Драйв Астарты
Шрифт:
Компания конголезцев, болтавших за кувшином пива у костра, прислушалась.
– Blyk nn baie sterk igbekela (похоже, это очень сильное заклинание), – шепнул один.
– Boss sy vrou dat hy haar life (босс сказал жене, что любит её), – заметил другой.
– Ja, dit nn ungani ndi kanak (да, это такое колдовство у канаков), – уточнил первый.
…
12. Каторжный архитектор астроинженерной эры.
=======================================
Граница
Вулкан неактивен уже более 10 тысяч лет, и его кратер около трех миль в диаметре заполнен льдом, из которого выступает только небольшой фрагмент северного края кратера. Именно в этом месте, на 6-м году Хартии в координатуру Ашура Хареба, появилась первая меганезийская антарктический база: Costa Libre (Берег свободы). Меганезия сделала первый шаг на территорию около Земли Мэри Берд. Шаг, в тот момент, скорее символический, однако, важный для будущего. Полеты за 3000 миль между Питкерном и Costa Libre (быстро переименованным пилотами в Port Colibri) положили начало меганезийской полярной авиации и последующему присвоению гигантской площади MBL – Земли Мэри Берд.
Порт Колибри был построен по принципу тройного минимализма (т. е. подешевле, попроще и побыстрее). Главный корпус: стометровый арочный ангар, утепленный вспененным пластиком. Энергетика: небольшой лес из ветряков (ветра тут сколько угодно). Авиапарк: пневмо-ангары (надуваются и сдуваются по обстановке). ВПП: выровненный прямоугольник твердого снега, длиной 300 метров. Постепенно Порт Колибри обживался меняющимися вахтами авиаинженеров и курсантов. Первые проводили здесь тесты техники, вторые – балдели от снега (который раньше видели только в кино) и прочего экстрима (легко изобретаемого в этих условиях). Обилие гуманитарного экстрима вскоре заинтересовало штаб флота, судьба Порта Колибри определилась, и экспериментальный антарктический городок начал разрастаться…
Преступные военные медики Третьего Рейха и такие же медики аэрокосмических программ военных блоков периода Первой Холодной войны вертелись в гробах от зависти. Меганезийским экспертам не требовалось силой запихивать испытуемых в ледяную воду или в гипобарическую камеру. Достаточно было обклеить курсантов-юниоров биосенсорными датчиками в день прибытия, а эксперименты возникали спонтанно, как только курсантам разрешали безобразничать в широких пределах…
Шеф-редактор медиа-канала «Atauro-Diz», Пепе Кебо столкнулась с одним из этих безобразий через пару минут после того, как транзитный борт Кермадек – Муспелл доставил её в Порт Колибри. Здесь стоял полдень полярной ночи. Солнечный свет, проникавший из-под горизонта, создавал нежно-серые сумерки. Две ВПП, десяток огромных ангаров и несколько сравнительно небольших полусферических куполов и пирамид лежали в пятнах света от ламп, похожих на гигантские
Пепе, успевшая подойти к светящемуся дорожному указателю (высокому штоку с множеством разнонаправленных стрелок), засмотрелась на это мероприятие…
– Aloha, glo. Ищешь кого-нибудь или что-нибудь?
– Aloha oe! – она повернулась к бесформенной фигуре, упакованной в армейский комбинезон. – Я – Пепе Кебо, репортер с Атауро. Ищу Райвена Андерса.
– Во как… А я – лейт Марек Форки, зам кэпа Таоно Лиале. Как у вас там на Атауро?
– У нас жуткая сушь. Юго-восточный муссон. Ливней в этом году было меньше, чем обычно, и с водой просто беда. Но нет ми без плю. Мэр-король под это дело открыл фабрику по обогащению урана, а нашим соседям продал несколько мини-АЭС для опреснителей. Табаш мы делили всем островом. Истерику МАГАТЭ смотри по TV.
– Соседи – это соц-тиморцы? – Уточнил Марек.
– Ага, – она кивнула. – Поэтому истерика. В МАГАТЭ заседают евро-овощи, для них Enriched Uranium Hexafluoride – это, типа, имя злого демона из римской библии. А расскажи для прессы, чем таким занимаются эти голые ребята?
Лейтенант Форки громко хмыкнул.
– Прикинь: ассирийцы вызвали хеттов на битву скарабеев. Те и другие выставили по мальчишке с девчонкой. У кого за четверть часа снежный шар окажется больше, тот выиграл. А кто проиграл, с того 20 фунтов калабрийских яблок. Такие правила.
– Какие, блин, ассирийцы и хетты?
– Местный прикол, – пояснил Марек Форки, и махнул рукой на указатель.
Пепе подняла глаза к стрелкам с табличками, гласившими: «Шумер – 300 метров». «Финикия – 400 метров». «Вавилон – 700 метров». «Троя – 500 метров»… Судя по надписям, в Порт-Колибри существовали три десятка давно исчезнувших стран.
– И кто здесь такой креативный? – Спросила Пепе.
– Хрен знает, – ответил Марек. – Говорят, лет десять назад тогдашнему коменданту подвернулся новозеландский школьный учебник античной истории. Тогда как раз построили кучу новых корпусов. Называть их литерами и номерами – это гумозно.
– Ага, я врубилась, – сообщила Пепе, и в этот момент прозвучала мелодичная трель боцманской дудки. Четверо голых молодых людей, оставив снежные шары, бегом бросились к ближайшему корпусу – видимо, греться, а группа зрителей наоборот, окружила шары. Откуда-то появилась светящаяся лента измерительной рулетки…
Марек бросил короткий взгляд на шары и авторитетно сообщил:
– Тут и без рулетки видно: хетты победили. Хэй, Пепе, ты договаривалась с мэтром Райвеном на счет встречи, или как?
– Или как, – ответила она. – Я договорилась с кэп-комендантом про приезд и сутки пребывания. По-любому, сделаю репортаж, а с Андерсом – это если повезет. А тут холодно, закусай меня селедка. Хэй, Марек, давай ты мне скажешь, куда идти, а то я замерзну на хрен вообще… Сколько тут, кстати, градусов?
– Минус 32 по Цельсию, – сообщил Марек, откинул капюшон, вытащил из кармана на рукаве комбинезона woki-toki и ткнул что-то в меню… – Алло, мэтр Райвен, тут одна девчонка приехала, типа, репортер. Спрашивает: у тебя есть время на пару слов для атаурской прессы?.. Ну, Атауро, которое Северный Тимор… Ага, понял. Сейчас.