Драконья справедливость
Шрифт:
«Неужто в нем и вправду проснулись и рассудительность, и деликатность?» – думал он, укладываясь в постель.
Утром, устроившись поудобней в седле, Лайам издали поклонился вдове Саффиан и направил Даймонда к середине колонны. Долгое время он ехал с клерками, с ними же и перекусил на привале, а после полудня ускакал далеко вперед. Окружающие дорогу леса постепенно сменились лугами в кудряшках дубовых рощиц, и Лайам позволил чалому перейти на галоп.
Он первым добрался до места ночлега и битый час любовался закатом, посиживая в придорожной беседке с кружкой пива в руке. Завидев его, подъезжающий Проун сделал большие глаза и что-то шепнул госпоже Саффиан, но
И опять председательница с толстяком соизволили ужинать в одиночку. Впрочем, Лайам немало тем не смутился – в компании клерков он уже чувствовал себя почти что своим. Правда, на сей раз их высказывания сделались более осторожными (видно, и до них дошел слух о трениях между новым квестором и толстяком), но общая атмосфера застолья оставалась по-прежнему дружелюбной. Затем, после короткой прогулки на сон грядущий, Лайам пошел к себе. День удался, но еще не окончился – в дверь постучали.
– Да? – Лайам встал на пороге, не давая гостю войти.
– Вы… вы нашли тот отчет? – Проун явно заискивал. Лайам, поморщившись, пошел к своим сумкам и без труда отыскал в них нужный пакет.
– Вот, получите, – сказал он, швыряя бумаги Проуну, и почему-то счел нужным добавить: – Я уже снял себе с них копию, так что можете все это спокойно забрать.
– Копию? – глаза толстого квестора округлились. – У вас есть еще одна копия?
– Да. А в чем, собственно, дело?
– Ох, я… вы… видите ли, – сбивчиво забормотал Проун, – вы человек, конечно же, свой… но должна соблюдаться секретность… эти записи… не все в них бесспорно… вдруг обнаружится, что кто-нибудь невиновен…. чья-то честь будет задета… так что уж будьте добры…
Лайам устало вздохнул. Раболепие толстяка начинало вызывать в нем брезгливость.
– Я пошутил, квестор. Никакой копии у меня нет.
«С чего он так суетится?»
– Нет?
– Нет. Я пошутил.
– А. – Проун провел ладонью по лысине, смахнув капли пота, и затравленно хохотнул. – Понимаю. Хорошо. Посмеяться иной раз не грех. Доброй ночи, квестор, доброй вам ночи. – Сжав в кулаке драгоценный отчет, толстяк поспешил прочь.
«Вот идиот», – подумал Лайам и, покачав головой, постарался закрыть дверь поплотнее.
16
К вечеру ареопагу надлежало прибыть в Дипенмур, и Лайам, вновь вознамерившись опередить колонну, погнал Даймонда по боковой тропе. Ему хотелось еще до сумерек успеть взглянуть на герцогский замок – поговаривали, что в дневном освещении он очень хорош. Стражники крикнули, что от поезда удаляться опасно. Он махнул им рукой и тут же о них забыл.
Широкое полотно пустынной дороги само, казалось, текло под копыта коня, и Лайам пускал Даймонда то галопом, то рысью, наслаждаясь ветром и скоростью. Когда чалый, отдыхая, переходил на шаг, его хозяин любовался окрестностями и пару раз даже понуждал своего любимца взбираться на прилегающие к дороге холмы, чтобы взглянуть, что там за ними. Здешний ландшафт напоминал ему Мидланд. В краю, где прошла его юность, так же привольно расстилались торфяники, окаймленные тенистыми перелесками, правда, ручьи там впадали не в болота, а в реки, и текли они по равнинам, а не сбегали с холмов. На востоке в туманной дымке виднелись очертания невысоких гор, где-то среди них находилось и герцогское родовое поместье.
Около полудня Лайам вернулся к поезду, остановившемуся возле бившего из скалы родника, кивнул издали вдове Саффиан и перекусил в одиночестве,
После привала Даймонд сам запросился в галоп, и Лайам не стал его сдерживать, пока не удалился от медленно ползущей колонны на добрую милю. Он дал чалому отдохнуть, пустив его размашистой иноходью. Фануил взмыл в небеса, отправившись куда-то на север.
Лайам поймал себя на том, что по мере приближения к Дипенмуру он все чаще задумывается о феномене Южного Тира в ослабленной междоусобицами стране. Герцогство было самым крупным феодом из тех, что входили в состав королевства еще с древнейших времен. Повсюду, и особенно в Мидланде, власть местных лордов обычно заканчивалась в дне верховой езды от их родовых поместий, но ареопаг находился в пути уже больше недели, а владения герцога все не кончались, и везде царили спокойствие и порядок. Король Таралона уже не правил страной, его подданные впивались друг другу в глотки за крохотные участки земли, не способные прокормить и заморенной клячи, но семейство Веспасианов умудрилось сохранить свой феод неделимым и в эти смутные времена. С запада земли Южного Тира омывались Уорином – рекой глубокой и полноводной, с севера герцогство было прикрыто горами, линия морского прибоя служила ему границей с восточной и южной сторон.
Сам герцог слыл человеком оригинальным, питающим большое почтение к старине. Такие понятия, как квестор, эдил, ареопаг, давным-давно стали бессмыслицей в краях, у которых память короче, однако в землях его высочества эти понятия не только не вышли из обихода, но за ними продолжали стоять конкретные должностные лица и службы, всей своей деятельностью заставлявшие себя уважать. Еще поговаривали, что нынешний владетель Южного Тира благосклонно относится к поединкам, свято веруя, что на полях чести победители правы, а побежденные – нет, однако при всем при том он требовал четкости и доказательности от работы своих судейских комиссий, не позволяя им опираться на голословные обвинения. Он год от года урезал размер вассальных отчислений короне, но внешне выказывал полную подчиненность Торквею и сидящему там королю, одновременно являя собой образец и смиренности, и непокорства. Лайаму очень хотелось познакомиться с этим человеком поближе.
Погруженный в свои раздумья, он не сразу заметил двоих всадников, преграждавших ему путь. Резко осадив Даймонда, Лайам инстинктивно потянулся к мечу.
«Фануил, немедленно возвращайся!»
«Слушаюсь, мастер!»
Незнакомцы смотрели угрюмо, держа наготове охотничьи копья. «Туники драные, рожи грязные! Кто они? Браконьеры или бандиты?» Седла под оборванцами были отменной выделки, их гладкие, лоснящиеся на солнце лошадки стояли, как вкопанные, в то время как Даймонд уже занервничал, чуть пританцовывая на месте.
– Добрый день, – произнес Лайам с деланным безразличием. Чалый устал, так что удрать не получится. – Я квестор Ренфорд, чиновник герцога, за мной следует вооруженный отряд.
Бородач, что находился слева, громко отхаркавшись, сплюнул. Другой ухмыльнулся, сверкнув белизной зубов.
– Стой и не дергайся, квестор Ренфорд.
Они разом, как по команде, направили к нему своих лошадей, но Лайам не стал их дожидаться. Заорав во весь голос: «Стража! Ко мне!» – он послал чалого вправо и выхватил меч, мысленно моля небеса об удаче.