Драмы и комедии
Шрифт:
С е л и х о в (не сразу). Да, Мария Федоровна…
М а р и я. От души желаю вам удачи.
С е л и х о в. Благодарю.
М а р и я. Сейчас мне хотелось бы сказать вам гораздо больше…
С е л и х о в. Говорите, я пока не спешу.
М а р и я. Это… совсем не относится к предстоящему испытанию…
На лестнице показывается Б е л ы ш е в.
Б е л ы ш е в. Я нахожу, Николай Аркадьевич, что мы можем
С е л и х о в. Шестнадцать пятьдесят одна.
Б е л ы ш е в. Ваши спешат. Молодость! Поставьте ровно пятьдесят. (Скрывается.)
С е л и х о в. Так мы сверяли часы перед боем… (Прислонившись к притолоке двери, смотрит в окно.) «Тучки небесные, вечные странники…» Смотрите, какая рыженькая березка! Еще месяц-другой — и станет кругом белым-бело. По первопутку на зайчишек… Набегаешься — еле лыжи тянешь. А вернешься домой — тепло, радиола мурлычет. Раскроешь хорошую книжку… напишешь какое-нибудь глупое письмо…
В комнату спускаются Б е л ы ш е в и Л е н ь.
Виктор Иванович, да не отложить ли нам, в самом деле, испытание? Годика на два? По зрелому размышлению — я не против!
Б е л ы ш е в. Может, действительно отложим, а?
Л е н ь. Я за то, чтоб отложить.
С е л и х о в. Э, старый лис! Не выйдет…
Б е л ы ш е в. Аппаратура, я надеюсь, не подведет. А это — главное.
Спускается К о р ч е м н ы й.
К о р ч е м н ы й. Я готов.
Слева входит Д и н а. На последней ступеньке лестницы остановилась А с я.
Б е л ы ш е в. Андрей, как вы себя чувствуете?
К о р ч е м н ы й. Прекрасно.
Л е н ь. А после опыта хину хорошенько запей… помогает.
Б е л ы ш е в. Ну, друзья, присядем…
Все садятся.
Вот когда-то не будет войн… Освоение земли, вселенной — единственное поле боя, где потребуется мужество.
Часы бьют пять раз. Все встают.
Итак, условие прежнее: Селихов — к основному пульту, вы — на вспомогательный. Дина Георгиевна, дежурьте в лаборатории. (Уходит, за ним — Лень.)
М а р и я (пожимая руку Селихову). Еще раз… от всего сердца. (Уходит.)
Д и н а и А с я выходят, провожая мужчин. Селихов задержал Корчемного.
С е л и х о в. Андрей, мы идем на серьезное
К о р ч е м н ы й. Вот это по-мужски.
Из коридора, не понимая, почему задержались Селихов и Корчемный, вошла Д и н а.
С е л и х о в. До свидания, Дина. (Уходит.)
Д и н а. Николай! Коля…
За окном, запахиваясь от ветра и дождя, прошел С е л и х о в.
(Обняла Корчемного.) Иди, Андрюша.
К о р ч е м н ы й уходит. Дина стоит у окна, кутаясь в платок.
З а н а в е с
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Та же комната через несколько часов. За окном темно. Еще сильней шумит непогода. В комнате М а р и я и А с я.
А с я (выглядывая в окно). Что ж это Дина Георгиевна стоит на таком ветрище? (Выходит, слышен ее голос.) Дина Георгиевна, простудитесь.
Д и н а входит с А с е й в комнату.
Д и н а. Вот так всегда — мужчины уходят, а женщины ждут.
М а р и я. Уходят и женщины.
А с я (устроившись на тахте). Было бы кого ждать.
М а р и я. Хорошо, когда есть кому ждать.
Д и н а. Огромный, многолюдный мир. И в этом мире — один человек, единственный. Идешь к нему — через ошибки, увлечения…
М а р и я. Счастье, когда встретишься именно с ним.
А с я. Значит, кажется — он, а это совсем не он?
М а р и я. Очень трудно понять человека. Иногда чем ближе, тем труднее.
А с я. Вот изобретения всякие… А чтоб выдумать такой аппаратик: приставил к сердцу, послушал — и все ясно. Или тебе — здравствуй, Петя… (Смутилась.) А то и прощай.
Д и н а. Маша, вы были на нашей шахте?
М а р и я. Нет, не была.
Д и н а. А я себе так ясно все представляю… Как бы я хотела сейчас… быть там возле него!
М а р и я. Даже вместо него.
Д и н а. Куда вы, Маша?
М а р и я. Я скоро вернусь… (Уходит.)
А с я. Дина Георгиевна, спросить вас хочу… Здесь есть такой… Петя Конышков, техник-геолог… Как вы думаете?
Д и н а. Милый парень.
А с я. Серьезно?
Д и н а. Конечно, серьезно.