Дремлющий демон Поттера

Скука Смертная

Скорпиус проводил поспешно покинувшего кабинет Поттера долгим взглядом, а потом повернулся к Дину.

– Что ты там говорил про то, что он странный? Хотя, затрахали его, видимо, не до конца. Про отработку вот помнит, - Скорпиус вздохнул.
– Как думаешь, вы надолго? Надо будет зайти к нему перед уходом, выяснить, а то потом припомнит еще.

– Иди домой,- решительно заявил Дин, вставая.
– Беру это на себя, - он сжал его плечо и улыбнулся.

– Спасибо, - Скорпиус улыбнулся в ответ и тряхнул головой. Но, как только Томас ушел к Поттеру, подумал, что, пожалуй,

пришло время навестить шефа. Во-первых, у них действительно есть общее дело, которое необходимо довести до конца. А, во-вторых... во-вторых, у Скорпиус предательски подпрыгнуло сердце, когда Поттер появился в кабинете. И он только сейчас понял, что уже два дня его не видел. Хотелось надеяться, что за дверь сразу не выставят.

Собрав бумаги, Скорпиус выпил кофе, а потом пошел на этаж к Поттеру по лестнице, не желая пересечься с Дином. Не то чтобы он хотел скрыть, но Томас мог не понять.

В итоге Скорпиусу пришлось спрятаться за колонну, потому что, как только он завернул в нужный коридор, дверь кабинета Поттера распахнулась, и Дин вышел оттуда.

Дождавшись, пока друг скроется из виду, Скорпиус подлетел к двери и провел рукой по волосам, пытаясь хоть как-то их пригладить. Он забыл вовремя наложить чары, и сейчас они вились как у девчонки. Наконец, справившись с волнением, Скорпиус коротко постучал и вошел.

– Малфой?
– удивление в голосе Поттера было неприкрытым.
– Дин же тебя вроде домой отправил... Полчаса распинался о том, насколько ты это заслужил.

Скорпиус нахмурился: что-то Дин уж больно активизировался. Надо будет, наверное, все же с ним поговорить.

– Ну, мало ли, чего я заслужил, - Скорпиус хмыкнул.
– У вас вот, например, я заслужил наказание. И куда раньше, чем выходной.

– Чёрт, - Гарри всё-таки провёл ладонью по лицу.
– Хрен с тобой, вали домой уже, отчёты я сам посмотрю. Подключишься в четверг.

– Понятно, - хмыкнул Скорпиус, - готовы даже мою работу выполнять, лишь бы избавиться от моей компании?

– Причём тут это?
– искренне удивился Гарри.
– Мне не нужно, чтобы ты заснул прямо за бумагами или, что куда хуже, пропустил что-нибудь важное.

– Ясно, сэр, - кивнул Скорпиус, но не спешил уходить. Он чувствовал себя идиотом, потому что прибежал сюда как на свидание. Складывалось ощущение, что они вернулись к началу.
– Но, может быть, завтра? Скорпиус нервно облизнулся.
– У меня будет свободный день, и я мог бы поработать с документами. Не здесь, конечно, а...

Где, дорогуша? Где ты собирался работать с документами? В спальне у Поттера? О да, особенно, учитывая, что ты там никогда не был, и, судя по всему, никогда и не окажешься. Скорпиус сник, но попытался взять себя в руки.

– Дин положил столько сил, чтобы отмазать тебя от работы, а ты, я смотрю, совсем не ценишь, - хмыкнул Гарри, внимательно разглядывая Малфоя. Тот действительно выглядел усталым и вымотанным, а ещё каким-то потерянным. От того, что Гарри напомнил о наказании? Неужели, думает, что он хочет снова... Чёрт!

– Мерлин, да я вовсе его не просил!
– воскликнул Скорпиус.
– Мистер Поттер, почему у меня такое чувство, что... что вы меня

избегаете?
– он сглотнул, сам ужаснувшись собственной смелости. Хотя еще на прошлой неделе ему ничего не стоило сказать что-то подобное, но сейчас эти слова имели совсем иной смысл. И сейчас у Скорпиуса были основания действительно так думать.
– Это как-то связано с той ночью?

Ну а чего ты, собственно, ждал, Гарри? Малфой не из тех, кто станет ходить вокруг да около.

– Послушай...
– Гарри замялся, не зная, как сказать то, нужно было сказать ещё в воскресенье.
– Насчёт той ночи... Не знаю, что на меня нашло. Будто чёрт вселился. Прости.

– Что?
– Скорпиус потрясенно замер. А потом его пронзила догадка. Он подошел к креслу Поттера и серьезно спросил: - Что, по-вашему, произошло между нами той ночью, сэр?

Хотя от злости на идиотизм Поттера хотелось отринуть уже весь официоз, но Скорпиус еще держался.

– Чёрт, я понятия не имею, что произошло, - рявкнул Гарри и, помрачнев, добавил: - Но что бы не произошло, не волнуйся, это никак не скажется на работе. И, разумеется, не повторится.

– Блядь! А я скажу тебе, что произошло!
– Скорпиус все же сорвался.
– Это был самый охуенный секс в моей жизни! И я, блядь, более чем уверен, что и в твоей тоже! «Разумеется, не повторится», - передразнил он Поттера.
– Никогда не думал, что ты такой трус. Только боишься ты самого себя.
– Скорпиус спрятал лицо в ладонях и чуть слышно пробормотал: - Идиот.
– Потом снова посмотрел на Поттера.
– Может быть, ты считаешь, что принудил меня или унизил? Давай, выкладывай, что ты там напридумывал себе, мистер Поттер?

– А что, нет?!
– заорал Гарри, неосторожным взмахом сметая на пол целую стопку аккуратно разложенных по датам пергаментов.
– Да я, блядь, только что корону не надел, старый извращенец!

– Придурок, - Скорпиус не знал, ударить ли его или рассмеяться от облегчения. Его била нервная дрожь.
– Я думал, что ты, - он перевел дыхание, - что ты боишься подпустить меня так близко. А ты, Мерлин! Ну неужели ты думал, что я сам напрашивался бы на грубость, если бы этого не хотел? Если бы у меня крышу не рвало от тебя такого? Думаешь, у меня звенели бы от возбуждения яйца, пока я отсасывал тебе, стоя на коленях, если бы я не мечтал об этом? Думаешь, я так же сходил бы с ума от того, как много ты мне позволил, если бы считал, что это меня унижает? Мерлин, Гарри, Мерлин...
– Скорпиус не заметил, как его голос упал до шепота.

Каждое слово било по нервам - до добела стиснутых кулаков, до крупной нервной дрожи, до рефлекторно сокращающихся мышц. А потом Малфой прошептал его имя, и Гарри пропал. Не осознавая толком, что делает, он шагнул к Скорпиусу, схватил его за отвороты мантии и вздёрнул вверх, крепко прижимая к себе.

– Я не разрешал - прорычал в лицо, - звать меня по имени!
– и впился в губы злым и вместе с тем благодарным поцелуем.

Скорпиус судорожно вцепился в плечи Гарри, пытаясь устоять на ногах, хотя держал его Поттер крепко. Сердце внутри заходилось в бешеном ритме, кровь стучала в висках, а рот горел от поцелуя.