Дрема Белоснежки

Кавахара Рэки

— Вот именно, Рин. Тебе нужно проводить время не только с Ворон-саном, но и в тренировках со мной.

— Х-хорошо, — испуганным хором ответили Харуюки и Рин.

Пард хладнокровно прокомментировала:

— Как я поняла из представления, нам пытались донести, что нельзя тратить время попусту. Фестиваль заканчивается в три часа, и у нас осталось всего тридцать минут.

— О, точно. Что мы ещё не видели, что ещё стоит посмотреть? — спросила Нико, уже забыв про недавние слёзы.

До сих пор подвешенный за шиворот Харуюки задумался.

Свой собственный

проект он им уже показал, да и смотреть на эту поделку, собранную на коленке за вечер, после впечатляющего спектакля школьного комитета попросту стыдно. Может быть, другие классы подготовили что-то интересное?..

Пока Харуюки раздумывал, Пард, которая, по всей видимости, дала обет вести ещё более нетерпеливую жизнь, предложила:

— Может, покажем Снежке, Тию и профессору проект класса Хару?

Похоже, Красный Легион окончательно определился с именами в реальном мире, и теперь Черноснежка для них стала Снежкой, Тиюри — Тию, Такуму — «профессором», а Харуюки — Хару.

Переход на такие прозвища казался естественным, но когда Пард, всё это время обращавшаяся к нему не иначе как к «Кроу», вдруг произнесла «Хару», Харуюки вздрогнул, закашлялся и постарался отклонить предложение:

— Н-но, она ведь совершенно не смотрится на фоне выставки школьного совета...

— О чём это ты? Я ведь с таким нетерпением ждала! Уверена, что и Тиюри, и Такуму меня поддержат, — сказала Черноснежка, убрав, наконец, руку с воротника.

Такуму и Тиюри бодро закивали.

— Конечно! Во-первых, это проект нашего класса, и я собиралась посмотреть его, даже если мы не попадём туда на фестивале.

— И я! Кстати, народу она пришлась по вкусу.

— Х-хорошо, давайте посмотрим... — неуверенно кивнул Харуюки, хотя на самом деле был очень рад услышать от друзей эти слова.

Но тут улыбнулась и хлопнула в ладоши Фуко:

— Ну и раз уж мы будем там, можно потом ещё разок сходить в «Звериное Царство». Уверена, Саттян там ещё не была.

— Э...

Харуюки замер, а на лицах Пард, Нико, Акиры, Утай и Рин появились очень странные выражения. Но Фуко продолжала улыбаться, а затем так многозначительно подмигнула, что протестовать никому уже и в голову не пришло.

Повернувшись к стоявшим с вопросительным видом Черноснежке, Тиюри и Такуму, Харуюки сказал:

— Э-эм... хорошо, давайте сначала сходим во второй «C»...

Последние полчаса фестиваля гости и участники выглядели особенно радостными.

К счастью, плод стараний Харуюки (впрочем, вряд ли он вложил даже один процент тех усилий, что затратила на свою работу Черноснежка), проект «Коэндзи 30 лет назад» пришёлся по вкусу тем друзьям, которые его ещё не видели. Черноснежка заметила, что всем пойдёт на пользу возможность внимательно рассмотреть хоть и недалёкое, но всё-таки прошлое из 2017-го года, которое во время представления школьного совета промелькнуло за мгновение, а также задуматься над ним.

Затем они отправились в роковое кафе «Звериное Царство», организованное вторым «B».

Их встретила организатор проекта, коллега Харуюки по комитету за

уходом Идзеки Рейна, и со словами: «О, председатель, ещё раз пришёл?» провела их к столу. Как и в прошлый раз, они заказали напитки, названия которых связаны с животными. Тиюри остановила свой выбор на «Непослушном Котёнке», а Черноснежка — на «Закатной Вороне».

Затем они отправились на сцену, устроенную в задней части классной комнаты, где все девушки ввосьмером сфотографировались на память в «нормальных» костюмах, наложенных дополненной реальностью. Фуко скомандовала, чтобы все, кроме Черноснежки и Тиюри, спустились со сцены. Наконец, она подмигнула Харуюки так, что у него чуть кровь не застыла в жилах, и приказала: «Действуй, Ворон-сан»...

«Это приказ моего учителя, не могу же я отказаться», — твёрдо сказал себе Харуюки, после чего залез в глубины настроек примерочной программы и сменил выбранные девушками «Меховые Костюмы Животных» на «Меховые Костюмы Животных S».

Оставшиеся на сцене Черноснежка и Тиюри пару секунд не понимали, что происходит, а когда заметили, что их одежда полегчала примерно на девяносто процентов, возмущённо завизжали.

— Ну как, Хару?.. — тихонько спросил Такуму. Харуюки плелся в самом конце процессии, покинувшей Звериное Царство. Поправив очки, верный друг задал уточняющий вопрос: — ...Сфотографировать успел?

— Да. Но она подключилась ко мне и всё стёрла...

— Понятно... восстановить сможешь?

— Вряд ли. Но... попробовать — попробую.

— Если я чем-то могу помочь — скажи.

— Хорошо. Свяжемся потом.

Услышав эти тихие переговоры, шедшая перед ними Тиюри обернулась и смерила их подозрительным взглядом.

— О чём это вы шепчетесь?

— Да так, ни о чём, — дружно ответили единственные бёрст линкеры мужского пола Нега Небьюласа и синхронно замотали головами.

Пятнадцать часов дня.

Объявление об окончании культурного фестиваля застало Харуюки в углу школьного двора.

Вновь раздались аплодисменты, через минуту начавшие стихать, словно успокаивающийся прибой. Весёлые школьники, пришедшие на фестиваль с семьями и друзьями, покидали территорию через парадные ворота, обмениваясь впечатлениями.

Завтра их ожидал день уборки, послезавтра — выходной, перенесённый с воскресенья, а после него от фестиваля не останется и следа. Но, в отличие от прошлого года, в этот раз Харуюки казалось, что его жизнь уже никогда не будет прежней.

— О-хо-хо. Ну, вот всё и кончилось, — Нико потянулась, вздохнула и добавила: — Может, соберёмся дома у Харуюки?

Не успел Харуюки что-либо сказать, как послышался ответ Черноснежки:

— Я бы тоже хотела, но мне теперь нужно писать отчёт, и освобожусь я нескоро. Так что не выйдет.

— А мы можем и без...

— Не! Вый! Дет! К тому же все устали. Лучше разойтись по домам и отдохнуть до завтра.

— Ну ладно, — Нико недовольно фыркнула, но почти сразу же зевнула.

Понимая, что командир всё равно будет упрямиться, Пард решительно схватила ту со спины и подняла в воздух.