Драматические произведения. Мемуары
Шрифт:
«Сего 15 сентября 1792 года.
Господа!
В связи с тем, что Национальное собрание оказало мне честь направить мое ходатайство на ваше нелицеприятное рассмотрение, я жду ваших указаний, чтобы явиться туда, куда вам будет угодно указать. Если я дерзну выразить некое пожелание, то оно будет состоять в том, о мои судьи, чтобы вы собрались в возможно более полном составе и чтобы министр иностранных дел соблаговолил также прибыть как противная сторона.
Примите заверения в уважении старца, ни к чему уже не пригодного.
Подпись: Бомарше».
Через
«Париж, 15 сентября 1792, 4-го года Свободы и 1-го года Равенства.
Комитет по вооружению поручил мне уведомить Вас, сударь, что в соответствии с направлением на его рассмотрение декретом Национального собранияВашего ходатайства он будет иметь удовольствие выслушать сегодня вечером, в восемь часов, соображения, которые Вы желаете ему высказать относительно дела о ружьях, купленных Вами в Голландии.
Секретарь-письмоводитель Комитета по вооружению.
Подпись: Тежер».
«Вот так надо вести дела, — сказал я себе, читая письмо, — а отнюдь не на манер наших господ министров, которые заставляют вас из-за каждого пустяка терять две недели и выхаживать по тридцать миль, так ничего и не доведя до конца!»
Вечером я отправился со своим портфелемна заседание двух объединенных комитетов. Однако министр не явился туда в качестве противной стороны, как я того настоятельно просил.
Выступил один я. Впрочем, я просто прочел то, что сейчас перед вами. Я читал и говорил на протяжении трех часов; на следующий день — еще полтора часа. Лекуантр, вас одного не было там (не считая г-на Лебрена); вы тогда были на границе; и я весьма сожалел о вашем отсутствии.
Как бы там ни было, когда я ушел, эти господа составили весьма лестное свидетельство (которое я приведу здесь), получив предварительно отчет от двух членов своего комитета, посланных к министру Лебрену, чтобы потребовать от него обещания вручить мне на следующий вечервсе необходимое для высвобождения оружия.
Я, со своей стороны, также пошел к нему. Комиссары сказали министру, что «оба комитета, на которые Национальным собранием было возложено расследовать со всей придирчивостью мое поведение в этом дело, нашли его безупречным, по форме и по существу;что, исходя из этого, им поручено обоими комитетами передать ему от лица Национального собрания, что их обязали получить от него обещание возможно быстрее обеспечить все необходимое для моего отъезда, коль скоро я дал согласие принести и эту жертву и поехать самому, несмотря на мой возрасти болезнь».
Я объяснил министру, что нуждаюсь в приказе г-ну де Мольдувыполнить договор от 18 июля в той части, которая его касается; во вручении залога, — без чего совершенно бесполезно что-либо предпринимать; в паспорте для меня; в паспорте для г-на Лаога; и в деньгах, которые военное министерство могло бы мне уделить,не стесняя себя.
Господин Лебрен заверил этих господ, что самое позднее к следующему вечеру я буду иметь все необходимое для отъезда.(Не упускайте из виду, читатель, это обещание. Вы увидите, как оно было выполнено.) Это было 16 сентября. Вечером я пошел в комитеты; но только 19-го секретарь
«Члены Комитета по военным делам и Комитета по вооружению свидетельствуют, что, рассмотрев в соответствии с направлением Национального собрания от 14 числа текущего месяца ходатайство г-на Карона Бомарше, касающееся купленных им в Голландии в марте сего года шестидесяти тысяч ружей, мы пришли к выводу, что вышеупомянутый г-н Бомарше, который предъявил нам свою переписку, неизменно выказывал при всех сменявших друг друга министрах самое ревностное усердие и самое горячее желание добыть для нации оружие, задерживаемое в Голландии из-за препятствий, возникших вследствие небрежения или злого умысла исполнительной власти, господствовавшей при Людовике XVI; что теперь, после совещаний с министром, в присутствии двух комиссаров, выделенных из числа своих членов двумя объединенными комитетами, господин Бомарше избавлен от всех трудностей и ему созданы благоприятные условия для поставки нации шестидесяти тысяч ружей.
В связи с чем мы, нижеподписавшиеся, заявляем, что вышеупомянутому г-ну Бомарше надлежит оказывать содействие в предпринятой им поездке, целью которой является получение вышеупомянутого оружия, поскольку он движим единственно желанием послужить общественному благу и заслуживает поэтому благодарности нации.
Дано в вышеупомянутых комитетах, в 4-й год Свободы, 1-й год Равенства, 19 сентября 1792.
Следуют все подписи:
Гарран, Л'Оривье, Л. Карно и др.»
Все еще опасаясь, как бы память г-на Лебрена, министра, не сыграла злой шутки с его благими намерениями, я направил ему на следующий день, 17 сентября, для ее освежения письмо, в котором только напоминал обо всем говорившемся ранее; мне важно было закрепить письменно все детали беседы, чтобы их нельзя было отрицать, когда придет час просветить нацию.
Вечером я постучал в ворота министерства иностранных дел, чтобы получить от г-на Лебрена, как он обещал, все необходимое для моего отъезда. Привратник сказал, что меня просили подняться в кабинет, где выдают паспорта. Некий господин, в ту пору отменно учтивый, но затем весьма переменившийся, сказал мне, что паспорта не готовы из-за отсутствия моих примет и примет г-на Лаога. Я сообщил наши приметы. Учтивый господинпообещал, что все будет готово назавтра. Я хотел пройти к министру за письмом к г-ну де Мольду, залогом и деньгами;мне сказали, что его нет.
На следующий день, 17-го, я вновь явился в министерство; столоначальник по выдаче паспортов сказал мне, все еще весьма учтиво, что, поскольку наши паспорта должны быть подписаны всеми министрами, необходимо заседание Совета, но его не придется ждать долго. Поблагодарив, я пошел к министру; к сожалению, его не было!
На следующий день, 18-го, я пришел так рано, что просто не могло существовать дела, ради которого он мог бы выйти в такой час. Он наконец принял меня и сказал, что не может один решить вопросы, интересующие меня; о них пойдет разговор вечером, на Совете.Я попросил разрешения при сем присутствовать; он соблаговолил объяснить мне, что это могло бы стеснить свободу высказываний. Он готов был обсудить со мной обеспечение авансов, которое должно было выдать мне министерство до передачи оружия г-ну де Мольду.Я вручил ему закладную на все мое имущество, как меня обязывал наш договор.