Дремучие двери. Том II
Шрифт:
В многомерных физических и гиперфизических мирах есть регионы, где структура сбивается в непредвиденную сторону: таково избранничество русских, непредсказуемое, неожиданное, обрушившееся без предупреждения из самых запретных и безумных сфер.
Русский патриотизм начинает с требований небывалого и заканчивает диктатурой невозможного. Поэтому он не длится, а разверзается…
Русские — единственный народ, в который можно войти /но из которого нельзя выйти без глубинных и необратимых травм/. Каждый порядочный человек на земле — русский… Русские не подчиняются
Русские воплощают в себе Страшный Суд. Те, кто живёт рядом в ними, подвергаются метафзическому испытанию — их дико отталкивает и дико притягивает.
Глупо пытаться формализовать нашу тайну. Мы можем остаться собой, уйдя от себя на тысячи километров…
В русском всё никогда не окончательно, это всех бесит; но это абсолютная вопросительная пристань духа». /Александр Дугин/
Человек освобождается от рабства служения чужой похоти — вот подлинная революция!
Просто освобождение от материальной необходимости может быть опасным и вредным. Освободившаяся колоссальная энергия должна быть направлена не на служение силам тьмы, не в песок, не на безудержное удовлетворение «растущих потребностей», даже не просто на любое созидание, ибо «созидать» можно и Вавилонскую башню, и бордели. А на максимальную реализацию в каждом Образа и Замысла. Наш главный вопрос: «Для чего?», «На чьей стороне?» С нашей точки зрения всё имеет смысл лишь с выходом человека в личное бессмертие в Боге. Сатанинская свобода от Замысла Творца привела мир к катастрофе.
Мы помогаем лишь тем, кто намерен употреблять обретённую свободу для служения Господину, Его Делу на земле.
При рабовладельческом строе, крепостничестве, рабы, не имевшие иных средств к существованию, находились в послушании у господ и весь грех за несостоявшиеся жизни падал на рабовладельца. Там же, где у человека есть свобода выбора, для него во всей остроте встаёт вопрос: «Кому и чему служишь?» Ибо если мы порождаем дурную свободу и освобождаем зло — грех на нас. Поэтому мы так внимательно следим за каждым.
Нам, как известно, не всегда «дано предугадать», случиться может всякое, непредвиденное. Но если мы знаем и попускаем — грех на нас. Это всё равно, что командиру совершить непоправимую ошибку, подставив под пули своих бойцов. Поэтому мы так щепетильны при приёме в Изанию. Поэтому столько ступеней и проверок.
Господь говорите «хлебе насущном» — необходимом условии свободы для реализации талантов, для отдачи ДОЛГОВ. Для служения Делу Божию на земле. Если мы обеспечим человеку всё необходимое, он уже не имеет права работать на чью-либо похоть. При рабстве несвобода оправдывалась.
В эпоху Антихриста встанет вопрос и об отказе от ХЛЕБА НАСУЩНОГО.
Итак, мы даём человеку относительную свободу внешнюю ради обретения СВОБОДЫ ВНУТРЕННЕЙ, которая подразумевает, в свою очередь, добровольный
Кстати, эти интеллигентские разговорчики, что, мол, не знаем «как надо» — кощунство после Божественного откровения Благой Вести. Во всяком случае, мы знаем, как «НЕ НАДО»!
Можно ли воина-добровольца назвать свободным в его выборе? Да, конечно. Но свободен ли он в необходимости преодолевать все тяготы и лишения походной жизни, тяжёлые ранения, боль, страх, когда нужно под пулями идти в атаку и т. д.? Отдать, наконец, жизнь за свой выбор? Нет, в данном случае, он раб своего решения. Но это бремя не тяготит его, ибо в нём высшая правда и свобода. Ибо «иго Моё благо, а бремя Моё легко есть». То ощущение правильности пути, восхождения, близости Неба даёт незабываемое счастье подлинности бытия, Царствия. Мы обеспечиваем внешнюю свободу тем, кто свободно подчинился необходимости служить Замыслу.
ИГО и БРЕМЯ. То есть конечная высшая свобода в Боге приобретается через добровольную несвободу — необходимость жёсткого самоограничения, аскезы, подчинения Делу Неба.
В Господней молитве «Отче наш» заключена формула спасения.
Признать высшее, духовное, небесное происхождение человека. Здесь всё важно. ОТЕЦ НАШ НЕБЕСНЫЙ, да будет Воля Твоя… Предоставление себя Воле Отца, ибо «сила Божия в немощи совершается», отказ от своей греховной сущности. ОТЕЦ — отношения патерналистские, любящей семьи. НАШ — соборность.
Добровольный призыв к Небесному Отцу освятить, преобразить, подчинить Его законам падший мир, погибающий во зле и тьме. «Да приидет Царствие Твоё». От Отца — хлеб насущный. Отцу — возвращение ДОЛГА.
Как же вернуть долги (данные Небом таланты) Господину? Обычно под этим понимают милостыню, благотворительность, прощение обид. «Должники» в нашем понимании — те, кому мы послужили своими талантами, — вдохновением, силами и временем, мастерством и разумом. Для кого построили дома и самолёты, сшили одежду, написали хорошую книгу или картину, вырастили фрукты, открыли новую звезду или кого вылечили от слепоты, физической или духовной. Разумеется, мы должны получать за это вознаграждение, труд в нашем несовершенном мире должен стимулироваться и должна быть мера труда.
Но, кроме прощения личных обид, у нас нет иного пути вернуть Творцу «долги», как безвозмездно служить своими талантами, всей своей жизнью Его Делу — восстановлению Богочеловечества. Падение человека-дробление, распад сродни ядерному. Деление на отдельные души, каждая из которых должна определиться за земной путь, приняв или отвергнув записанный в сердце Замысел Неба.
Господь заповедал человеку не заботиться о хлебе насущном, как бы гарантируя его каждому своему чаду. Но мы — воины Неба, рабы, сыны, можем исполнить поручение Творца, обеспечив каждому «нашему» необходимо-достаточное для осуществления им Замысла.