Dreamcatcher
Шрифт:
– Встань позади меня, - быстро бросил Томас, нахмурившись, и сложил руки на груди. Ньют, вопреки своим головным болям, размазанному пятну, вместо картинки нормального качества, перед глазами, поднялся с пола, держась за стену, и мигом встал на место за спиной брюнета.
Ава Пейдж вышла гордо, как подобает начальнику. Желудок Ньюта сделал тройное сальто; блондин почти потерял равновесие, но вовремя ухватился за плечи Томаса. И все это из-за женщины, которая стоит в паре метров от него. Она спасла Ньюта, когда тот был в коме, а потом скомкала его жизнь, как тетрадный лист, и бросила его в мусорную корзину. А сейчас она смотрит на Ньюта с
– Томас, дорогой мой, - сдержанно проговорила Ава.
– Еще не поздно сделать правильный выбор.
– Я знаю, - спокойно ответил брюнет, чуть склонив голову.
– И Вы тоже знаете, что мне нужно.
– Ох, ну, конечно. Но, послушай, ты так легко пожертвуешь всем, что имеешь, ради него?
– Ава взглянула на Ньюта еще раз, а тот совсем не понимал, о чем идет речь. Что нужно Томасу? Чем он готов пожертвовать?
– Да.
Голос Томаса был звонким и четким, а после минутного молчания с обоих сторон он повернулся к Ньюту, и тот упал в его объятия.
“Не падать в обморок. Не падать.”
“Не упадешь.” - отдалось эхом в голове Ньюта, и он удивленно посмотрел на Томаса. Тот грустно улыбался. Картинка перед глазами становилась качественнее, а боль в голове утихала, будто кто-то выключал программу. Дыхание выравнивалось, желудок не просил выбросить все содержимое наружу.
– Ч-что ты собрался делать? Томас, не молчи, пожалуйста.
– Отправить тебя домой, как и обещал, - тихо прошептал парень, чтобы никто, кроме Ньюта, не слышал его.
– Не дай мне ошибиться в тебе, и сделай все так, как я скажу, - Томас поймал взгляд блондина на себе и, вздохнув, продолжил.
– Они отпустят тебя. Никогда больше не подумают о тебе. Ты будешь в полной безопасности, с друзьями - своей семьей. Поступишь в университет, будешь самым лучшим студентом с кучей связей, друзей и высоким уровнем популярности. Но здесь, - Томас положил ладонь на грудь Ньюта. Там, где должно быть сердце.
– Всегда буду я. Сейчас я не могу пойти с тобой, потому что такова оплата.
– Ты спятил?! Я не пойду без тебя! Они убьют тебя, Господи, Томми. Убьют, как только я покину эти двери. А потом наплюют на обещания и продолжат ставить на мне опыты, - говорить тихо и эмоционально оказалось куда сложнее, чем Ньют думал до этого.
– Тише, Ньют, - Томас снова улыбнулся, обнажая зубы. Ньют хотел не просто плакать, а рыдать. Видеть эту улыбку двадцать четыре часа в сутки, просто так обниматься и никогда больше не терять Томаса.
– Помнишь, что я сказал? Не дай ошибиться в тебе. Они, честно, ничего не сделают. Мы перезапустим программу. И я обещаю тебе: где бы ты ни был - я найду тебя.
Эмоции одержали победу, и на щеках Ньюта появлялись все новые и новые дорожки от слез. Это конец? Это их чертов конец? Блондин прекрасно понимал, что, если Томаса не убьют, его память обнулят. Его будут обнулять ровно до того момента, пока он не станет идеальной игрушкой в руках правительства. Томас не заслуживает такой жизни.
Охрана продолжала стоять на месте, крепко сжимая оружие в руках, Ава Пейдж терпеливо выжидала, когда ей вернут подопытного и отличного работника, а дребезжание люминесцентных ламп казалось громче в сотню раз.
“Пожалуйста, Ньют. Эта дверь открыта. Иди.”
Ньют прижался к Томасу сильнее, вдыхая приятный и уже родной запах духов и мятного шампуня. Он должен запомнить его на столько, сколько
~
Ньют захлебывался в собственных слезах, которые выражали всю боль на душе, всю злость на Аву Пейдж и чертов “ПОРОК”, ненависть к самому себе за то, что он оставил Томаса одного. Да, тот сам выбрал этот путь, тот сам попросил Ньюта оставить его там, но блондин чувствовал свою и только свою вину. Как он посмел бросить человека, которого любит до безумия? Ньют зависим от Томаса. Томас для него, как самый сильнодействующий наркотик, который не вывести из организма. И Ньют снова ненавидит себя. Заламывает костяшки пальцев, кричит и спотыкается на каждом шагу.
Шоссе жутко скользкое от дождя, а Ньют промок до последней нитки. Дождевая вода смешивается на его лице со слезами, а глаза слепят фары подъезжающей машины. Ньюту кажется, что его бьют под дых. Он падает на колени, упираясь ладонями об асфальт, раздирает кожу рук до крови из-за каких-то острых камешков, и жадно глотает воздух. Будто из него вырвали душу, а потом вернули ее, но уже опустошенную.
Машина останавливается почти перед его лицом, раздаются хлопки дверей и громкий визг девушки. Ньют делает глубокий вдох и поднимает голову: Бренда и Тереза мельтешат перед ним, говоря о том, как долго они его искали, Арис и Минхо помогают парню встать с земли, а потом все крепко-крепко обнимают его. Ньют не чувствует такого тепла, как от Томаса, но он искренне радуется тому, что его нашли. Томас был прав, говоря о том, что его друзья - и есть его настоящая семья, с ними он никогда не пропадет. Но слезы продолжают течь по щекам, а сердце неустанно ноет.
– Все хорошо, Ньют, - повторяет Бренда.
– Все хорошо. Теперь ты в безопасности, все закончилось. Все позади.
Комментарий к and all I have the strength to do is turn to you
Вээээл, это мое возвращение.
Каюсь, у меня был самый настоящий творческий кризис: такой, что я садилась за написание главы, писала две-три строчки и стирала все.
Но я, видимо, смогла подхватить вдохновение и обещаю вам держать его в руках еще долго-долго.
Следующая глава - последняя, будет в размере двух страниц. Создам вам обещанный х/э, потому что хватит нашим героям страдать, верно?
Надеюсь, что вы не теряли веры в меня и мое возвращение, а, если и теряли, то не страшно (потому что я, признаюсь, потеряла веру в свои возможности написания фф)
Спасибоспасибо и еще раз спасибо тем, кто все еще со мной <3
========== the fight for you is all I’ve ever known ==========
– Ты должен подняться, друг.
– Я ничего тебе не должен, - Ньют накрыл голову пледом и едва различимо выдохнул. Минхо пытался разбудить его уже двадцать минут.
– Отвали.
– Грубиян!
– Минхо притворно схватился за сердце и осмотрел номер отеля.
Одежда Ньюта в хаотичном порядке занимала место на полу, на столе была открытая бутылка мартини из бара, засохшие яблочные дольки и целая плитка горького шоколада, одна подушка почти упала с кровати. Окна были закрыты плотными занавесками коричневого цвета, и свет никак не мог проникнуть в комнату. Минхо, кажется, был готов задохнуться от пропитанного алкоголем и сигаретами воздухом, поэтому поспешил раздвинуть занавески, пропуская солнечные южные лучи, и настежь открыл одну из створок большого окна.