Dream in the fragments of the heart
Шрифт:
Еще немного, я спою, перетерплю август и буду учиться в самом престижном колледже. Спою ли настолько хорошо? Пит говорит, что мой голос самый лучший, меня возьмут, без раздумий возьмут, я же считаю многих гораздо талантливее себя, но спорить с Мелларком бесполезно, я сдалась и больше не убеждала его в своей бездарности.
Но позавчера телефон молчал, и вчера, и сегодня утром. Я, наверное, много сотен раз нажимала кнопку разблокировки. Звук не выключен, зарядка полная, «режим в самолете» случайно не нажимала. Что тогда? К вечеру вчерашнего дня решила позвонить сама. Может, у него
Джоанна, наконец, заканчивает возиться с моими волосами, и я облегченно выдыхаю. Кажется, она вырвала огромный клок, пока пыталась заплести какую-то прическу, сожгла примерно столько же, накручивая пряди на плойку, но надо признать выглядела моя голова бесподобно.
Смотрюсь в зеркало и невольно восхищаюсь своим внешним видом, что бывает крайне редко. Бежевое платье, доходящее до середины бедра, золотистый ремешок, который подчеркивает талию, за счет туфель на каблуках, ноги кажутся длиннее и стройнее, а прическа и макияж придают романтичность.
В общую комнату, где собирались все, кто должен выступать зашел человек, сообщает, что мы начинаем через пять минут, повесил порядок выступления и ушел. Тут нас всего лишь десять, в лагерь в этом направление приехало шестнадцать, но вчера был совет, каждый преподаватель (в лагере их несколько) высказывал свою точку зрения по поводу того или иного человека. У кого-то не оказалось голоса, у кого-то слуха, у кого-то не удалось развить ни того, ни другого.
Пробегаюсь глазами по листку с конца. 10 - не я, 8 – не я, 5 – та же история, я уже начинаю паниковать: может, моя фамилия была с теми, кого отправили домой, а я не услышала? Но тут мое сердце останавливается, моя фамилия первая.
– Китнисс Эвердин на сцену! – произносит тот же человек, что и заходил, судя по всему, пять минут назад.
В зале почти полная темнота, но я могу различить лица некоторых, кто сидит в первом ряду. Все преподаватели вокала, несколько учителей других направлений, безусловно, директор лагеря, смотрящий на меня с презрением, и, что странно, в первом ряду я замечаю Хеймитча, который показывает мне класс, стараясь подбодрить меня. Наконец, включается музыка.
All of the lights land on you
Ты в самом центре внимания,
The rest of the world fades from view
И весь остальной мир остаётся в стороне.
And all of the love I see
Прошу, прошу, скажи, что разделяешь
Please please say you feel it too
Всю мою безмерную любовь.
“- Китнисс. Прости. За все. У меня есть причины дружить с ними. Просто поверь. Давай забудем все. Я хочу, чтобы было как раньше. Помнишь?”
And all of the noise I hear inside
Меня тревожит шум голосов в голове,
Restless and loud, unspoken and wild
Беспокойных, громких, необузданных,
And all that you need to say
И чтобы все они утихли,
To make it all go away
Тебе лишь нужно признаться,
Is that you feel the same way too
Что ты разделяешь мои чувства.
“Ты мне
And I know
Я знаю,
The scariest part is letting go
Самое тяжёлое – открыться,
‘Cause love is a ghost you can’t control
Ведь любовь нематериальна, и её не сдержать.
“- Может, хватит? – серьезно спрашивает он без тени улыбки на лице.
– Хватит что? – спрашиваю, делая вид, что не понимаю о чем речь. Хотя нам обоим все предельно ясно. Между нами огромная пропасть.
– Может, хватит делать вид, что мы чужие люди?”
I promise you the truth can’t hurt us now
Правда не причинит нам боли, правда,
So let the words slip out of your mouth
Так что не сдерживай этих слов!
“- Пит, - начала я. Раз уж мы начали обсуждать наши отношения, то почему бы не уточнить вопрос с влюбленностью. – Просто друзья, - я старалась говорить мягче.”
And all of the steps that led me to you
Я столько шла к тому, чтобы быть с тобой,
And all of the hell I had to walk through
Столько испытаний пережито,
But I wouldn’t trade a day for the chance to say
Но я бы ни за что не отдала возможность сказать тебе:
My love, I’m in love with you
“Дорогой, я влюблена в тебя!”
“Еще долго лежим на моем ковре лицом к лицу и разговариваем. В какой-то момент я засмотрелась в его глаза. Очень красивый голубой оттенок. От зрачка узором тянутся черные линии, делая глаза еще более красивыми. Понимаю, что Пит уже ничего не говорит, он так же смотрит в мои глаза. Так мы лежали несколько минут, пока Пит не стал тянуться ко мне. В голове бьется лишь одна мысль - сейчас мы поцелуемся. В самую волшебную ночь, какую только можно придумать. Это ведь так романтично поцеловаться в новый год. Но нет. Еще бы доля секунды, но я отвожу голову в сторону, и его губы вновь касаются моей щеки. А такое можно свалить на дружеский поцелуй? Вряд ли.
– Прости, - шепчет он. – Я, пожалуй, пойду.”
And I know
Я знаю,
The scariest part is letting go
Самое тяжёлое – открыться,
‘Cause love is a ghost you can’t control
Ведь любовь нематериальна, и её не сдержать.
“- Забудем? Который раз ты об этом просишь, Пит? Забудем этот год, этот день! Что дальше? Я больше не хочу такой дружбы! Я устала притворяться, что между нами все так же, как год назад, - кричу я. Пит стоит и просто смотрит на меня, не в силах произнести слова.”
I promise you the truth can’t hurt us now
Правда не причинит нам боли, правда,
So let the words slip out of your mouth
Так что не сдерживай этих слов!
“- Китнисс, послушай меня. И не перебивай, - просит он. Я киваю и опускаю ноги, чтобы в случае чего я могла затормозить об пол, либо о самого же Пита. – Я не хотел, чтобы все так заканчивалось. С этого момента я буду твоим самым лучшим другом, - он выделяет последнее слово.
– Честно, я буду рядом тогда, когда буду тебе нужен. Когда тебе весело, грустно, когда у тебя случится что-то хорошее, я порадуюсь с тобой, если что-то плохое, я поддержу, я буду рядом всегда. Пожалуйста, дай мне шанс, - просит он.”