Драмы. Стихотворения
Шрифт:
Вурм. Нет, барышня, мне нужны вы.
Луиза. В таком случае странно, что вы не пошли на рыночную площадь.
Вурм. Почему же именно туда?
Луиза. Подошли бы к позорному столбу и увели свою невесту.
Вурм. Мамзель Миллер! Ваши подозрения неосновательны…
Луиза (сдерживаясь). Что вам угодно?
Вурм. Меня к вам послал ваш отец.
Луиза (поражена). Мой
Вурм. Там, откуда он не прочь был бы уйти.
Луиза. Говорите, ради бога, скорее! Сердце мое чует недоброе… Где мой отец?
Вурм. В тюрьме, если уж вам так хочется знать.
Луиза (возведя глаза к небу). Еще один удар! Еще!.. В тюрьме? Почему в тюрьме?
Вурм. По приказанию герцога.
Луиза. Герцога?
Вурм. За оскорбление его высочества в лице его превосходительства.
Луиза. Что такое? Что такое?.. Силы небесные!
Вурм. И герцог намерен подвергнуть его за это самому суровому наказанию.
Луиза. Этого еще недоставало! Только этого!.. Да, правда, да, правда, в сердце моем была еще одна святыня, кроме Фердинанда, и я ее не сберегла… Оскорбление его высочества?.. Царь небесный! Укрепи, укрепи мою слабеющую веру!.. А что Фердинанд?
Вурм. Перед ним выбор: леди Мильфорд или отцовское проклятие и лишение наследства.
Луиза. Нечего сказать, свободный выбор! И все же… и все же он счастливей меня. У него нет отца, ему некого терять. Впрочем, не иметь отца — удел не менее горестный!.. Мой отец в тюрьме за оскорбление его высочества, моего возлюбленного ожидает женитьба на леди Мильфорд или проклятие и лишение наследства, — тут поневоле призадумаешься! Совершенная подлость есть тоже своего рода совершенство… Совершенство? Нет! Это еще не полная мера… Где моя мать?
Вурм. В рабочем доме.
Луиза (с горькой улыбкой). Переполнилась чаша, переполнилась… Теперь я свободна… У меня уже ничего не осталось: ни обязанностей, ни слез, ни радостей. Не осталось веры в божественный промысел. Все это мне уже не нужно… (В ужасе умолкает.) Может быть, у вас есть еще какие-нибудь вести? Говорите начистоту. Теперь я все могу выслушать.
Вурм. Что случилось — вы знаете…
Луиза. Но не знаю, что еще произойдет! (Молча оглядывает его с ног до головы.) Жаль мне тебя! Невеселое занятие ты себе выбрал, царства небесного оно тебе не откроет. Делать людям зло — само по себе чудовищно, но еще ужаснее — зловещей совою влетать к ним, приносить недобрые вести, смотреть, как обливающееся кровью сердце трепещет на железном стержне необходимости и как христиане теряют веру в провидение… Нет, боже избави! Даже если б за каждую слезу отчаяния, исторгнутую тобой, тебе давали бочку золота, я бы не хотела быть на твоем месте… Что же еще может случиться?
Вурм. Не знаю.
Луиза.
Вурм. Не спрашивайте больше ни о чем.
Луиза. Послушай! Ты, наверное, был подручным у палача. Иначе откуда бы у тебя взялось уменье медленно и верно проводить железом по хрустящим суставам и томить сжимающееся сердце ожиданием последнего удара?.. Что грозит моему отцу? За словами, которые ты произносишь с усмешкой, стоит смерть. Что ты таишь в себе? Говори все. Выпусти весь свой смертоносный заряд. Что грозит моему отцу?
Вурм. Криминальный процесс.
Луиза. А что это такое? Я девушка необразованная, неученая, все эти ваши мудреные латинские слова меня только пугают. Что значит криминальный процесс?
Вурм. Суд на жизнь и смерть.
Луиза (твердо). Благодарю вас. (Быстро уходит в боковую комнату.)
Вурм (озадачен). Это еще что такое? Неужели эта дурочка… Черт возьми! А вдруг она… Пойду посмотрю… Ведь я за нее отвечаю. (Направляется к ней.)
Луиза (выходит в верхнем платье). Извините, господин секретарь. Я должна запереть комнату.
Вурм. Куда вы так спешите?
Луиза. К герцогу. (Хочет уйти.)
Вурм. Что? К кому? (В испуге старается ее у держать.)
Луиза. К герцогу. Вы разве не слышите? К тому самому герцогу, который хочет судить на жизнь и смерть моего отца… Нет, он не хочет, он вынужден его судить, потому что этого хотите вы, злодеи! Участие же герцога во всем этом процессе об оскорблении его высочества сводится к тому, что он предоставляет в распоряжение судей свой высокий титул и свою княжескую подпись.
Вурм (с громким смехом). К герцогу!
Луиза. Я знаю, чему вы смеетесь. Но я на сострадание и не рассчитываю, боже меня сохрани! Только на нежелание… на нежелание слушать мои вопли. Говорят, что власть имущие до сих пор не научились понимать горе, что они и не хотят его понимать. Я открою герцогу, что такое горе, я буду корчиться в муках, — и он увидит, что такое горе; я буду терзать его слух душераздирающими стонами, — и он поймет, что такое горе. Когда же у него от этого зрелища волосы встанут дыбом, я громко крикну ему на прощанье, что в смертный час и у земных богов клокочет в груди и что Страшный суд и королей и нищих просеет в одном решете. (Направляется к выходу.)