Дремучие двери. Том II
Шрифт:
«…Мы не Запад… И не говорите, что мы молоды, что мы отстали… У нас другое начало цивилизации… нам незачем бежать за другими…» /Чаадаев/
«Мы положили больного /т. е. Россию/ на операционный стол, вскрыли ему грудную клетку, но у него оказалась другая анатомия». /Дж. Сакс/
«Это государство, которое даже при достижении им мировых успехов, можно лишь принимать на веру, а не принимать как факт». /К. Маркс/ Не кичиться своим имением, богатством следует, а страшиться их, трепетать пред ними — это все ДОЛГ твой перед самим Творцом. И давно включен «счетчик» и надо успеть вернуть все с процентами за земную жизнь. Иначе — полное банкротство на Суде, где «только
Ибо с помощью богатства заповедано нам СЛУЖИТЬ, отдавая ДОЛГ.
Коммунисты возились с каждым человеком, брали на поруки, не давали пропасть, стать тунеядцем, пьяницей, «морально разложиться». Но массы втайне жаждали «бочку варенья». И очень немногие — Тайну.
Имение дается НА СЛУЖЕНИЕ, это как повышенные обязательства. Забирая, захватывая львиную долю благ от Целого, ты обязан осуществлять и наиболее ответственную и главенствующую функцию /больше дано — больше спросится/. Иначе — нарушение Замысла, ПРЕСТУПЛЕНИЕ.
Понятие НАШЕ, соответствующее Замыслу, несовместимо с Вампирией. ИЗАНИЯ: МОЕ свободное творческое исполнение для НАШЕГО использования.
При Иосифе мы ПОДНИМАЛИСЬ. Это был жёсткий инструктор, требующий максимальной отдачи на пути к цели, но бывает ли лёгким ВОСХОЖДЕНИЕ?
Он дал нам радость Победы, хоть и «со слезами на глазах».
«Волк и ягненок». «Демократия» НАТО.
Из письма строителя БАМа Бориса Борисова к своему отцу:
«Пробираясь сквозь непроходимые дебри, мы шли, где не было никогда дорог. И не было бы никогда, если бы мы не шли. Мы шли при факельном свете современников, вечности, грея свои тела у костров, а не в ванной седьмого этажа. Мы осуществляли наши идеалы, надрываясь от напряжения, не было ничего больнее для каждого из нас, чем невозможность переложить любую беду товарища на свои плечи. Да не переведутся на земле люди, которым легче умереть, чем предать! Да не переведутся на земле люди, которые смогут преодолеть все искушения! Не потеряем же мы и главного достоинства — свободы мыслей и поступков. Не усомнимся в себе, в вере в себя, в вере в те идеалы, которые толкают человечество вперёд».
«Виктор Красников — это я и есть. И жестянщик, и конструктор, и кавалер ордена Ленина, многих медалей, лауреат Сталинской премии…
Мой отец работал на Московском оборонном заводе № 22. Когда началась война, он меня туда привёл — самолёты там делали. А сам ушёл на фронт. Меня как бы вместо себя оставил.
В октябре 1941-го завод эвакуировали. За одну ночь тридцатитысячный коллектив с частью оборудования как ветром сдуло. На конвейере остались несобранные машины. С большим трудом нам удалось собрать небольшую группу рабочих. Работать приходилось круглые сутки…
Между тем и в Москве было решено организовать производство самолётов. Тогда уже становилось ясно, что немца в столице не будет. Вот тогда и был организован новый завод № 30. Так стал я на нём работать.
В 1942 году я вступил в комсомол. Работал с утроенной энергией. Ребята выбрали меня бригадиром. И пошла наша бригада вверх! Мы стали победителями соревнования не только у себя на заводе, но и в районе, по всей авиационной промышленности. Работали, как заведённые. Но что самое интересное, я успевал ещё и думать. За время войны только я подал более ста рационализаторских предложений, получил десятки грамот и писем из воинских
Работали же в тылу только те, кому ещё возраст не вышел быть солдатом.
И вот я и думаю: какая же это была замечательная власть — Советская! Разве рабочий на Западе, приставленный к конвейеру, имеет право усовершенствовать этот механический труд? Да они там сегодня в памперсах работают, чтобы даже в туалет не отходить от конвейера, они просто придатки машины, а не люди. Это и есть капитализм. А мы постоянно, даже в годы войны, чувствовали, что над нами нет потолка, что мы можем и должны расти профессионально, творчески.
Однажды вызвал меня к себе Виктор Иванович Румянцев, один из заводских руководителей, и говорит: «Виктор, мы договорились дать тебе учителей, чтобы подготовить тебя для дальнейшей учёбы». Я, не бросая работу, начал заниматься и вскоре поступил в Московский приборостроительный авиационный техникум.
После войны я на заводе строил машины Ильюшина, Туполева и других конструкторов… Как же ценила, как уважала, труд советская власть!.. До сих пор храню присланную мне телеграмму: «Горячо поздравляю вас с присуждением Сталинской премии второй степени за коренные усовершенствования методов производственной работы. Хруничев». Сегодня мой завод носит это славное имя.
В тот год лауреатами Сталинской премии стали ещё несколько молодых людей — учёный Василий Пешков, инженер Виктор Кузнецов, бригадиры Московских заводов Екатерина Барышникова, Виктор Алексеев, Мария Кожевникова… Мне в мечтах не могло пригрезиться, что я, простой жестянщик, рабочий московский парень, стану причастен к таким чудесам и открытиям, что Родина наградит меня высочайшими наградами за труд и пытливость ума. Спасибо Родине и Сталину за это. Я честно служил своему народу, я сам — его часть.
Теперь я — бывший пенсионер республиканского значения, инвалид первой группы. Влачу жалкое существование. Будь проклята вся эта перестройка!»
Ученый и писатель А. Зиновьев:
«Меня, как романтического коммуниста советское общество устраивало полностью. В особенности мне импонировало отсутствие частной собственности. И для меня самым большим ударом на Западе была частная собственность. Величайшее достижение коммунизма — освобождение людей от кошмара частной собственности. В СССР это было сделано. И я это принимал безусловно.
Как бы плохо ни жилось мне в советском обществе, но я всё равно был советским человеком. Я получил первоклассное образование, несмотря ни на что имел неограниченный доступ к культуре. Мы, русские люди, всегда, а в советский период в особенности, были разговорщиками. Такого общения, которое было у нас, нигде больше не было и нет. Была в стране, в Москве, в особенности, такая интеллектуальная среда, которая появится, быть может, ещё только через тысячу лет. Это невероятно, но это было! Высокообразованные, культурные люди, которые ходили чуть ли не в тряпье, жили в маленьких комнатушках, но они были на уровне высочайшей культуры современности. Были академики и членкоры, которые жили в однокомнатных квартирах или даже в комнатушках под лестницей…