Дремлющая жизнь

Ренделл Рут

– Почему бы в таком случае ей просто не установить в доме сейф? – буркнул Бейкер. – Что толку…

– Сержант, а сколько лет этой миссис Фарринер? – неожиданно для самого себя прервал его Вексфорд. – Как она выглядит?

– Я никогда не встречался с ней лично, сэр. Насколько мне известно, она среднего возраста, вдова или разведена. С ней беседовал Дайнхарт.

– В таком случае сделайте одолжение, покажите ему эту фотографию.

– Вы думаете, что эта Фарринер и есть Комфри, сэр?

– Почему бы и нет?

Но Дайнхарт не смог ни подтвердить, ни опровергнуть гипотезу Вексфорда. Он помнил только, что миссис Фарринер –

высокая крупная темноволосая женщина, которая живет одна. На фото же была запечатлена молодая девушка, а за двадцать лет люди сильно меняются. Поэтому он не смог ответить с уверенностью.

Вексфорд разволновался. Почему он не подумал об этом с самого начала? Все время огорчался из-за разъехавшихся на каникулы свидетелей, но совершенно упустил из виду одно: друзья и знакомые Роды могли быть уверены, что женщина просто уехала в отпуск и поэтому не разыскивали ее. Тем более если все они знали ее как миссис Фарринер и считали, что в данный момент она находится на курорте. Зачем тогда им звонить в полицию по поводу какой-то мисс Комфри, убитой в захолустном Сассексе?

В старомодном пабе «Гранд-Дюк», бывшем когда-то сельским постоялым двором, они взяли себе только холодные блюда. Вексфорд, однако, был слишком взвинчен, чтобы поесть с аппетитом. Дипломатические отношения с такими типами, как Бейкер, отнимали слишком много времени. Остальные, как казалось, не обратили ни малейшего внимания на то, что он сам посчитал настоящим прорывом в расследовании. Даже Берден не проявил никакого энтузиазма.

– Сам подумай, – убеждал его коллега, – разве не странно, что состоятельная женщина вроде этой Фарринер присваивает себе найденный в автобусе бумажник?

– Люди часто делают всякие глупости, – отмахнулся Вексфорд.

– Может, оно и так, но ты вечно твердишь, что любое отклонение от нормы имеет значение. Из того, что нам известно о Роде, я вполне могу представить ее, забирающей себе чужой бумажник, а миссис Фарринер, такую, как нам описали, – нет, не представляю. Короче, мне не кажется, что Фарринер и Комфри – одно и то же лицо.

– Мы этого никогда не узнаем, если будем торчать здесь и обжираться, – сварливо произнес Вексфорд.

Как ни удивительно, Бейкер его поддержал:

– Ты совершенно прав. Допиваем и сваливаем.

Подняться на Монтфорт-Хилл они решили на автобусе. Вексфорд сначала не увидел группу из пяти-шести магазинчиков по левой стороне дороги и обратил на них внимание только потому, что заметил, как внимательно разглядывает их Берден. Вексфорд ничего не сказал, сейчас он немного злился на подчиненного. Название улицы, начинавшейся сразу же за магазинами, легко читалось на табличке: Принсвейл-роуд. Берден смотрел на нее с тем же интересом, с каким изучал те магазинчики: вытянув шею, он проводил ее глазами. В самом конце улицы или, вернее, в ее начале, если судить по нумерации домов, находился ряд современных построек, резко отличавшихся от прочих строений в стиле Тюдоров, окруженных обширными садами.

Вексфорд предположил, что новые дома возведены на пустующем участке, оставшемся после сноса нескольких старых зданий. Знамение времени – жадность застройщиков и признак нехватки земли. Хотя в целом дома были красивы: трехэтажные, отделанные красным кедром, с высокими потолками и широкими окнами. В каждом часть первого этажа занимал гараж, а входные двери выкрашены были в разные цвета: оранжевый, оливковый, голубой, шоколадный, желтый и ярко-зеленый.

Дом номер шесть, стоявший в конце ряда, прямо-таки зазывал грабителей его навестить, пока состоятельные и кичливые хозяева будут в отъезде. Все окна были закрыты, а шторы задвинуты самым аккуратным образом. На крыльце сиротливо стояла пустая корзинка для молока, но никаких бутылок, ни полных, ни пустых, в ней не наблюдалось. Из почтового ящика выпирал целый ворох писем и рекламных проспектов в коричневых конвертах. Что же, полиции действительно следовало приглядывать за домом.

Хотя Вексфорд знал о высокой квалификации Бейкера и Клементса, он скрепя сердце позволил им взять на себя часть расследования. Те отправились звонить в дверь дома № 1, а инспектор с Берденом решили навестить дом по соседству с пустующим, то есть № 5. В нем обитала некая миссис Коэн, женщина лет сорока. Все ее жилище было украшено малиновыми, золотыми и кремовыми гирляндами. Среди всего этого великолепия висели фотографии пухленькой девочки в белом платьице и мальчика-подростка в костюме для празднования бар-мицвы.

– Миссис Фарринер – очаровательная женщина, – сказала миссис Коэн, узнав, зачем пожаловали полицейские. – Очень смелая и самостоятельная. Да, она действительно разведена. Насколько я знаю, ее муж был дурным человеком, хотя подробностей она мне не рассказывала, а я и не спрашивала. У миссис Фарринер чудный маленький бутик на площади Монтфорт. Я купила у нее несколько по-настоящему элегантных вещиц, и она была столь любезна, что продала их мне без наценки. Вот что я называю добрососедством!

Вексфорд показал ей фотографию и вкратце объяснил свою теорию.

– Нет-нет! Это просто невозможно! – воскликнула миссис Коэн. – Мою соседку зовут Роза, Роза Фарринер. Никто ее не убивал, и фальшивое имя абсолютно не в ее характере. Конечно, я знаю, куда она уехала. Сначала она собиралась проведать свою мать, живущую в комфортабельном пансионате для престарелых где-то за городом. А потом – поехать в Озерный край. Нет, открыток она мне не присылала, да и к чему бы?

Миссис Эллиот, жившая в четвертом, заслышав, что они из полиции, сразу решила, что произошло еще одно ограбление. Эта несколько дерганая особа, примерно лет шестидесяти, никогда не бывала у миссис Фарринер в гостях и не приглашала ее к себе. Да, она слышала, что та владеет магазином одежды, знает, что миссис Фарринер в отъезде, а еще она не раз замечала, что соседка часто отсутствует по выходным. Как считала миссис Эллиот, по нынешним временам это крайне недальновидно, ведь воры просто кишмя кишат. Показанная фотография чрезвычайно ее напугала, и она не смогла сказать, действительно ли это миссис Фарринер в молодости. Было очень заметно, что мысль об опознании просто ужасала женщину, словно это каким-то образом угрожало ее собственной жизни.

– Кстати, – заметил Вексфорд Бердену, – «Рода» в переводе с греческого означает «роза». Она говорит соседям, что едет навестить матушку в доме престарелых, а сама отправляется в больницу к папаше. Как тебе такая идея?

У дома № 3 они сошлись с Бейкером и Клементсом. Тем рассказали все ту же историю о поездке к матери и бутике, а на фото отреагировали с недоумением. Вчетвером полицейские направились к последней, коричневой, двери.

Миссис Делано оказалась юной блондинкой, бледной и хрупкой. В коляске у крыльца спал такой же бледный светловолосый младенец.