Драматические произведения. Мемуары
Шрифт:
Явление четвертое
Граф, Розина, Бартоло.
Розина (с напускным раздражением). Толковать со мной об этом бесполезно, сударь. Мое слово свято. Я и слышать не желаю о музыке.
Бартоло. Дай же мне договорить, дитя мое! Это дон Алонсо, ученик и приятель дона Базиля, — дон Базиль предлагает его в качестве свидетеля на нашей свадьбе. Музыка тебя успокоит, поверь!
Розина. Ну уж это извините! Чтоб я еще стала петь сегодня!.. Где этот самый учитель, которого вы стесняетесь выпроводить? Я мигом с ним разделаюсь, а заодно и с Базилем. (Узнав своего возлюбленного, вскрикивает.)Ах!
Бартоло.
Розина (схватившись за сердце, в сильном волнении). Ах, боже мой, сударь!.. Ах, боже мой, сударь!..
Бартоло. Она снова теряет сознание!.. Сеньор Алонсо!
Розина. Нет, я не теряю сознания… Но когда я повернулась… Ай!
Граф. У вас нога подвернулась, сударыня?
Розина. Да, да, нога подвернулась. Ужасно больно.
Граф. Я сразу заметил.
Розина (глядит на графа). Боль отдалась в сердце.
Бартоло. Надо скорей сесть, надо скорей сесть. Да где же кресло? (Уходит за креслом.)
Граф. Ах, Розина!
Розина. Как вы неосторожны!
Граф. Мне столько нужно сказать вам!
Розина. Он все равно не даст.
Граф. Нас выручит Фигаро.
Бартоло (приносит кресло). Вот, деточка, садись. Как видите, бакалавр, сегодня ей уж не до урока. Как-нибудь в другой раз. Прощайте.
Розина (графу). Нет, постойте. Мне немножко легче. (К Бартоло.)Я чувствую, что виновата перед вами, сударь, и, следуя вашему примеру, хочу немедленно загладить…
Бартоло. Вот оно, женское сердечко! Однако, дитя мое, после такого потрясения тебе необходим полный покой. Прощайте, бакалавр, прощайте.
Розина (графу). Ради бога, одну минуту! (К Бартоло.)Если вы, сударь, не позволите мне взять урок и доказать на деле, что я раскаиваюсь, я буду думать, что вы не хотите сделать мне приятное.
Граф (к Бартоло, тихо). Я вам советую не противоречить ей.
Бартоло. Ну, как хочешь, моя ненаглядная. В угоду тебе я даже буду присутствовать на уроке.
Розина. Не стоит, сударь. Ведь вы же не охотник до музыки.
Бартоло. Уверяю тебя, что сегодня я буду слушать с наслаждением.
Розина (графу, тихо). Что за мученье!
Граф (берет с пюпитра ноты). Вы это желаете петь, сударыня?
Розина. Да, это премилый отрывок из Тщетной предосторожности.
Бартоло. Опять Тщетная предосторожность!
Граф. Это последняя новинка. Картина весны, и при этом довольно яркая. Попробуйте, сударыня…
Розина (глядя на графа). С большим удовольствием. Я люблю весну, это юность природы. С концом зимы сердце становится как-то особенно чувствительным. Его можно сравнить с невольником: долгие годы проведя в заточении, невольник с неизведанной силой ощущает прелесть возвращенной ему свободы.
Бартоло (графу, тихо). Вечно у нее в голове какие-то бредни.
Граф (тихо). Понимаете, что за ними кроется?
Бартоло. Как не понять! (Садится в кресло, где сидела Розина.)
Розина (поет) [31]
Когда, и светла и ясна, На бархат зеленого луга, В долину вернулась весна, Влюбленных подруга, — Она озарила кругом Своим животворным огнем Цветы31
Эта ариетка в испанском вкусе была исполнена в день первой постановки пьесы в Париже под гиканье, ропот и гам партера, который обыкновенно всегда так ведет себя в решающие и боевые дни. Застенчивость актрисы не позволила ей на последующих спектаклях повторить ее, и молодые театральные ригористы очень ее за это хвалили. Однако следует признать, что если «Комеди Франсез» что-нибудь от этого и выиграла, то Севильский цирюльникмного потерял. Вот почему мы предлагаем всем директорам театров ее восстановить (в том случае, если этот небольшой музыкальный номер не представит особых трудностей), всем актрисам ее спеть, всем зрителям ее послушать, а всем критикам — нам ее простить, снизойдя к жанру пьесы и приняв в рассуждение удовольствие, которое они от этой ариетки получат — (прим. автора).
(Краткая реприза.)
Вздохи, моленья, Страстные взоры, Клятвы, укоры, Все обольщенья Пущены в ход. Он шутит так нежно… и вот Она уж не сердится боле И в сладкой неволе Любви отдается тайком С любезным своим пастушком. Но ревнивец напрасно за ними следит: Они равнодушный делают вид И боятся выдать случайно Восторги любви своей. Ведь любви — только сладостна тайна, Придает она прелести ей!Бартоло, слушая пение, начинает дремать. Во время краткой репризы граф, осмелев, берет руку Розины и покрывает ее поцелуями. Розина от волнения поет медленнее, голос ее звучит глуше и, наконец, на середине каденции, после слова «случайно» прерывается. Оркестр, вторя душевным движениям певицы, играет тише и вместе с ней умолкает. Наступившая тишина будит Бартоло. Граф встает, Розина и оркестр мгновенно возобновляют арию.
Граф. Действительно, чудесная вещица, и вы, сударыня так мастерски ее исполняете…