Драконья ночь

Пульс Юлия Александровна

Стоило об этом подумать, как на скрещенные руки упало что-то мелкое. В попытке скорее стряхнуть насекомое, дернула ладонью и вскрикнула от боли. Мохнатый серый паук успел прокусить тонкую кожу, перед тем как отлететь в сторону. Я подскочила, села и потерла тыльную сторону ладони. Из ранки просочилась кровь.

Боль постепенно стихала и я с облегчением вздохнула. Но зря расслабилась. Уже через несколько минут к горлу подкатила тошнота, а по телу разлилась усталость. Глаза сонливо закрывались, и разболелась голова. Согнувшись над водой в спазмах, высвободила желудок и откинулась на спину. Место укуса воспалилось и надулось, из чего

я поняла, что паук оказался ядовитым. Что с этим делать, понятия не имела. Кое-как дотянулась до бутыли с водой, промыла рану и попила. Больше сил ни на что не хватило. Стало невыносимо холодно во влажной одежде, зубы застучали, затрясло всю в ознобе.

Я периодически погружалась в тревожный сон и резко просыпалась в холодном поту. Во рту пересохло настолько, что разом выпила всю воду, но ее не хватило. От пустыни внутри трескалось и першило горло. С каждой минутой мне становилось все хуже. В полубреду я нашептывала молитву, взывала к темным небесам, и вскоре окончательно провалилась в беспамятство.

– Это как ей повезло, что каноэ к дому моему прибило течением. И чего эсперы прутся в эту Драккарию? Красивая молодая девка! Замуж бы вышла, детей нарожала. Нет же! Любыми путями к драконам лезут дуры! Медом им там намазано что ли? Вторую за неделю вылавливаю. Ту дуреху жалко, что от укуса змеи померла. И вот на тебе! Еще одна покусанная лежит. В сезон дождей странствующие пауки особенно опасны. Яд сильный и смерть долгая и мучительная. Видел, Гнуп? Еще пара часов и сгорела бы в своей лодке. Вот что с этими глупыми бабами делать? – вырвал меня из сна хриплый мужской голос. Резко вернулось обоняние. Стойкий запах паленых трав врезался в нос.

Кто-то громко зачирикал над ухом, и я распахнула глаза. Ярко-зеленый попугай с желтыми щечками сидел надо мной на тонкой жердочке. Выкрутил голову набок и прочирикал:

– Гнуп, Гнуп, – встрепенулся, замахал крыльями и спустился с жердочки, помогая себе клювом, на спинку кровати, на которой я лежала. – Глупая, глупая, глупая.

– Вот и я про то, – захихикал мужчина, на которого я резко перевела взгляд и скривилась от головной боли.

Пожилой с подернутыми сединой волосами и длинной бородой он оперся на круглый деревянный столик, заставленный склянками.

– Очнулась, наконец, – вытер ладони о серую удлиненную рубашку и обвел меня взглядом с прищуром. – Как зовут, странница?

– Трисса, – прошептала в ответ и попыталась подняться, но сил не хватило. Рухнула обратно на подушку.

– Рано еще. Денек отлежишься и погребешь дальше, – брезгливо махнул на меня рукой и принялся возиться со склянками.

В это время попугай не спускал с меня глаз и медленно подбирался ближе к изголовью.

– В Драккарию незаконно плывешь? – спросил утвердительно незнакомец.

– Да, – ответила, как есть. – Спасибо вам, э…

– Кормак я. В миру прозвали лесником, а правильнее было бы рыбаком. Уже со счета сбился, сколько эсперов повылавливал, – мужчина не скрывал раздражения, а попугай в край осмелел и перебрался на подушку. Принялся копошиться клювом в моих длинных волосах.

– Спасибо за спасение, Кормак. Я буду за вас молиться, – даже не знала, как выразить свою благодарность.

– Ты из этих что ль? Как их? Фанатики из долины, – бросил он ястребиный взгляд на татуировку на моем запястье. Отпираться не было смысла.

– Я была послушницей при храме Матери богов.

– Так вон оно что! Сбежала от них

что ль? – рассмеялся. – Тогда да. Драконы поди лучше, – зашелся заразительным хохотом, от чего я невольно заулыбалась. – Гнуп! Оставь девку в покое! – прикрикнул он на пернатого, который уже целое гнездо начал вить на моей голове. – А ты спи, давай! Сил набирайся. К ужину разбужу.

Глава 4

Из тяжелого вязкого сна меня вырвало теплое прикосновение. Захотелось по привычке подскочить и облачиться в рясу, схватить флейту и выбежать в коридор, чтобы мелодией разбудить маленьких послушниц. Но я тут же вспомнила, что нахожусь далеко от дома в хижине лесника. Открыла глаза и увидела нависающее надо мной морщинистое лицо мужчины, на плече которого чистил перья зеленый попугай.

– Поднимайся. Поесть нужно. Как себя чувствуешь? – я привстала на локтях и прислушалась к себе. Голова больше не болела, но была будто ватная. Тошнота прошла, и кости не ломило.

Взглянула на место укуса. Ладонь аккуратно перебинтована. Откинула край одеяла и обнаружила на себе рубашку с чужого плеча размера на три больше. Посмотрела в угол хижины. Там на веревке рядом с очагом сохли вещи, которые выдала наставница.

– Хорошо, благодарю, – ответила Кормаку и свесила ноги с кровати, когда он отошел от меня на пару шагов назад.

– Гнуп! – закричал пернатый, переминаясь с лапки на лапку.

Я улыбнулась забавному питомцу лесника и медленно поднялась на ноги, придерживаясь рукой за спинку деревянной кровати. Думала, что сильно ослабла и не удержусь на ногах, но на удивление устояла и даже оторвалась от опоры, чтобы пройти к столу. Села на хлипкий стул и хозяин засуетился вокруг меня. Открыл крышку подкопченного котелка, откуда пошел головокружительный аромат рыбного супа. Щедро зачерпнул половником и наполнил глубокую чарку едой. Поставил передо мной и сел напротив. Прежде чем обслужить себя, Кормак любовно угостил птичку сушеной красной ягодой, что достал из кармана брюк.

От голода у меня заурчало в животе, и я схватилась за ложку. Склонилась над тарелкой и зачерпнула горячий суп. Забыла подуть и сходу обожгла язык, но вкус оказался настолько чудесным, что не обратила на это внимания. Без стеснения уплетала ужин, едва не мурча кошкой от удовольствия.

– А я всегда говорил, что из пираний получается самый наваристый бульон, – я на миг застыла. Никогда не слышала, что кровожадных обитателей Плавучего леса можно употреблять в пищу. Но вкусно ведь! Продолжила интенсивно работать ложкой. – И ловить их просто. Насадил на пику палки кусок крупной рыбы и нацеплял зубастых за раз с ведро, – с удовольствием рассказывал мужик о странной рыбалке. – Добавки? – смекнул лесник, что я добралась до дна тарелки, и подлил еще половник.

– Спасибо, – поблагодарила с набитым ртом.

– Гнуп! – напомнил о себе попугайчик и получил еще одну ягодку.

Кормак ел медленно и внимательно за мной наблюдал.

– Слыхал я про фанатиков с долины Ойра. Поговаривают, что монастырь там женский. С пеленок девчонок религией вербуют, работать заставляют, голодом морят.

Я замотала головой.

– Мы трудимся на благо коммуны. Насильно не держат. В вере мы живем, смирении и покорности, чистоту в помыслах и теле соблюдаем, – я знала, что нашу общину в миру не уважают и даже побаиваются. Но не так все страшно, как говорят.