Драконья гавань
Шрифт:
Синтара с Меркором набросились на Плевка одновременно, врезавшись в маленького серебряного дракона с обеих сторон. Она опасалась, что глубины не хватит, но они все равно пригнули его вниз и сумели уткнуть мордой в воду. Серебристо-серое облачко расползлось в воде. Драконы вокруг трубили в смятении и ярости, поспешно отступая от клубов яда. Течения здесь почти не было. Когда облако рассеялось в стороны, «Смоляной» поднялся на толстые лапы и заковылял вбок, волоча за собой якорь. Капитан Лефтрин выкрикивал с палубы угрозы Плевку,
— Будешь вести себя смирно, пока мы разговариваем, или убить тебя сейчас? — проговорил он сквозь зубы, выдернув серебряного из воды.
Плевок дико вращал глазами. Угроза Меркора была беспрецедентной. Он не имел права — это же не битва за самку. Но никто из драконов не вступился за серебряного. И все же тот не желал сдаваться. Рев его звучал придушенно, но мыслей это не заглушало.
— У меня есть право на хранителя! И больше, чем у Кало! Он сам не научил своего хранителя надлежащему уважению, а теперь прогнал и требует нового. А у меня вообще никогда не было хранителя! Разве это справедливо? Разве это честно?
Меркор не разжал челюстей. Наоборот, он поднял голову еще выше, растянув Плевку шею. Маленький дракон пискнул, но лишь от боли, а не признавая поражение.
— Тобой никто не пренебрегал, — проворчал сквозь зубы Меркор. — Моя хранительница, как и остальные, провела немало часов, ухаживая за тобой и добывая тебе мясо, когда ты еще немногим отличался от речной свиньи. Никто тебе ничего не должен. Сейчас я тебя отпущу. Молчи, пока не договорит Кало. Потом выскажешься сам. Но если ты еще раз плюнешь ядом или даже попытаешься, я убью тебя и съем твои воспоминания.
Меркор презрительно отшвырнул маленького дракона в сторону. Плевок шлепнулся в воду, поднялся, отбежал подальше, а затем снова развернулся к ним. Он плотно прижал голову к шее — угрожающий жест, означающий, что он наполняет ядом горловые мешки. Когда Меркор медленно повернулся к нему, меньший дракон негромко заворчал, но поднял голову. Во вращающихся серебристых глазах вспыхивали гневные красные искры. По шее стекали струйки крови, окрашивая чешую алым.
Кало медленно приблизился к «Смоляному». Сине-черный дракон заметно вырос с тех пор, как они покинули Трехог. Теперь он смотрел на корабль и людей на палубе сверху вниз, хотя сам стоял в воде.
— Я требую себе хранителя, — проговорил он спокойно.
— Все хранители заняты, если только ты не примешь Грефта обратно, — не уступил Лефтрин.
— Я не стану служить дракону! — сердито прокричал с кормы Грефт.
До сих пор Джерд стояла рядом с ним. Она одарила Грефта взглядом, совершенно непонятным дракону, а затем отошла прочь, чтобы присоединиться к другим хранителям, с тревогой глядящим на своих драконов от борта корабля.
К негодованию Синтары
— Кало! Я буду тебе служить, чтобы ты не вредил этому кораблю и людям на борту. Синтара не единожды выказывала свое недовольство мной. Но я все равно продолжала приносить ей всю дичь, какую могла добыть, и ухаживать за ней, когда она того требовала. Это же я готова делать и для тебя, если так мы уладим дело миром.
— А как же я? — гневно спросил Плевок, прежде чем Кало успел ответить.
Несколько драконов обернулись к нему и предостерегающе зашипели.
Но не успел Кало заговорить, как вперед рванулась Синтара. Она вскинула голову и пригвоздила Тимару взглядом к палубе.
— Я не отпускала тебя со службы, человек! — рявкнула она и обернулась к Кало, на вид заинтересованному предложением девушки. — Эту девушку ты выбрать не вправе. Она моей крови и трудов. Ты не можешь взять ее.
— Твоей крови! — гневно выпалила Тимара. — Ты не давала мне своей крови и не говорила со мной о перерождении.
— Тем не менее, тебе досталась моя кровь, и я слежу за твоими изменениями. Мне нет нужды говорить с тобой, если я того не желаю! Она моя, Кало. Я ее не отпускаю. Выбери другого.
— Я уже сказал вам. Других нет! — напомнил Лефтрин, безуспешно попытавшись придать голосу грозные интонации.
Голова Кало нависала над баркасом, он разглядывал сбившихся в кучу хранителей, словно выбирал овцу из перепуганного стада. Как отчетливое это древнее воспоминание посетило Синтару Славные были времена, когда на пастбищах под Кельсингрой гуляла еда. Овцы и коровы жирели для драконов на овсе, в изобилии растущем на окрестных полях. А выше, на склонах ближайших холмов и гор, паслись вкусные козы. На миг Синтара полностью отдалась памяти о другой эпохе, о жизни дракона, которого холят и лелеют, и не единственный жалкий человечек, а целый город Старших и обычных людей, служащих им.
И вот, все еще в плену этих воспоминаний, она увидела, как Кало наклонил голову. Как сжались хранители, словно овцы, некогда дрожавшие перед драконом. Но Кало миновал их и принялся рассматривать команду Лефтрина и охотников, стоящих на крыше палубной надстройки. И подтолкнул носом мальчишку, едва не сбив его с ног.
— Я возьму вот этого.
— Нет, — выкрикнул Карсон, но договорить не успел.
— Да! — перебил его Дэвви и пояснил быстро и четко: — Дядя, я сам этого хочу.
Он оглянулся на хранителей, поймал взгляд одного из них и улыбнулся. Снова повернулся к Карсону.
— Я буду хранителем Кало!
— Но почему он выбрал тебя, Дэвви? — спросил его дядя.
— Я видел, как он ходит среди нас, — ответил дракон вместо мальчика. — Он хорошо охотится. Он не выказывает страха. Я его беру.
— Все будет хорошо, — заверил Дэвви. — Вот увидишь, дядя. Мне кажется, это то самое место в мире, которое я искал. И со мной будут друзья.