Драконья попаданка в Академии
Шрифт:
— Это чего же? — спросил Борас, буравя меня взглядом. И снова закипел. В его голосе зазвучало даже какое-то отчаянье. Как огненная бездна. — Ты… может, не понимаешь, что я чувствую сейчас… Чего мне хочется… Быть с тобой навсегда, беречь тебя… Проклятье, как сокровище дракона из древней сказки! Обладать и давать свободу, сходить с ума и дарить безумие… Я даже не знаю, как это описать! И я вижу… что в ответ нет и не будет ничего столько же глубокого! И я не знаю силы, которая могла бы это изменить! Я для тебя всего лишь дракон, который тебе нравится, в которого
— Проклятье, Боря! — рявкнула я. — Да откуда ты знаешь, что я чувствую! Да как ты не понимаешь! Такая сила есть! «Любовь» называется — слышал про такую!? Я вообще не очень понимаю, как любовь связана с этой истинностью… И не уверена, что это одно и тоже. А вот в любви — если ты, наконец, назовешь все своими словами — мы можем быть равны!
«Если ответит что-то вроде: „Кака така лубофь!“ — точно пристукну!» — подумала я.
— Безе люб др! — закричали байдори, поддерживая мою бурную речь. Только вот текст был не оптимальным в этой ситуации!
Глава 38
Разборки продолжаются
Но, к счастью для себя, Борас не сказал ничего подобного. Видимо, слово «любовь» присутствовало в его лексиконе.
— Я не очень понимаю, чего ты от меня хочешь, — сказал он достаточно спокойно и даже стал задумчивым. — Потому что сам не знаю, как связана эта истинность с любовью. По идее… есть версия, что истинные пары — это просто души, которые уже несколько раз воплощались вместе и любили друг друга. Их любовь крепла несколько реинкарнаций, — я немного удивилась, что он так серьезно говорит о реинкарнациях. Но вспомнила, что в местном мировозрении это вроде бы норма. — Они привыкли друг к другу, познали друг друга глубоко. И поэтому в этой жизни они «истинная пара».
— Прекрасно! — снова весьма экспрессивно сказала я. — Но тогда получается, что если они любили друг друга, то любили оба! И ни о какой асимметрии, никаком неравенстве речи быть не может. Они либо пара, либо нет.
— А ведь ты права! — вдруг согласился Борас. — Тогда, вероятно, получается, что просто какие-то свойства драконов и оборотней делают их более… привязанными в паре по сравнению с людьми. У них этот эффект проявлен сильнее. Просто из-за их природы.
— А чего тут непонятного, — пожала плечами я. — Просто, допустим, душа любит воплощаться в пределах какой-то одной расы. А драконы и оборотни явно живут дольше людей, даже магов. Значит, и в прошлых жизнях они проживали дольше, и как бы… дольше держали в себе эти чувства. Вот и привязались сильнее. Страдали, видимо, когда их партнер умирал.
Про себя же подумала, что эльфы-то, которые «как люди», в эту систему не укладываются. Они ведь вроде должны быть и вовсе бессмертными. Впрочем… я понятия не имела, сколько живут на самом деле эльфы. Ни одного из них еще не встречала.
Глаза Бораса вспыхнули, и он шагнул ко мне.
— Ирина… — как-то даже
Да, Боря явно был восхищен до глубины души.
А мне стало так горько! Так больно и обидно…
Неужели он не понимает, что не эти слова мне нужны?!
Не научная дискуссия о природе истинных пар, а… Мне хватило бы признания, что он влюблен в меня. Пусть не слов, что он именно любит — ведь истинная любовь, по моим представлениям, требует времени на проверку. А слов, что он влюблен, что начинает чувствовать любовь… Чего-нибудь глупо-нежного.
И уж явно не сожалений о том, что у нас с ним, мол, может быть неравный союз.
И неважно, что неравный «в мою пользу». Какая вообще разница?
О какой любви можно говорить, если тебя заботит, что партнер где-то там немного меньше к тебе привязан? Если все это вызывает у тебя досаду?
Нет, конечно, такие вещи всех заботят. Все хотят полной взаимности. Но так убиваться из-за какой-то полумифической неравной истинности… фу-у…
Байдори, видимо, были сейчас хорошо подключены ко мне и поймали мои мысли.
— Безе, фуу… фуу! — сказали они.
А я с болью посмотрела на Бораса и решительно села на кровати. Тихо и резко сказала:
— Не это я хотела услышать.
Встала, подняв руку жестом, показывавшим — только попробуй уложить меня обратно, дело будешь иметь с пламенем байдори! Стремительно выискала взглядом свое платье, висевшее на плечиках в углу. На мне кстати, были ночная рубашка, и большой вопрос, кто меня переодевал…
Проигнорировав легкое головокружение, вполне нормальное, когда ты залежался, пошла за платьем.
— Что ты делаешь?! — рявкнул Борас, одним махом оказался рядом и подхватил меня на руки, явно намереваясь уложить обратно. В свою кровать, что характерно.
В тот момент он был близко, снова был такой родной… Хотелось погладить рукой его щеку, прижаться, положиться. Расплакаться и этим заставить говорить нужные вещи.
Но это, проклятье, будет словно бы вымаливать у него нужное! Я на это не пойду.
— Ухожу к себе в общежитие. Я вовсе не собираюсь жить у тебя. По крайней мере пока, — сообщила я твердо. — Сейчас мне ничего не грозит. Так что я могу выполнить свой план. Начать нормально учиться, общаться со сверстниками и адаптироваться к этому миру.
— Ты с ума сошла? Положим, тебе теперь действительно ничего не грозит, но…
Отпускать меня Боря, видимо, не собирался, так что приходилось поддерживать беседу в экстремальных условиях пребывания у него на руках.
— Что «но»? Разве я не имею права находиться там, где хочу, и делать то, что считаю нужным? — сдерживая слезы, осведомилась я.
— Имеешь, конечно… Но… но что делать мне?! — рявкнул Борас. — Ты об этом подумала?! После всего… Я теперь и дня без тебя не мыслю, ты не понимаешь, что ли?