Драматическая медицина
Шрифт:
А ветер между тем все усиливался. Пришлось спустить паруса. Закрепив руль, Линдеман плашмя улегся на дно. Внезапно лодку окатила огромная волна. Надо было не дать судну опрокинуться; он с трудом начал вычерпывать воду. Вечером, когда пошел дождь, Линдеман набрал питьевой воды. Залпом выпил больше литра, оставил немного про запас в алюминиевой фляге. Потом вдруг что-то случилось с часами — перестали заводиться. Хорошо еще, что продолжал ходить хронометр. Но непогода миновала, и снова появилось солнце. Линдеман просушил вещи, измерил в спокойной обстановке пульс: 48 ударов в минуту. А вчера и позавчера ночью было 34. Линдемана — «жертву кораблекрушения» сменил Линдеман-врач,
Встреча с акулами
О чем может думать врач, проводящий на себе опыт такого рода, как это сделал Линдеман? Все зависит, конечно, от индивидуальных особенностей человека. Линдеман был оптимистом. Задолго до окончания плавания, находясь в открытом море, он уже вынашивал планы нового путешествия.
Была у него и своя заветная мечта — об этом он тоже думал: завести ферму где-нибудь в тропиках. Лишь один предмет совершенно не занимал Линдемана: это женитьба (кто знает, может, мысли о ней остались на берегу). Но даже во сне, по-настоящему во сне, а не в моменты галлюцинаций и миражей, эротические чувства не беспокоили путешественника. Он мечтал скорее о хорошем столе, особенно о сладостях, о пирожных с кремом.
Воскресенье, 11 ноября, 23й день путешествия. Минувшие сутки не порадовали ничем. Море превратилось в сущий ад, лодке грозила опасность гибели. А в воскресенье, чуть только погода улучшилась, Линдеман уже мечтал о кофе с пирожными, которым наслаждаются счастливцы на берегу. Ему казалось, что он слышит звон колоколов своей родной деревни.
К лодке приблизилась стая рыб, целое полчище. Одну из них, которая подошла совсем вплотную, ему удалось поймать. Разрывая зубами сырое мясо, Линдеман заметил, что десны кровоточат. Ему было прекрасно известно значение этого симптома. Не теряя времени, он достал коробку с витаминами. Поэтому он был очень рад, когда на приманку клюнул дельфин. К сожалению, дельфин был не один. За ним следом к лодке близко подошла акула. Линдеман уже видел себя вместе с лодкой и снаряжением в пасти морского разбойника, когда акула, очевидно испугавшись этой встречи не меньше человека, нырнула и исчезла в глубине.
На следующий день Линдеман снова встретился с акулой. Рыба была в двух футах от лодки. Собрав все силы и мужество, Линдеман ударил акулу веслом по голове. Но удар не произвел на рыбу ни малейшего впечатления. Она еще некоторое время держалась рядом с лодкой и только потом сочла нужным удалиться.
30-й день встретил путешественника отвратительной погодой. Мгла окутала море, устрашающе сверкали молнии, грохотал гром, непрерывно лил холодный дождь. Каждые две минуты приходилось вынимать карманный фонарь, чтобы свериться с компасом. Линдеман чувствовал себя усталым и жалким. Распухло и болело поцарапанное колено. Уж не занес ли он в рану инфекцию? Пришлось достать шприц и сделать инъекцию пенициллина.
Наконец буря затихла. Линдеман выудил из воды бутылку, вероятно болтавшуюся по волнам уже несколько недель. Она вся была облеплена крабами. Вскрывая панцири, Линдеман начал осторожно, чтобы не повредить слизистую полость рта, поедать маленькие тельца. Но как ни силен был голод, в первую очередь хотелось спать. Ночь слишком изнурила его. Желание было просто непреодолимым. Он понял, что если не выспится, то уже не сможет выдержать такой шторм вторично. Внезапный шквал мог перевернуть лодку — в этом заключалась главная опасность.
Следующая ночь была неспокойной. Опять штормило, опять была гроза с проливным дождем. Линдеману приходилось все время откачивать воду. А потом случилось то, чего он боялся: был потерян
Это моментально отрезвило врача, и он бодрствовал до утра. Лодку несло как попало, заливало водой. Руки были изранены и кровоточили. Мерещилось, что защитное покрывало вдруг начинает говорить человеческим голосом. Все чувства обострились и пришли в какое-то странное состояние. Линдеман не только разговаривал с самим собой, с парусами или реями; ему казалось, что звуки, которые раздаются вокруг, исходят от невидимых людей.
Когда шторм, наконец, утих, Линдеман занялся установкой запасного руля. Зажал баллер руля между ног и, придерживая перо правой рукой, не раздеваясь, спустился в воду. Было не холодно, но мешали сильные волны. Одна из них неожиданно накрыла его с головой как раз в тот момент, когда он перекладывал перо руля из правой руки в левую. Руль выскользнул.
Не растерявшись, Линдеман нырнул, к счастью — удачно. В конце концов поставить и закрепить руль ему удалось, хотя это и стоило огромных усилий.
И вот снова засияло солнце, стали появляться морские птицы. На горизонте на расстоянии полумили показалась большая коробка, конечно, корабль. Ближе, ближе… Обогнул лодку. Линдеман приветственно помахал рукой, показывая, что у него все в порядке. На мостике столпились люди. Один из офицеров поднес ко рту мегафон и спросил, не хочет ли хозяин лодки подняться на борт. Линдеман, поблагодарив, отказался. Отвечая на дальнейшие вопросы, он назвал себя, сообщил, что вышел из Лас-Пальмаса и направляется в Сент-Томас. Решительно отклонил все любезные предложения моряков сделать для него что-либо, не принял никаких продуктов. Он лишь попросил сообщить ему точное местонахождение. Когда оно было вычислено, путешественник с удовлетворением узнал, что расчеты правильны и он уже проделал половину пути. Убедившись, что Линдеман ни в чем не нуждается, торговый корабль под голландским флагом продолжал свой путь.
В последующие дни ничего особенно примечательного не случилось. Линдеман плыл уже семь недель. Со всех сторон его овевали жестокие ветры. На теле не было живого места. Болело все: колени, локти, плечи; он превратился прямо-таки в ревматическое бюро прогнозов. Он настолько устал, что уже не мог идти под парусами ночью. Опять беседовал с таинственными голосами, опять мечтал о пище, которую получит, достигнув цели, о хорошей пище: белом хлебе, масле, швейцарском сыре, ветчине, а на десерт — яблочном муссе, бисквитах и шоколаде. Но вкусней всего, конечно, пирожные с кремом — жаль, их нет в тропиках.
К началу девятой недели опять начались неполадки с рулем. Пришлось собрать все силы, чтобы не потерять курса.
Снова встретился на пути корабль. Когда в темноте Линдеман увидел красный, потом зеленый огонек, он сперва не разобрал, что это такое. Потом различил очертания судна. Казалось, оно движется прямо на лодку. Просигналил на всякий случай фонарем. Этого, по-видимому, не заметили. Корабль прошел мимо и вскоре исчез из поля зрения.
Человеку, очутившемуся на месте Линдемана, смертельно уставшему после бессонной ночи, одинокому, ничтожные события могут доставить большую радость. Южная птица, пролетевшая над лодкой, вызвала у путешественника такой прилив бодрости и воодушевления, что он приветствовал ее громким «ура». Вскоре он опять встретился с судном, большим танкером, и опять его спрашивали, не нужно ли чего-нибудь, и он опять отказался от какой бы то ни было помощи.