономия мокрая!! — И он тут же принялся меня наставлять: — Ты, учитель, давай береги себя!! Нечего в каждый костер самому соваться! Я, к примеру, очень хорошо огонь переношу… э-э-э… в смысле по угольям там пройтись или… это… молнию отвести! Так что ты меня тоже вполне можешь… это… ну… использовать! В общем, готов к выполнению любого задания, связанного с пожаром!
— А что было… больно?…— гнул свою линию синсин. — Если, конечно, не секрет. Мы видели, ты… колдовал.
— Колдовал… — задумчиво повторил я, а затем рассказал своим друзьям все, что увидел около выжженного пятна на поляне.
Когда я закончил, они долго молчали, а потом Гварда вздохнул и тихонечко проскулил:
— Страшно!… И что это за Чи Ю такой?!
— А теперь давайте спите!… — шепотом приказал я. — Я себя чувствую нормально и вполне отдохнул, так что до утра могу подежурить, а вы отдыхайте.
— Ага, отдыхайте!… — проворчал Поганец. — Нагнал страху, а теперь говорит, отдыхайте!…
Он перевернулся на другой бок, чуть поворочался и затих. Спустя пару минут я уже слышал его мерное посапывание. Гварда лежал тихо и неподвижно, так что было совершенно непонятно, спит он или бодрствует.
Я опять улегся на спину и уставился в небо. И снова в моей голове закружили мысли. «Так что же мне все-таки делать? Продолжать гоняться за похищенными из Фонда драгоценностями или смотаться отсюда, пока меня в начинающейся военной сутолоке кто-нибудь не зашиб до смерти? И до портала-то добраться сейчас будет непросто, а уж шнырять по Миру, в котором началась война всеобщего значения, просто смертельно!… Да и кому сейчас будет дело до каких-то там камней?! И сам Желтый Владыка, когда узнает об этом самом Чи Ю, наверняка забудет про все свои камешки или спустит их, чтобы нанять себе военных людей!!! Так стоит ли мне из-за каких-то камней, пусть и очень ценных, и даже… исторических, рисковать своей шкурой?!»
И тут в моей голове явственно прозвучал хрипловатый стариковский голос: «…похищены изумрудная брошь, сапфировая брошь, алмаз „Шах“ и эгрет в виде фонтана… Три камня из семи исторических камней Алмазного фонда и одно из наиболее значительных художественных произведений…»
Вот так! Вот и думай — стоят эти «камешки» того, чтобы рисковать из-за них своей шкурой?! И много ли у моей родины таких «камешков»… даже если считать родиной весь мой
И тут мой изощренный мозг подкинул мне новое соображение.
«А что это я так всполошился?! Ну будет здесь война, но не завтра же местные богатыри начнут лупцевать друг друга мечами, швырять друг в друга железо и наводить друг на друга срамную порчу!! Праздник Сбора Дани продлится еще пять дней! Да за пять дней я вполне успею смотаться до их Желтого Владыки, выцыганить свои безделушки и вернуться домой!… И уж как тут у местных дело пойдет, меня уже касаться не будет!»
На душе у меня стало гораздо спокойнее, и я тут же заметил, что небо надо мной значительно посветлело, то есть до такой степени, что звездочки с него исчезли. Я осторожно, чтобы не потревожить Поганца и синсина, приподнялся и сел.
Светало. Из отступающего ночного мрака начали выступать стволы деревьев, кусты из расплывчатых сгустков темноты превращались в невысокие зеленые заросли, высоко на дереве неуверенно чирикнула ранняя птица.
Фун Ку-цзы заворочался, что-то негромко пробормотал хрипловатым басом, а потом вдруг рывком сел и уставился на меня широко раскрытыми, слегка чумными глазами. Я приложил палец к губам, призывая его к молчанию, и старик, посмотрев на спящих товарищей, понимающе кивнул. Затем он поднял лицо вверх, посмотрел в небо, на верхушки деревьев, повертев головой, внимательно оглядел окружающий пейзаж и снова посмотрел на меня.
— Давно проснулся?… — Его шепот со сна получился хрипловатым и очень озабоченным. — Как себя чувствуешь?…
Я молча кивнул и улыбнулся, давая понять, что со мной все в порядке.
— А то, знаешь, мы вчера испугались!… — проворчал старик, поднимаясь на ноги. — Видать, твоя волшба много сил отнимает…
Тут он замолчал и потопал за кусты. Несколько минут его не было, а когда он вернулся и снова уселся на свое место, то как ни в чем небывало продолжил разговор:
— Ну и стоила она того, волшба твоя, чтобы так-то изнуряться?…
Аккуратно, чтобы не потревожить сон Поганца и Гварды, я поднялся со своего места и, обойдя потухший костерок, уселся рядом с учителем:
— Я тебе расскажу, что узнал, а ты решишь, стоили ли эти сведения приложенных усилий…
Старик, чуть отстранившись, пристально посмотрел на меня и кивнул.
Рассказ мой был недолог, но достаточно подробен. За все то время, что я потратил на пересказ увиденного, Фун Ку-цзы только дважды бросил в мою сторону свой короткий изучающий взгляд. Когда же я замолчал, он несколько секунд сидел, уставившись в землю, а затем, покачав головой, прошептал:
— Да… если все, что ты рассказал, произошло на самом деле!… — Старик снова посмотрел на меня, и в его взгляде читалось некое сомнение.
— Все это произошло на самом деле, — твердо произнес я. — Земля не выдумывает и не врет, она просто показывает то, что на ней произошло!… Произошло именно в том месте, где ты задаешь ей вопрос!
— Тогда все это очень важно!…
— Для кого?… — Мой вопрос совершенно непроизвольно получился слегка насмешливым, и потому старик посмотрел на меня удивленно.