Dream A Little Dream Of Me
Шрифт:
Комментарий к I Get A Kick Out Of You
http://vk.com/doyoubelieveinfaeries
Хештэг к главе #DaLDoM_Kick
========== Bess, You Is My Woman Now ==========
Элла, в ущерб своим нервным клеткам и болевым центрам, все-таки от души отсмеялась. Но потом мучительно долго собирала взорвавшиеся от боли ощущения в нечто работоспособное. Девушка закрыла глаза и изваянием Будды застыла в медитативной позе, убеждая себя, что боль отступает, ее волны успокаиваются до мелкой ряби, которая не причиняет неудобств.
Медленно,
Как могла, привела себя в порядок, стараясь не привлекать гнев зеркала, которое еще не отошло от лицезрения помятого Тома Хиддлстона. Оделась и мелкими шажочками, словно гейша, затянутая в нескончаемые метры шелкового кимоно, прошествовала вниз за первой помощью.
– Элла, дорогая моя, что с тобой сделал этот самодовольный тип?
– Воды! И обезболивающего! – возопила она и рухнула на стол. Экспрессия в движениях тут же заставила ее возыметь мысли о быстрой и милосердной смерти, отринув первоначальное желание поинтересоваться у Гая, на каком основании тот сделал поспешные выводы.
Он поставил перед девушкой стакан с водой и преподнес на блюдечке, к сожалению, без голубой каемочки желанные таблеточки. Лишь потом, слегка обиженный отсутствием восхищения аналитическими способностями, он начал знакомить Эллу с запоздалым началом дня мистера Хиддлстона:
– В начале первого твой принц влетел в зал с такой прытью и сияющей улыбкой, что сказочники тут же дорисовали бы ему коня да рыцарские доспехи. Но я не настолько поэтичен и прекрасно понимаю, чем вы вчера занимались в моей квартире. Признавайся, Элла, сколько раз за ночь он успел осквернить мою кровать? Выглядишь ты так измождено, что я начинаю испытывать черную зависть по отношению к этому самому англичашке.
– Ты до одури остроумен, – проворчала Элла, запивая ибупрофен. – И это не твоего любопытного ирландского ума дело. Так чем заканчивается твоя увлекательная рыцарская баллада? – девушка осторожно поинтересовалась, не оставил ли Том ей какое-то сообщение через новоприобретенного сообщника.
– Да ничем, собственно. Он проплясал летящей походкой из бара прочь, между делом поздоровался со мной и сел в такси.
– Думаю, мне тоже пора и честь знать, – девушка слабо улыбнулась. – Только вот сомневаюсь, что смогу утанцевать отсюда на уровне.
– Что-то случилось? – в вопросе сквозит обеспокоенность, которой Гай в девяноста процентах из ста предпочитает себя не обременять.
– Что? – Она очнулась то ли от сосредоточенного покидания высокого табурета, то ли от подтвердившихся выводов, не самых утешительных. – Все в порядке, Гай.
– Смотри, если что, я всегда готов всыпать этому надменному европейцу по первое.
Элла покидала бар с искренней и довольной улыбкой. Ее прельщали перспективы кровной мести,
***
Джейн набросилась на подругу, только та переступила порог. Если в прошлый раз она проспала начало веселья, то сейчас хотела словить ван Руж на горячем, со свежими воспоминаниями, не совсем свежей одеждой и, что самое главное, размякшей и неспособной сопротивляться.
– Бог ты мой, Элла, – воскликнула девушка, увидев нечто с растрепанными волосами, помятой одеждой и художественно размазанными синяками от туши вчерашней давности переступающее порог. – Я уже захотела его всеми фибрами своей души. Не поделишься в знак нашей крепкой дружбы? Хоть разок?
Жертва пересыпа схватилась за голову и пыталась как можно быстрее покинуть зону поражения ультразвуковыми визгами. Она завалилась на кровать и, прежде чем предаться попытке суицида через удушение подушкой, выдала:
– Если найдешь его где-то на необъятных просторах Нью-Йорка, он весь твой. Насилуй в первой подвернувшейся подворотне.
Повисла пауза, настолько длинная, что Элла уверовала в здравый смысл Джей, которая не будет выпытывать подробности и причины столь оскорбительных высказываний в адрес британского достояния театра и кино.
– Вы опять что-то не поделили?
Ан нет. Любопытство Джейн непобедимо и не знает отдыха.
– Мнения о влиянии африканских рабов и музыки, привезенной с черного континента, на джазовую традицию Нового Орлеана, – выдала высокохудожественное «отвали» специалист по вокалу.
– Меня этим не запугаешь, ван Руж. Я изучаю философию, помнишь такое, – Джейн присела на кровать к подруге и начала сверлить ее взглядом, взывая к преобладающему желанию «Оставьте мое тело в состоянии покоя».
Элла поняла, что достичь желаемого можно двумя способами: через труп соседки и через чистосердечное признание. Поскольку петь в тюремном хоре не было ее планом на ближайшее будущее, она решила воспользоваться гуманным вариантом.
– Мы говорили, я рассказала ему о себе, особенно подробно о том, что касается Стивена. Похоже, он решил не связываться с ненормальной и психически нестабильной барышней. Нельзя его в этом винить, – изложила она основные тезисы вчерашней исповеди и отвернулась к стенке, намекая, что разговор окончен.
– С чего ты это взяла?
– С того, что он решил по-тихому сбежать, пока псих не проснулся. Использовал мой прием против меня же. Черт, да ему медаль вручить надо! Так меня еще никто не прокатывал.
– Позволишь вставить маленькую ремарку в твою обличительную речь? – Элла, не оборачиваясь, изобразила неопределенный взмах рукой. Сколько угодно, все равно пересказывать стенке свои мысли ей порядком надоело. – Не скажешь тогда, почему на твоем телефоне только что появился… – Джей отвлеклась, чтобы уточнить данные у дисплея мобильного, – пятый пропущенный звонок от счастливого обладателя медали? И сейчас намечается шестой.