Драмы. Стихотворения
Шрифт:
Президент (делает вид, что ничего не понимает). Встань, сын мой! Что с тобой нынче? Ты говоришь загадками!
Фердинанд. Луиза Миллер, батюшка… О, вы знаете людей!.. Ваш гнев был тогда так справедлив, так благороден, так отечески пылок, но только это пылкое отеческое чувство напало на ложный след… Луиза Миллер…
Президент. Не мучь себя, сын мой! Я проклинаю свою жестокость! Я пришел просить у тебя прощения.
Фердинанд. Просить у меня прощения?..
Президент. Славная, честная девушка. Признаюсь, я судил о ней опрометчиво. Она заслужила мое уважение.
Фердинанд (пораженный, срывается с места). Как, и вы тоже?.. Батюшка, и вы?.. Не правда ли, батюшка, это сама невинность? Не правда ли, это так естественно — полюбить ее?
Президент. Скажи лучше, преступление не полюбить ее!
Фердинанд. Неслыханно! Чудовищно!.. А ведь вы насквозь видите сердца! К тому же вы смотрели на нее глазами ненависти!.. Поразительное лицемерие!.. Луиза Миллер, батюшка…
Президент. Достойна стать моей дочерью. Ее добродетель служит в моих глазах заменой знатности, ее красота — заменой богатства. Мои правила отступают перед твоей любовью… Отныне она твоя!
Фердинанд (в ужасе бежит из комнаты). Да что же это такое?.. Прощайте, батюшка! (Убегает.)
Президент (идет за ним). Постой! Постой! Куда ты? (Уходит.)
Сцена шестая
Богато убранный зал в доме леди Мильфорд.
Входят леди и Софи.
Леди. Так ты ее видела? Она придет?
Софи. Сию минуту. Она была одета по-домашнему и хотела только наскоро переменить платье.
Леди. Не говори мне о ней ничего… Молчи… При одной мысли о том, что я увижу эту счастливицу, чувства которой находятся в такой ужасающей гармонии с моим сердцем, я трепещу, как преступница… Что же она тебе сказала в ответ на приглашение?
Софи. Она, как видно, была удивлена, призадумалась, впилась в меня глазами и долго молчала. Я думала, она сейчас начнет отнекиваться, но она как-то странно на меня посмотрела и говорит: «Я сама хотела просить об этом завтра вашу госпожу».
Леди (в сильном волнении). Оставь меня, Софи. Пожалей меня. Мне придется краснеть, даже если она окажется обыкновенной женщиной; если же она женщина незаурядная, то это и вовсе меня убьет.
Софи. Однако, миледи, сегодня у вас не такое расположение духа, чтобы принимать соперницу. Вспомните, кто вы. Призовите на помощь свой
Леди (в рассеянности). Что там болтает эта дурочка?
Софи (злобно). Ведь не случайно же на вас сегодня сверкают самые дорогие брильянты? Не случайно же на вас сегодня самые пышные ткани, ваша приемная битком набита гайдуками и пажами, а бедную девушку, простую мещанку, собираются принимать в самом роскошном зале вашего дворца?
Леди (ходит взад и вперед; с досадой). Проклятье! Это несносно! У женщин всегда бывает рысья зоркость на женские слабости!.. Но как же низко, как же низко я пала, если даже такая тварь и та видит меня насквозь!
Камердинер (входит). Мамзель Миллер!..
Леди (к Софи). Прочь! Убирайся!
Софи медлит.
(Угрожающе.) Прочь! Я что сказала?
Софи уходит.
(Пройдясь по залу.) Это хорошо! Очень хорошо, что я в таком возбуждении! Этого мне и хотелось. (Камердинеру.) Попросите мамзель сюда.
Камердинер уходит. Леди бросается на софу и принимает важную и вместе с тем непринужденную позу.
Сцена седьмая
Луиза Миллер робко входит и останавливается на большом расстоянии от леди. Леди поворачивается к ней спиной и внимательно рассматривает ее в стоящем напротив зеркале. Молчание.
Луиза. Что прикажете, сударыня?
Леди (поворачивается лицом к Луизе и с безучастным, отчужденным видом небрежно кивает ей). А, вы здесь?.. Вы, конечно, и есть мамзель… мамзель… в самом деле, как вас зовут?
Луиза (слегка задета). Моего отца зовут Миллер, а ваша милость посылала за его дочерью.
Леди. Верно! Верно! Я вспомнила… Дочь бедного скрипача, о вас недавно был разговор. (После некоторого молчания, про себя.) Очень мила, но совсем не красавица… (Луизе.) Подойдите ближе, дитя мое. (Про себя.) Эти глаза знают, что такое слезы… Как я люблю такие глаза! (Вслух.) Поближе, поближе… еще ближе… Милое дитя! Ты, должно быть, боишься меня?