Драйв Астарты
Шрифт:
– Но ягуары все же не летают, – заметил Аристо. – Кроме того, они очень редки.
Гид согласно кивнул.
– Я к этому и веду. Птица Бэ размером с ягуара не может летать, она может только прыгать. А летают только экземпляры весом килограммов двадцать. Они не опаснее крупного домашнего гуся, и они довольно редко атакуют человека.
– А экземпляры какого размера атакуют человека часто? – Спросила совсем юная меганезийская креолка.
– Хороший вопрос, Люси! – Вскричал гид. – Опять-таки, я к этому и веду. Вы – Люси и Хаген с Ротума-Фиджи, так? Вы, наверное, имели дело с акулами.
Одна из австралиек повернулась к своему приятелю и довольно громко шепнула:
– Ларк, мне страшно! Ты уверен, что мы не слишком рискуем?
– Все ОК, Джес, – ответил он. – Нам же объяснили: ситуация всегда под контролем сопровождающего охотника.
– Леон, у вас были несчастные случаи на этом сафари? – Поинтересовался другой австралиец.
– Нет, Кевин. Ничего такого. Только мелкие пустяки. У нас ни один турист не был госпитализирован из-за проблем на этом сафари. Как правильно сказал Ларк, у нас ситуация под контролем, и у нас достаточно эффективное оружие. Я предлагаю для поднятия настроения перейти к этому вопросу. Сейчас Оо объяснит вам про пушки.
Молодая папуаска сделала несколько быстрых шагов вперед, и у нее в руках, как по волшебству, появилось нечто, похожее на сильно укороченное спортивное ружье с пистолетной рукояткой.
– Эта штука называется «Lap-Jab», калибр 4.5 мм, пневмотермический портативный полуавтомат, разработка фирмы «Te-Ke Toys», Пелелиу, этого года. Малый калибр не означает, будто это несерьезное оружие. Высокая начальная скорость каплеобразной свинцовой пули весом полграмма обеспечивает дульную энергию, достаточную для поражения крупной цели. Оружие легкое, а отдача слабая, и вы можете вести огонь навскидку, примерно вот так…
Она развернулась в сторону расположенной в полусотне шагов конструкции из двух столбов и перекладины, под которой висели на нитках крупные неспелые кокосовые орехи. С кажущейся небрежностью, папуаска произвела десяток выстрелов, один за другим – это заняло у нее не больше пяти секунд. Звук выстрелов был необычным: оглушительно-звонкий щелчок с пронзительным коротким визгом на высокой ноте. Кокосовые орехи разлетались на куски, как от молодецких ударов молота.
– …Как видите, – продолжила Оо, – поражающий эффект достаточно значителен, а нажатие кнопки, которая здесь заменяет спусковой крючок, занимает долю секунды. Благодаря этому модель «Lap-Jab» признана перспективной для спецподразделений полиции. Но! Обращение с этим оружием требует осторожности.
– А можно попробовать пострелять? – Поинтересовалась одна из австралиек.
– Не просто можно, Риче, а нужно, – ответила папуаска. – Этим мы и займемся после инструктажа по технике безопасности. Обещаю вам, что стрелять вы будете столько, сколько захотите. Важно, чтобы вы привыкли к этому оружию.
…
«Сколько захотите» продлилось часа полтора. Последней устала стрелять азартная австралийка по имени Мэйв, и присоединилась к остальным девяти туристам, уже расположившимся на циновках вокруг
– О чем болтаем? – Весело спросила она.
– О политике и войне, – ответил Кевин. – Как-то навеяло стрельбой.
– Кое-кто взялся за роль адвоката дьявола, – добавил Ларк.
– Это что-то из австралийской библии? – Поинтересовался Хаген.
– Это идиома, – пояснил Грэм. – Так называют человека, который берется защищать заведомо порочную позицию. Как Люси сейчас защищает милитаризм.
– Эй-эй! – Возмутилась юная меганезийка, – где это я защищаю милитаризм?
– Ты сказала, что последняя серия войн почти по всему миру является позитивной.
– Ага. Сказала. Но при чем тут милитаризм, если это факты? Ответь: на острове Роти, который сейчас австралийский, стало лучше, чем при индонезийских исламистах?
– Остров Роти, – возразила Джес, – вошел в Австралийский союз по референдуму.
Хаген негромко похлопал в ладоши и пояснил:
– Если ты что-то хапнул, то устраивай референдум. Если успел, то, типа, заиграно.
– Референдум это для юридических закорючек, – добавил Аристо. – А я смотрю на это чисто практически. Если какое-то правительство сидит, как собака на сене, и толком управлять не хочет или не умеет, то соседи его выгоняют.
– Если они умеют управлять лучше, – уточнила Долли.
– А откуда они знают, что умеют лучше? – Поинтересовалась Риче.
Бразилька пожала плечами.
– Наверное, есть какая-нибудь теория на этот счет. По крайней мере, и здесь, в Новой Гвинее, и во многих других местах действительно стало лучше.
– Другие места – это Южное Перу и район Титикака? – Иронично спросил Ларк.
– И там тоже, – невозмутимо согласилась она. – А у тебя другое мнение?
– А лучше стало по вашему мнению или по перуанскому и боливийскому?
– По мнению большинства тех, кто там живет, – пояснила Долли. – Я это сама видела, разговаривала с людьми, и знаю.
– Теория тут элементарная, – продолжил Аристо. – Если где-то образуется территория команчей, то, значит, там управление ни к черту, и надо эту территорию отбирать.
Мэйв озадаченно потерла ладонями щеки.
– Команчи это ведь, кажется индейцы в Северной Америке, нет?
– Так называют бандократические участки, – пояснила Люси, жуя сэндвич. – Они получаются при затяжных локальных войнах или ещё при какой-нибудь фигне. Общественный порядок рассыпается, и у людей нет ни защиты от бандитизма, ни возможности для нормального бизнеса или нормальной работы по найму.
– Толково сказано, – согласился Грэм, – но кто арбитр? Если это тот, кто собрался оккупировать территорию, то с чего бы верить в его объективность?
– А кто, по-твоему, может быть арбитром? – Спросил Хаген, закуривая сигарету.
– Для этого существует ООН, – заметила Джес.
Хаген фыркнул и махнул рукой.
– Не смеши меня, гло. ООН – это зоопарк живых ископаемых.
– Это только у вас в Меганезии так считают, – возразила Риче.
– А ты считаешь, что ООН компетентно? – Иронично поинтересовалась Люси. – Ты не видела список их комитета по миротворчеству? Почитай. Welcome to the real world.