Драконья гавань

Хобб Робин

— Значит, ты предпочтешь остаться с драконами и друзьями, а не пойти со мной?

Мальчик глянул на него.

— Я хорошо тебя знаю, дядя. Ты и сам останешься с ними.

— Тогда пусть он и будет моим хранителем! — заявил Плевок. — Если Кало вправе забрать себе охотника, то и я могу. Я беру охотника Карсона себе в хранители, чтобы он ухаживал за мной и переродился по моей воле. Вот, все улажено.

— Ничего подобного! — снова заорал Лефтрин, и на этот раз угроза ему удалась. — Мы вам не скот!

— Лефтрин, все хорошо.

Синтару удивило, что Карсон согласился с требованием Плевка. Может, из-за племянника? Она отметила, что он взглянул на мальчика один раз, но дважды — на человека, стоящего рядом с ним, Седрика. Кстати,

почему хранитель стоит с охотником? Почему не с остальными хранителями? Любопытное наблюдение, но не из тех, которые обязательно надо разгадать. Люди, в конце концов, всего лишь люди. Их разум ограничен коротким сроком жизни. Может, поэтому Карсон и захотел служить Плевку. Серебряный почти наверняка превратит его в Старшего. Этот человек и без того уже заметно изменен и не так молод, как остальные. Если Плевок хочет, чтобы он прослужил ему хоть сколь-нибудь приличный срок, ему придется переродить охотника и продлить ему жизнь.

Точно так же, как ей придется изменить Тимару. Синтара уставилась на девушку. Да. Что разумно для Плевка, разумно и для нее. Придется уделить внимание переменам, происходящим в Тимаре, пока они не стали гибельными. И если она собирается держать девчонку при себе дольше обычной человеческой жизни, стоит сделать ее не только полезной, но и привлекательной с виду. Синтара впервые за много дней внимательно рассмотрела Тимару и едва не вздрогнула от увиденного. Вот это и впрямь необычно, тем более для безнадзорного перерождения. Драконица порылась в памяти, но не нашла там ни одного похожего случая. Что ж, изменения уже начались, она может направить их ход, но не обратить вспять. Девчонка либо выживет, либо нет, как это обычно и бывает у людей. Тимара встретила ее взгляд с той же подозрительностью, с какой и относилась к Синтаре. Это едва не расположило к ней драконицу. Человек не хочет цепляться за нее и прятаться в ее тени. Отлично. Она и сама не желает, чтобы ее так обременяли.

— Меркор! — окликнул Лефтрин, но драконы не обратили на него внимания.

Дело было улажено. Что бы ни хотел сказать человек, значения это не имело.

— Пора отправляться, — объявил Меркор.

Не одна Синтара бросила тоскливый взгляд на теплое место, но стоило драконам отойти от платформы, как она перестала греть. Остался только просвет чистой воды в зарослях камыша. Синтара вскинула голову и огляделась, пытаясь соотнести увиденное с воспоминаниями о Старших и их селениях. Но даже если кто-то из ее предков и бывал здесь, либо она не помнила, либо местность так сильно изменилась, что не пробуждала воспоминаний. В глубине ее души шевельнулся испуг. Что, если Кельсингра тоже изменилась? Что, если чудесного города, окруженного богатыми пахотными землями, больше нет?

Меркор, похоже, ощутил ее сомнения.

— Вода откуда-то течет, а она всегда сбегает сверху вниз. Если мы и дальше будем двигаться против течения, то рано или поздно придем к возвышенности. Где-то в этом мире должно найтись место для драконов. И мы его отыщем.

Кало громко протрубил и двинулся в путь. Остальные драконы побрели за ним. Никто из них не обернулся проверить, следует ли за ними баркас. Он был должен, не мог не следовать.

Девятнадцатый день месяца Золота, шестой год Вольного союза торговцев От Детози, смотрительницы голубятни в Трехоге, — Эреку, смотрителю голубятни в Удачном

Приглашение для Эрека, смотрителя голубятни в Удачном, от торговой семьи Душанков в ближайшее удобное для него время навестить их дом в Трехоге.

Эрек, пожалуйста, ни в коем случае не упоминай при моих родителях, что я нацарапала эту приписку поверх их официального приглашения. Они настояли, что все должно быть «как у людей», по выражению моего отца. Так что теперь они с матерью приглашают тебя в Трехог и к нам домой официальным письмом. Надеюсь, ты не сочтешь их слишком напыщенными.

Пожалуйста (и я краснею, когда это пишу), не обращай внимания на их намеки, будто бы ты приехал скорее ради того, чтобы навестить меня, а не увидеть моих птиц. Боюсь, родители постоянно будут смущать нас обоих, если мы не выкажем всей твердости, упоминая о цели нашей встречи. Еще должна предупредить, что отец изобрел весьма, как он полагает, хитроумную дверцу для наших летков. Днем она позволяет птицам свободно выходить и входить, а с наступлением сумерек прилаживается так, чтобы можно было только войти. Отец крайне горд этим новшеством. Пожалуйста, пришли ответ как можно скорее. Подозреваю, что теперь меня ежечасно будут терзать вопросами, сможешь ли ты приехать, пока мы не получим от тебя точного ответа.

Детози Двадцать второй день месяца Золота, шестой год Вольного союза торговцев От Детози, смотрительницы голубятни в Трехоге, — Эреку, смотрителю голубятни в Удачном

Запечатанное послание торговца Элспина из Дождевых чащоб торговцу Кервиту из Удачного с требованием немедленной выплаты по нескольким просроченным обязательствам. Это письмо направлено в качестве последнего напоминания, за которым последует официальный запрос к Совету торговцев Удачного с требованием обязать должника заплатить по счетам.

Эрек, пожалуйста, не глупи. Поскольку мое предыдущее письмо ты наверняка уже получил, то должен знать, как рады будем все мы, если тебе удастся нас навестить. Надеюсь, ты сумеешь устроить все так, чтобы погостить у нас подольше, и я смогу показать тебе все достопримечательности Трехога!

Детози

Глава 18

СБИВШИЕСЯ С ПУТИ

Тимара поморгала и накрепко зажмурилась: у нее закружилась голова. Она сидела на носу «Смоляного», болтая ногами за бортом, и размышляла о том, каким большим сделался мир. Густые тучи и нескончаемый дождь последних дней остались в прошлом, над головой от горизонта до горизонта раскинулось бескрайнее небо, усеянное звездами. Она слишком долго смотрела на них, и внезапно ей показалось, что она падает с палубы баркаса в небо. Затем девушка снова открыла глаза и уставилась на воду.

Леса больше не было. Он отступал от них день за днем и теперь превратился в смутную тень на горизонте. Корабль затерялся на мелководье среди зарослей камыша и рогоза. Низенькие деревца и кусты с корнями-сваями поднимались по сторонам редкими рощицами. Путешественники обнаружили, что отмечают они не только отмели, но еще и места, где любят греться на солнце галлаторы. Драконы этих ящеров не боялись, считая просто более жирной добычей. Но галлаторы покрупнее воспринимали точно так же хранителей и их лодки. И ребята научились приотставать, позволяя сперва драконам полакомиться хищниками, и только потом подплывать к зарослям. Драконам нравились ночевки близ рощиц. Все они устали от постоянного пребывания в воде, но там она хотя бы была неглубокой. Капитан Лефтрин приноравливался к их вкусам, но Тимара знала, что он опасается посадить «Смоляного» на мель на таком мелководье, откуда даже этому баркасу будет трудно выбраться.

Оставшийся позади лес забрал с собой и все привычные для нее источники пищи. Теперь хранители ставили на ночь сети, дергали рогоз и камыш ради их толстых, крахмалистых корней. Пару дней назад им повезло, и в сетях Карсона запуталась стая водоплавающих птиц. Они получили свежее мясо, но расплатились долгими часами починки изорванных сетей. Тимаре не нравилась однообразная еда, а еще больше не нравилось чувство собственной бесполезности. Поскольку ее охотничье снаряжение пропало, она могла заниматься только сбором еды. А собирать здесь удавалось только крахмалистые корешки или головки семян с высокой травы.