Драйв Астарты

Розов Александр Александрович

– ---------------------------------------------------------------------

Тиви откусила огромный кусок ярко-розового филиппинского яблока и сообщила:

– Сейчас Батчер загрузит этого дядьку-киношника мистикой по самые ноздри.

– Мистикой? – Переспросил Дземе Гэнки?

– Ну! Атли сказал, что Рон легко загрузит военной мистикой даже носорога.

– Мой папа, – заметила Кияма Хотару, – говорит, что война это всегда мистика. Когда смерть каждую минуту рядом с человеком это как религиозный ритуал.

– Война

это когда трудно найти еду, – спокойно сообщила Штос. – Очень плохо.

– Это неправильная война, – заметил Эланг, – а правильная война короткая, и после неё становится больше еды и всякого другого добряка. Это если объяснять по-простому.

– Не знаю, – ответила она. – На Минданао, где я жила, войны были короткие, но после каждой войны становилось хуже с едой и вообще хуже. Вот.

– Война центрального правительства против мусульман? – Уточнил Гэнки.

Девушка-буньип неподвижно застыла, подумала немного и медленно произнесла.

– Католики. Мусульмане. Какая разница? Главные патеры хотят землю, порты, дороги, машины, корабли и слуг, чтобы делать деньги. Они посылают толпу слуг с ружьями, чтобы грабить. Людям йагмаг это не надо. Люди йагмаг уходят в море Нези и Папуа.

Тиви обняла Штос и энергично потискала. Юную утафоа-упаики удивляла необычная манера новой подружки (а точнее – нового партнера по семье) в некоторых ситуациях превращаться в черную статуэтку. Каждый раз после каждого «окаменения», Тиви старалась растормошить Штос и втянуть в какую-нибудь подвижную возню. Та не возражала против возни, хотя (в свою очередь) не понимала, чем так удивлена Тиви. Впрочем, сейчас такая возня прекратилась, едва начавшись, потому что Окедо как раз поставил на стол котелок с какао, а Эланг вытащил с полки печенье.

– А откуда йагмаг узнали про море Нези и Папуа? – Поинтересовалась Кияма Хотару, разливая какао по кружкам.

– Вот, – Штос коснулась пальцем пластиковой игрушки наподобие краба с клешнями, прицепленными к поясному шнурку «lza», – тут woki-toki-phone и topical-info-TV.

– Называется «tokinfo», – сообщил Окедо. – Удобный dick для тех, кто привык носить коммуникатор на поясе, а не на плече, как в Кирибати, и не в кармане, как в Японии.

– А в Папуа, – добавил Эланг, – носят на поясе, но в кармане. Это папуасы придумали удобные пояса с карманами, а подсмотрели у шотландцев, поэтому называют: «kilt».

С точки зрения юниоров-упаики, функция одежды в тропических широтах состояла в размещении мелких предметов в карманах, а также картинок и «фенечек» на внешних поверхностях. На борту корабля-кладоискателя посреди залива вторая часть функций отпадала, и трое этих юниоров обходились матерчатыми наплечными браслетами с кармашком для мобайла. Штос (по обычаю своего племени) носила только поясной шнурок – «lza». Пара японцев в майках и шортах выглядели на этом фоне одетыми для английского церемониального «five o'clock». Какое-то сходство между послеобеденным чаепитием, изобретенным в позапрошлом веке герцогиней Анной Бедфорд, и утренним какао на борту «Sea Shade» было. В обоих случаях к напитку прилагались в качестве

неотъемлемой части светская болтовня о всякой всячине.

– «Tokinfo» придумала Пиопио, она vahine Хенаиофо Тотакиа, который старший сын Фуопалеле, – продолжила Тиви. – Когда готовилось освобождение Западного Папуа и Южных Молуккских островов, пришли волонтеры татутату, это племя буньипов, из которого Йи, vahine Сиггэ. Они носили «lza», на который удобно что-нибудь цеплять. Поэтому, Пиопио придумала gadget в виде вот такого краба. А потом к этому крабу в Кимби-колледже, в Новой Британии придумали язык «Robotic Britain Nova» – robobri, канал «topical-info-TV» и софтвер-адаптер «lingua support mix interactive» – Lsmi.

– Нет, – возразил Окедо. – Lsmi это Lingua South Maluku Islands, межплеменной язык Южных Молуккских островов в составе Папуасского Фриюниона. Типа нашего lifra.

– Ага, – Тиви кивнула, – ты глянь в i-net. Там все чётко: адаптер подобрал такую смесь языков, которая всем удобна, и теперь это южно-молуккский национальный язык.

– А когда смотришь южно-молуккское TV, то похоже на pidgin-en, – заметил Эланг.

– Ну, – она снова кивнула, – это потому, что языковая платформа там тот же robobri.

– А на Южных Молуккских островах интересно? – Спросила Штос.

– По TV интересно, – ответил он. – А как в натуре, не знаю.

Окедо открыл лежащий на столе рядом с котелком ноутбук и, продолжая неспешно отхлебывать какао из кружки, поиграл пальцами на клавиатуре.

– Хэх! Есть тема! 70-метровый японский минный тральщик W9 подорвался на мине и затонул около Амбоина в феврале 1943-го. Глубина небольшая, можно поднять.

– Ржавая жестянка, – вынес свой вердикт Эланг.

– Ты что? Ты посмотри толщину брони! Если с него содрать ржавчину пескоструйной пушкой и заварить дырку от мины, то можно задвинуть знаешь за сколько фунтиков?

– За сколько? – Практично поинтересовалась Тиви.

– Ну… – Окедо глубоко задумался над оценкой.

– Амбоин, – пояснил Эланг для Штос, – это центр Южных Молуккских островов.

– Я не отвечаю, что этот тральщик классная тема, – добавил Окедо, – но почему бы не посмотреть? Мы там не были, а может у Штос там есть родичи. Типа, познакомимся.

– Типа, копы, – сообщила Тиви, глядя на монитор радара на стене кают-компании.

– Что? – Спросил Дземе Гэнки.

– Филиппинская береговая охрана в восьми милях, – невозмутимо уточнил Эланг.

– Unkoketsu, – выдохнула Кияма Хотару, мгновенно опровергая мнение большинства лингвистов об отсутствии сильно грубых слов в японской лексике.

Ситуация, в которую попали двое японцев выглядела так. Они оказались, по существу, единственными взрослыми на меганезийском частном кораблике-кладоискателе с 16 малыми субмаринами Японского военно-морского Императорского флота, висящими у бортов под поплавками, в территориальных водах Филиппин и с несовершеннолетней гражданкой тех же Филиппин на борту (ясно, что девушка-буньип с Минданао по всем правилам является местной гражданкой). И вот: катер береговой охраны…