Драконья свадьба с младшим братом моего жениха
Шрифт:
— Ты ведь мне обещал, — не удержалась от ворчания, слушая шуршание за спиной. — Многие могут решить, что мы поддерживаем видимость гармоничного брака. Сейчас не лучшее время для сплетен.
— Поэтому я принес это под покровом ночи. Лично. В нашу спальню. — невозмутимо отрапортовал дракон. — Открывай.
Почувствовала, как Аслан меня отпустил и сделал шаг назад. Развернулась, замечая в больших ладонях небольшую круглую шкатулку. Украшенную золотом, жемчугом и слюдой, искусно сделанную — хватало одного взгляда. Стоило протянуть руку, и Аслахан сам открыл крышку. Комнату
Нежный, удва уловимый звон, словно светлячок парящий в воздухе. Вот один, второй и уже множество нот то поднимаются, то опускаются, текут плавно, а затем неистово кружат над головами. Окутывают незримой пеленой две маленькие фигурки плывущее в такт в самом сердце шкатулки. Не возникает сомнений, что они списаны с нас — алые волосы мужчины бросаются в глаза, как и наряды, в точности исполнены с тех, в коих мы впервые танцевали.
Мелодия, повторяющаяся вновь и вновь, продолжала сверкать, словно капли росы в утреннем солнце, взвывая к кажущимся далекими воспоминаниям. Сердце билось в такт звонким аккордам, на мгновение сжимая огромный мир в точку, где в центре замерли лишь мы одни. И в груди защемило, а глаза вдруг стали полны слез, когда рядом с плывущей в танце парой сверкнули два золотых кольца, а Аслан плавно опустился передо мной на колено.
— Я не спрашивал, станешь ли ты моей женой, не надевал на палец кольца, и эти мысли не давали моей голове покоя. Ив, ты…
— Я ведь уже твоя, — порывисто обняла крепкую шею, в попытке спрятать рвущиеся наружу чувства в могучем плече. — Драконы не носят обручальных колец, нас ведь связала клятва. Но ты все равно сделал второе для себя. Это… многое для меня значит.
*****
Чем больше становилось поцелуев, чем жарче были они, тем меньше времени я могла провести в разлуке. Аслахан и без того стал для меня всем, но я все больше и больше в нем тонула. Чувства любви и благодарности разрывали грудь и уже не могли схлынуть даже в момент нашей страсти.
Его руки, горящие желанием, губы, что жалили сладостной пыткой, глаза, все чаще горящие драконьим огнем и тяжесть тела, которую я чувствовала всей своей кожей, сводили с ума. За ночь Аслан успевал быть со мной нежным и ласковым, жадным и неистовым. То брал свое, то отдавал многократно, доводя меня до беспамятства.
И сейчас он был тороплив, но не сводил с меня глаз, ловя изгибы каждой морщинки. Я и понять не успела, как он оказался меж моих ног. Сказать по правде так и не привыкла к подобной ласке. А дракон упрямо поводил меня к пику и ждал, когда же губы больше не смогут сдержать стонов.
— Иви…
Когда уже не было сил терпеть, Аслан заполнил собой до отказа. Навис надо мной, как любил, замирая на пару мгновений и жадно всматриваясь в глаза полные слез и поволоки желания. Нашел мою правою руку своей и крепко сплел пальцы, отчего подаренное кольцо сразу впитало драконий жар и накалилось, не давая забыть о себе.
— Желаю быть твоим до конца своей жизни…
Зря я не предала внимания этим словам, но даже если бы смогла, помешать решению дракона была просто не в силах. Вторая рука легла на солнечное сплетение
— Я — Аслахан Авалось де Драак желаю разделить каждый последующий вздох с Ивелин Авалос де Драак с этого дня и покуда горит огонь в моем сердце.
Брачная печать вновь сдавила грудь и разошлась огнем по моей коже. Сознание отключилось раньше, чем я смогла отвесить подзатыльник этому невозможному дракону. Но…
Утро вечера мудренее.
И это утро не было для замка спокойным. Должно быть мои крики из-за толстого массива дверей доставили жителям беспокойства, но стоило один раз рыкнул на Шейда и тот уже сам разгонял всех жаждущих влезть в семейные разборки.
Да и какие там могли быть разборки, если муж зевал во весь рот, не замечая тумаков по спине подушкой, и посмеивался на мои причитания
Я же прилагала максимум своих сил и единственное, чего могла добиться, так это разлетающегося по комнате гусиного пуха. В зеркале напротив прекрасно видела довольную улыбку расплывающийся на губах мужа и свое ярко-красное лицо, лохматую голову и узор языков пламени медного цвета, что расцвел на моих ключицах.
Аслан просто ждал, когда я выплесну все свое негодование, но от собственного бессилия гнев во мне только сильнее разгорался.
Нет, как можно было совершить подобную глупость?! Я столько усилий приложила, чтобы добиться тонкой грани покоя драконьей магии, а Аслахан раскрыл нашу брачную печать. Поделил собственный остаток жизни поровну, как последний дурак! Даже те из высших, что имеют в запасе полвека, далеко не всегда решаются на такой шаг, как бы сильно не любили выбранную их зверем. А он? Едва ли проживет сотню лет, и даже их умудрился так беспечно отринуть.
— Как только додумался! — не унималась я, хотя руки уже с трудом поднимались.
— Жена, не драматизируй. Я в порядке.
— Ах, я драматизирую!
Следующий замах был неожиданно блокирован, а меня без объявления войны уложили на лопатки. Аслан навис сверху, крепко сжимая мои запястья ладонями и не позволяя вырваться.
— Теперь нас никто не сможет разлучить. Ни отец, ни брат, ни кто бы то ни было.
— Дело в этом? В прибытии Маркуса? Он бы и так не смог…
— Эти мысли сводили меня с ума, — выдохнул Аслан, опускаясь лбом на мое плечо и разжимая стальную хватку. — Не мог позволить существовать даже шансу забрать тебя. Теперь даже если умру, он тебя не получит.
— Какой ты невозможный дурак, — сжала пальцы на красном загривке и потянула назад, заставляя мужа поднять голову и посмотреть мне в глаза. — Я не позволю тебе умереть, слышишь?
Дракон лишь смиренно кивнул, а я больше не могла на него злиться. Отбросив обстоятельства мое сердце пело, ведь не было высшей силы чувств, чем та, что сподвигла дракона разделить свои годы жизни.
— Но магия теперь под запретом. Если за следующий месяц будет хоть искорка, хоть одна чешуйка на твоем теле или драконье пламя в глазах — я по-настоящему буду зла.