Древнееврейская музыка и пение
Шрифт:
Скрупулезные еврейскіе толкователи Библіи въ выраженіи Св. Писанія, что народъ воспѣвалъ славу Іеговы на инструментахъ деревянныхъ, видятъ не общее указаніе на инструменты вообще, а какіе-то особенные инструменты, будто бы имѣвшіе форму ступокъ, которыя ударялись толкачемъ. Забывая, что имѣютъ дѣло съ своею собственною фантазіею, талмудисты объясняютъ далѣе, что ступка увѣшивалась погремушками, употреблялась вмѣстѣ съ кастаньетами и под. [186] . Маймонидъ говоритъ еще объ одномъ ударномъ инструментѣ, изъ двухъ кусковъ дерева длиною въ локоть, которые ударялись одинъ о другой [187] . Виллото видѣлъ такія орудія въ Египтѣ, состоящія изъ двухъ линеекъ, ударяемыхъ одна о другую [188] ,— тоже, что китайское tchoung tai. Ѳерапевты этими орудіями выбивали тактъ при музыкѣ. Въ христіанскихъ церквахъ Египта употребляется подобное орудіе вмѣсто нашихъ колоколовъ и называется по арабски nakous. Это — большія доски до двухъ метровъ длины и 30 сантиметровъ ширины, висящія въ притворѣ храма, въ которыя бьютъ желѣзными колотушками. Въ Турціи христіане употребляютъ металлическія доски, sementere agiosidere [189] .
186
Abraham. col. 35.
187
Маймонидъ, цитуемый у Has. Disput. de inscriptione psalmi XXII у Ugol. col. 217.
188
Villoteau. Dissert. sur les instr. des Egypt. p. 454.
189
Villoteau, тамъ же.
Кромѣ этихъ, болѣе или менѣе опредѣленныхъ, инструментовъ, въ надписаніяхъ псалмовъ находятъ еще много другихъ названій древнихъ инструментовъ: nechilath, въ которомъ нѣкоторые видятъ названіе инструмента, по своему звуку напоминавшаго жужжаніе пчелъ т. е. свирѣли;— gittith, которое Калметъ считаетъ названіемъ геѳскаго инструмента изъ рода гитары или лиры, употребляемой нынѣ нищими;— alamoth, которое нѣкоторые переводятъ какимъ-то музыкальнымъ орудіемъ — аламовъ;— higgajon и проч. Но эти названія такъ темны, что о нихъ невозможно никакое сужденіе [190] . Рабби Абрагамъ, не затрудняющійся во многихъ случаяхъ воображеніемъ дополнить недостающее въ описаніи инструмента, сознался, что природа этихъ инструментовъ совершенно ему неизвѣстна. Вообще нужно сказать, что въ надписаніяхъ псалмовъ несправедливо видятъ указаніе на какіе-либо частные инструменты. Еслибъ надписанія псалмовъ указывали частные инструменты; то всего скорѣе они должны были бы означать инструменты болѣе употребительные въ храмѣ, между тѣмъ какъ здѣсь указываются такіе инструменты, о которыхъ нигдѣ не упоминается въ перечнѣ храмовыхъ инструментовъ, тогда какъ самые употребительные: невелъ и кинноръ въ надписаніяхъ псалмовъ не указываются. Очевидно, надписанія псалмовъ
190
Григорій Нисскій предполагалъ даже, что евреи нарочно извратили надписанія псалмовъ, чтобы христіане не могли проникнуть въ ихъ сущность (См. Van. Til. col. 302).
III. Переходя къ разсмотрѣнію характера древнееврейской музыки и пѣнія и способовъ ихъ исполненія, мы должны признаться, что стоимъ въ широкой области гипотезъ. Нѣкоторые, относящіеся сюда, отдѣльные термины музыкальные, встрѣчающіеся въ Библіи и уже для LXX толковниковъ и, слѣдовательно, для всего втораго храма потерявшіе свое значеніе, навсегда останутся темными іероглифами въ исторіи древней музыки, какъ по своей отрывочности, такъ и по темнотѣ своей этимологіи. Значительное количество инструментовъ, указанное въ Библіи, разширяемое нѣкоторыми еще далѣе, не только не облегчаетъ, а скорѣе затрудняетъ разъясненіе образа исполненія ветхозавѣтной пѣсни. Здѣсь мы встрѣчаемъ нѣчто совершенно противоположное тому, что представляетъ исторія древнегреческой музыки, о внутреннихъ свойствахъ которой безошибочно можно судить по сохранившимся полнымъ спискамъ древнихъ нотъ, между тѣмъ какъ внѣшняя исторія музыки, касающаяся инструментовъ древнихъ грековъ, извѣстна весьма мало, и то благодаря случайнымъ открытіямъ въ Геркуланумѣ и Помпеѣ. Наоборотъ древнееврейская музыка достаточно разъясненная, при пособіи археологіи египетской, со стороны музыкальныхъ инструментовъ, почти неимѣетъ въ своей исторіи средствъ для выясненія своего духа и внутренняго содержанія. Оттого для обьясненія мелодіи древнееврейской музыки пользуются обыкновенно аналогіями греческой музыки, подобно тому какъ для объясненія древнееврейскихъ инструментовъ обращаются къ музыкѣ египетской.
LXX дали всей книгѣ псалмовъ имя псалтири конечно въ томъ предположеніи, что всѣ псалмы были въ пѣсенномъ и музыкальномъ употребленіи. Греческое слово ψαλλειν лат. psallere, не получившее случайно права гражданства въ новыхъ языкахъ потому только, что Парижская Академія наукъ нашла его недостаточно благозвучнымъ,— значитъ, какъ объясняетъ бл. Августинъ, non simpliciter canere, sed ad musicum instrumentum. У Горація [191] , Макровія [192] , Тита Ливія [193] psaltria означаетъ именно женщину, поющую подъ музыкальный аккомпаниментъ, для котораго у грековъ и римлянъ служили только струнные инструменты: кинноръ и невелъ. Но названіе LXX не должно быть принимаемо въ строгомъ смыслѣ, чтобы всѣ псалмы были пѣты непремѣнно подъ аккомпаниментъ. Когда ап. Павелъ [194] различалъ псалмы и пѣсни духовныя, то конечно онъ имѣлъ въ виду различіе въ исполненіи псалмовъ однимъ голосомъ или съ музыкою. Въ своихъ надписанiяхъ псалмы пѣтые безъ музыки называютcя schiri ωδη, пѣснь, а пѣтые съ музыкой mizmor, μελος, ψαλμος, псаломъ. Такое различіе между пѣснопѣніями ветхозавѣтными полагаютъ: Іоаннъ Златоустый, Иларій, Евфимій и др. Вотъ слова Кассіодора: psalmus est cum ex ipso solo instrumento musico id est psalterio, modulatio quaedam dulcis et canora profunditur: canticum est quod ad honorem Dei exuitur quando qui libertate propriae vocis utitur. Далѣе, нѣкоторые изъ псалмовъ были пѣты сначала одними голосами, а потомъ уже инструментами, такъ что въ пѣніи каждаго стиха голоса предшествовали, а за тѣмъ музыка повторяла напѣвъ; такого исполненія псалмы надписаны schir-mizmor, пѣснь-псалма Пс. 65. 82. 87. 107. Иногда наоборотъ напѣвъ стиховъ начинала музыка, за которою слѣдовало пѣніе; это mizmor-schir, μελος-ωδη отсюда μελωδια псаломъ — пѣсни. Пс. 29. 47. 64. 66. 67. 74. 75. 86. 91. Это опять мнѣніе отцовъ церкви. Psalmo — canticum erat, говоритъ Кассіодоръ, cum instrumento musico praecinente, canens chorus sociatis vocibus adclamabat; divinis duntaxat vocibus obsecutis. Cantico — psalmus erat, cum choro antecedente ars instrumenti musici in unam convenientiam comiter aptabatur verba que hymni divini svavis copula personabat. Къ этому нужно прибавить, что еврейское слово mizmor шире по значенію, чѣмъ греческое ψαλμος; тогда какъ послѣдній терминъ предполагаетъ всегда струнный аккомпаниментъ (отъ ψαλλω бряцать) mizmor [195] можетъ относиться какъ къ струннымъ такъ и духовымъ инструментамъ (ср. арабское zumara, италіанское zufolo). Надпись 86 псалма lehanoth, ad respondendum, еже отвѣщати такимъ образомъ могла бы относиться ко всѣмъ псалмо-пѣснямъ и пѣсне-псалмамъ, въ которыхъ чередуются музыка и пѣніе. Если же ее нѣтъ при подобныхъ двойныхъ надписяхъ пѣсне-псалмовь и псалмо-пѣсней, то этимъ указывается особенное отношеніе ея только къ голосамъ, которые также раздѣлялись на отдѣльные хоры и повторили стихи псалма одинъ за другимъ. Пс. 147, 7, указываетъ обычай антифоннаго пѣнія въ храмѣ, напоминающаго пѣніе славословія при Моисеѣ, по прошествіи Чермнаго моря. Мѣста въ пѣсни, гдѣ долженъ былъ останавливаться одинъ хоръ и начинать другой, обозначены терминомъ selah, у LXX διαψαλμα. Терминъ этотъ представляетъ искуственный музыкальный знакъ, сложенный изъ начальныхъ буквъ слѣдующихъ словъ (обычай подобнаго образованія терминовъ очень извѣстенъ у евреевъ и арабовъ): sor lemahla haschar возвратись къ началу пѣвецъ da capo [196] . Наконецъ одинъ и тотъ же хоръ могъ перемѣнять напѣвы, начиная отъ самаго низкаго, до самаго высокаго. Полагаютъ, что псалмы, надписанные псалмами восхожденія и пѣтые на ступеняхъ храма соединяли въ себѣ всѣ тоны, какіе были извѣстны евреямъ. Начавши первые стихи самымъ низкимъ тономъ и тихимъ голосомъ, пѣвчіе, по мѣрѣ восхожденія на ступени, все поднимали тонъ и кончали громкимъ forte. Высокіе голоса назывались halomoth — по-дѣвичьи, soprano т. е. самые тонкіе голоса; самые низкіе scheminoth — по осьмой, октава. Несправедливо поэтому первоначальное употребленіе октавы въ музыкѣ приписываютъ грекамъ; они только соединили октаву и сопрано, которыя въ древнѣйшей музыкѣ употреблялись отдѣльно, въ особенныхъ хорахъ [197] . Изъ того, что 46 Пс., надписанный halamoth, отличается торжественнымъ характеромъ, напротивъ Псс. 6 и 12-й, надписанные scheminoth имѣютъ плачевный характеръ, видно, что напѣвы раздѣлялись по характеру пѣсни и что высокія ноты выражали радостное расположеніе духа, а глубокая октава служила только для печальныхъ мотивовъ. Раздѣленiе напѣвовъ ветхозавѣтной музыки особенно даетъ себя чувствовать въ распредѣленіи музыкальныхъ инструментовъ на отдѣльные группы. Послѣдній псаломъ еврейской псалтири, представляющій какъ бы отчетъ объ употребленіи свящ. пѣсней, даетъ наглядное раздѣленіе всего музыкальнаго персонала древнихь евреевъ:
191
Horac. Od. I. III. 13.
192
Saturn. I. II. с. 1.
193
T. Livius Hist. rom. I, XXXIX, 6.
194
Кoлос. 3, 16.
195
Этимологически mizmor происходитъ отъ zamar обрѣзывать виноградъ, чѣмъ указывается особеннымъ образомъ выравненное распредѣленіе строфъ въ пѣсни, назначенной для аккомпанимента. Замѣчательно, что въ французскомъ языкѣ слово taille (отъ tailler подрѣзывать дерево) также есть музыкальный терминъ. Другое значеніе корня zamar — считать будетъ соотвѣтствовать греческому αριθμος число при ρυθμος, риѳмъ, темпъ. Въ тѣхъ случаяхъ гдѣ selah служило знакомъ не только для пѣвцовъ, но и для музыкантовъ, къ нему присоединялся другой терминъ: higgajon музыка (Пс. 9, 17); так. обр. higgajon selah означало общее bis для пѣвцовъ и музыкантовъ.
196
Въ тѣхъ случаяхъ гдѣ selah служило знакомъ не только для пѣвцовъ, но и для музыкантовъ, къ нему присоединялся другой терминъ: higgajon музыка (Пс. 9, 17); так. обр. higgajon selah означало общее bis для пѣвцовъ и музыкантовъ.
197
Такое раздѣленіе ясно указывается Хр. 15 гл., гдѣ 20 стихъ указываетъ хоръ пѣвшихъ высокими голосами, а 21 — октавой.— Нѣкоторые подъ словомъ halamoth разумѣютъ музык. мѣру, соотвѣтствующую нашимъ знакамъ 3/8, 6/8, 12/8. Mattei, I libri poetici della Biblia, с. IX, t. 1.
Отсюда видно: 1) общее употребленіе струнныхъ и духовыхъ инструментовъ совмѣстно; 2) отдѣльное употребленіе струнныхъ и духовыхъ инструментовъ; 3) особенное употребленіе ударныхъ инструментовъ, сопровождаемыхъ пляскою.
При ежедневныхъ жертвоприношеніяхъ играли на двухъ струнныхъ инструментахъ: невлѣ и киннорѣ; невловъ должно было быть не менѣе 2 и не болѣе 6, кинноровъ не менѣе 9, но больше могло быть сколько угодно [198] . Число трубъ небыло менѣе 2, а въ торжественныхъ случаяхъ доходило до 120 [199] . Число пѣвчихъ должно было быть не менѣе 12. Но къ этому числу прибавлялись дѣти левитовъ, которымъ для сего позволялось входить въ притворъ храма и пѣть вмѣстѣ съ отцами. Только они не входили въ клиросы, а становились на полу у ногъ своихъ отцовъ, какъ въ настоящее время въ католическихъ соборахъ мѣста для мальчиковъ, участвующихъ въ хорѣ, назначаются ниже скамьи для взрослыхъ. Присутствіе дѣтей, говоритъ Гемара, нужно было потому, что голоса левитовъ, считавшихся въ хорѣ почти всю жизнь, до тѣхъ поръ когда голосъ дѣлался совершенно дрожащимъ, часто, были слабы и должны были вознаграждаться болѣе сильными молодыми голосами дѣтей» [200] . Замѣчательно так. обр., что присутсівіе дѣтей объясняется здѣсь только съ экономической стороны, какъ средство облегченія для отцевъ, а не въ интересахъ мелодіи. По субботнымъ днямъ какъ при рядовыхъ жертвахъ, такъ и при прибавочныхъ, число пѣвцевъ и музыкантовъ соразмѣрно увеличивалось. Можетъ быть въ эти дни участвовала вся чреда левитовъ изъ 166 человѣкъ. Но напѣвы и инструменты субботняго дна оставались тѣже. Въ великіе праздники ветхозавѣтной церкви, во время пѣнія галлела, независимо отъ струннаго оркестра, играла chalil флейта. Впрочемъ это можно утверждать только для времени второго храма, потому что до плѣна вавилонскаго флейта не упоминается между храмовыми музыкальными орудіями. По свидѣтельству талмуда она употреблялась только 12 разъ въ году: «когда закалалась первая пасха, когда закалалась вторая пасха, въ первый день праздника пасхи, въ день пятидесятницы, и въ восемь дней праздника кущей» [201] . Причиною такого предпочтенія духовой музыки служило отчасти то, что этого рода музыка была рѣдкостію между евреями, особенно въ древнѣйшее время, а отчасти общій обычай древнихъ народовъ употреблять флейту или свирѣль для веселой и торжественной музыки. Еще въ первыя времена христіанства этотъ инструментъ употреблялся въ Александрійской церкви на вечеряхъ любви; только Климентъ александрійскій замѣнилъ его арфою. Наконецъ, въ нѣкоторыхъ чрезвычайныхъ случаяхъ процессій всѣ пѣвцы и всѣ музыканты соединяются въ исполненіи псалма и къ игрѣ присоединяется пляска [202] . Но и въ этомъ всеобщемъ оркестрѣ всегда употребляется раздѣленіе на два хора для антифонной музыки [203] . Связь псалма съ такимъ или другимъ инструментомъ, не различаемая въ надписаніяхъ, усматривается изъ самаго содержанія псалмовъ, прямо указывающихъ иногда соотвѣтствующіе имъ инструменты. Такъ Пс. 80, 3 и 91, 4 упоминаютъ о невлахъ и киннорахъ, между тѣмъ псалмы эти пѣты были въ пятый день недѣли и въ субботу, когда, по еврейскому преданію, именно назначались эти инструменты. Псаломъ 150 упоминаетъ почти всѣ извѣстные евреямъ инструменты и пляску, что вполнѣ соотвѣтствуетъ употребленію этого псалма внѣ храма въ процессіяхъ съ начатками плодовъ. Наконецъ самый характеръ каждаго псалма, какъ говоритъ Ламій [204] , извѣстное стихосложеніе и образъ рѣчи давали знать къ какому инструменту они должны быть отнесены. Пѣсни повседневныя ветхаго завѣта, выражающія всегда болѣе печальное, чѣмъ радостное настроеніе духа, естественно имѣли своимъ аккомпаниментомъ струнную музыку, отличавшуюся у древнихъ всегда заунывными звуками. Напротивъ пѣсни праздничныя, имѣвшія всегда мысль о спасеніи, связываются съ свирѣлью или флейтою. Во всякомъ случаѣ выборъ напѣва и исполненіе пѣсни всегда зависѣло
198
Притомъ невлы соотвѣтствовали высокимъ голосамъ, а кинноры октавамъ 1 Хр. 15. 20, 21. cp. Van Til, col. 351.
199
По раввинскимъ преданіямъ храмовыя трубы звучали 7 разъ въ день дѣлая каждый разъ по три отдѣльныхъ призыва: при появленіи зари, для призванія левитовъ-привратниковъ къ своимъ постамъ, потомъ при утреннемъ и вечернемъ богослуженій, когда переставало пѣніе и музыка. Talmud, Succah. 5. § 5.
200
Erachin Perek 3; Thosapt in Erachin perek 2.
201
Талм. Erachin cap. 11 § 3.— Р. Абрагамъ полагаетъ, что, кромѣ казанныхъ инструментовъ, въ храмѣ употреблялись еще многіе другіе: китросъ, самбукъ и проч. Но въ счетѣ храмовыхъ инструментовъ эти имена не встрѣчаются. Abrah. Scilte hagghihorim, col. 58.
202
О пляскѣ религ. будетъ говорено ниже.
203
1 Ездр. 3, 10. 11.
204
Lamy, de templo Hierosol. Sect. de musica templi.
205
1 Хр. 15, 19
206
2 Хр. 5, 13.
Что касается внутреннихъ достоинствъ и гармоніи древнееврейской музыки, то въ этомъ отношеніи она многимъ отличалась отъ нынѣшней еврейской музыки, основывающейся на созвучіи многихъ тоновъ и правильномъ расположеніи интервалловъ. Гармонія еврейской музыки была весьма проста, ее составлялъ не музыкальный складъ звуковь, а множество звуковъ одного тона. Это была нынѣшняя унисонная музыка, когда какое нибудь музыкальное мѣсто весь хоръ поетъ въ одномъ тонѣ. Унисонный напѣвъ древееврейской музыки повидимому, указанъ въ самой Библіи, въ словахъ: «и были какъ одинъ трубящіе на трубахъ и поющіе, издавая одинъ голосъ въ восхваленіе» [207] . Это значитъ, что какъ созвучіе между пѣвчими, такъ и созвучіе пѣвчихъ съ музыкою основывалось только на униссонѣ. Такимъ образомъ древнееврейская музыка, расчитанная не на разнообразіе, а на силу звука, имѣла характеръ громящій и пронзающій. Не даромъ талмудъ говоритъ, что когда играли въ храмѣ іерусалимскомъ, было слышно до Самаріи. «Отсюда,» говоритъ Флери, «въ древнееврейской музыкѣ небыло и пріятности, происходящей отъ различныхъ сочетаній музыкальныхъ звуковъ, какую имѣетъ нынѣшняя европейская музыка» [208] . Указаннаго мнѣнія о характерѣ еврейской музыки держатся: Климентъ александрійскій Калметъ, Шереръ и др. Климентъ александрійскій [209] сопоставляетъ въ этомъ отношеніи характеръ еврейской музыки съ церковною музыкою грековъ, которая также была унисонная: πσαλτης начиналъ пѣть и дѣлалъ голосомъ различныя измѣненія звука, а хоръ, удерживая одинъ тонъ, производилъ гулъ, составлявшій нѣкоторый аккомпаниментъ пѣвцу. Такого же характера было и наше демественное пѣніе, пѣніе обиходное и особенно старообрядческое. Частнѣе Климентъ александрійскій приближаетъ древнее еврейское пѣніе къ греческому дорическому ладу, изобрѣтенному ѳракійцемъ Тамирасомъ, гамма котораго соотвѣтствуетъ нашимъ нотамъ, d, e, f, g, a, h, c, d. Дорическій ладъ отличался простотою и важностію, монотонностію и растянутостію, такъ что почти весь этоть напѣвъ располагался только по спондеямъ и прилагался къ словамъ чрезмѣрно длиннымь. Такимъ образомъ еврейская музыка, которую Климентъ александрійскій нашелъ возможнымъ сравнить съ дорическимъ напѣвомъ, будетъ напоминать музыку нынѣшнихъ коптскихъ христіанъ, которые доселѣ продолжаютъ распѣвать съ тимпанами псалмы Давида особеннымъ древнимъ напѣвомъ, до крайности растянутымъ и монотоннымъ; одно слово аллилуіа пѣвцы коптскіе тянутъ не менѣе 20 минутъ [210] . Однообразіе и монотонность древней священной музыки имѣли не какой либо случайный и временный характеръ, а были закрѣплены обычаемъ и закономъ въ вѣчно неизмѣнное состояніе. По крайней мѣрѣ въ Египтѣ для всѣхъ пѣвцевъ и музыкантовъ былъ опредѣленъ закономъ одинъ напѣвъ, отъ котораго они несмѣли уклоняться [211] . Вотъ что говоритъ по этому поводу Платонъ, приходившій въ восторгъ отъ этой суровой восточной формы, наложенной на безконечное содержаніе фантазіи художниковъ: «Египтяне издревле видѣли необходимость представлять молодымъ людямъ красоту и совершенство въ извѣстныхъ формахъ. Они выбрали и опредѣлили извѣстные типы существовавшіе въ храмахъ и строго запрещали всякаго рода художникамъ обращаться къ какимъ либо другимъ формамъ. Это правило равно имѣло силу по отношенію къ мелодіямъ, и кто захочетъ изслѣдовать, найдетъ, что въ теченіе десяти тысячъ лѣтъ произведенія египетскаго искусства всякаго рода не уклонились отъ указанныхъ ему типовъ». «Это удивительно», замѣчаетъ одинъ изъ слушателей. «Да, и особенно законы, опредѣляющіе музыку. Какимъ образомъ можно было установить навсегда форму прекрасной мелодіи? Древнее пѣніе, удерживаемое ими, они приписываютъ богинѣ Изидѣ. Поистинѣ такія изобрѣтенія принадлежатъ богамъ» [212] . Можно бы подумать, что древній поборникъ владычества типовъ преувеличилъ положеніе дѣлъ въ Египтѣ; но энтузіазмъ Платона раздѣляютъ Страбонъ, Діодоръ и Виллото, прибавляя, что Египтяне имѣли у себя древнія мелодіи для священныхъ пѣсней, учили только имъ дѣтей и всякую новость въ напѣвѣ встрѣчали съ крайнимъ неодобреніемъ [213] . Впрочемъ, какой бы нибылъ напѣвъ храмовой еврейской музыки, слава ея была извѣстна далеко за предѣлами Палестины. Вавилоняне, плѣнившіе іудеевъ, болѣе всего интересуются слышать Сіонскую пѣснь: «воспойте намъ отъ пѣсней Сіонскихъ» [214] .
207
2 Хр. 5, 13.
208
Flurу — dissertatio іn poes. universam et potissimum Hebraeorum.
209
Stromat. lib. V.
210
Clot — Веу. Apeiçu general sur l'Egypte t. II. p. 139 и дал.
211
Если раввины говорятъ, что въ храмѣ было десять родовъ пѣнія, или даже 22 (Abraham. Scilte haggh. col. 4), то здѣсь нужно разумѣть не напѣвы, а только внѣшнія особенности при исполненiи: пѣніе полнымъ голосомъ, октавой, разныя соединенія голосовъ съ музыкою и проч.
212
Платонъ. Законы кн. 2, т. 2. 656.
213
Villoteau. Mémoires sur la musique de l'antique Egypte. p. 309.
214
Пс. 135, 3.
Доселѣ мы имѣли въ виду только храмовую музыку и пѣніе у древнихъ евреевъ. Но, устроивши музыку храма, Давидъ и Соломонъ образовали особенный персоналъ музыкантовъ царскаго дома, «состоявшій изъ мущинъ и женщинъ, услаждавшихъ пѣніемъ время царской трапезы». Этотъ обычай домашней музыки распространили на востокѣ законодатели всего древняго міра, Египтяне, у которыхъ пѣвцы всегда считались между царскою прислугою. На надгробныхъ надписяхъ Египетскихъ часто встрѣчаются выраженія: «NN пѣвецъ рабъ владыки міра» или: «NN великій пѣвецъ Фараона». Египетская придворная музыка состояла главнымъ образомъ изъ рабовъ, а свободнымъ занятіе музыкою не рекомендовалось. По свидѣтельству Діодора «Египтяне считали не только безполезнымъ, но и положительно вреднымъ домашнее занятіе музыкою, какъ ослабляющее мужество» [215] . Одинъ изъ Птоломеевъ, сверженный съ престола, въ насмѣшку названъ Египтянами свирѣльщикомъ [216] . Такимъ образомъ, во взглядѣ на музыкальное искусство Египтяне далеко уступаютъ евреямъ, которые, можетъ быть благодаря сравнительно большей простотѣ жизни, именно лучшимъ царемъ всей своей исторіи считаютъ царя музыканта. Послѣ Соломона, пресытившагося пѣснями своихъ придворныхъ пѣвцевъ и пѣвицъ [217] , обычай домашней музыки конечно долженъ былъ найти для себя развитіе между іудеями. О музыкальности древнихъ евреевъ свидѣтельствуетъ тотъ фактъ, что, по изображеніямъ пророковъ, тотъ городъ еврейскій, изъ котораго не неслись звуки музыки и пѣсней, долженъ былъ считаться или оставленнымъ жителями или оплакивающимъ какое либо несчастье [218] . Пѣтъ положительнаго свидѣтельства, чтобы богатые евреи этого времени покупали рабовъ музыкантовъ, подражая Египту и Ассиріи. Но, по возвращеніи іудеевъ изъ вавилонскаго плѣна, упоминается значительное число музыкантовъ-невольниковъ, выведенныхъ евреями въ Палестину: по еврейскому тексту 200, по Флавію 245, а по LXX 265 [219] . Принимая во вниманіе это обстоятельство, а кромѣ того свидѣтельство извѣстнаго псалма, въ которомъ іудеи клянутся не пѣть пѣсни сіонской на чужбинѣ, и оставляютъ висѣть на ивахъ свои кинноры безгласными, нужно заключить, что нравы вавилонскіе вредно подѣйствовали на музыкальный духъ евреевъ.
215
Діодор. Biblioth. Hist. 1. 81. 92.
216
Αυλητης.
217
Еккл. 2, 8.
218
Плач. 5, 14. 15. Іерем. 7, 34. 25, 10 и др.
219
Ездр. 11. 65. Флавій Древн. 1. XI. гл. 4. 1 Ездр. 5, 41.
Въ частности, во время пиршествъ у всѣхъ древнихъ народовъ пѣлись священные гимны, сопровождавшіеся у евреевъ невломъ, кинноромъ, халиломъ и тимпаномъ, т. е. совокупностію всѣхъ трехъ родовъ инструментовъ, и плясками, обыкновенно заканчивавшими торжественные обѣды [220] . При брачныхъ торжествахъ, также при обрядѣ обрѣзанія древніе египтяне, а за ними вѣроятно и евреи, употребляли только флейту [221] . Кромѣ того, для гардеробной музыки, во время продолжительнаго туалета дамъ египетскихъ и еврейскихь, и для колыбельныхъ пѣсней употреблялась гитара [222] . Изъ пѣсней, употребляемыхъ при занятіяхъ, Библія упоминаетъ только пѣсни при собраніи винограда [223] . Если справедливо нѣкоторые толкователи надписаніе псалмовъ 8, 80, 83 gethith переводятъ: тиски виноградные, давильня; то указанные псалмы имѣли назначеніе служить для праздника собранія винограда; это были épilénie, какъ говорили греки. То обстоятельство, что въ псалмахъ ничего не говорится о виноградѣ и его сборѣ, не можетъ служить возраженіемъ. Нужно знать, что древніе пѣвцы всегда употребляли самыя общія формы для выраженія праздничнаго состоянія духа, не касаясь ближайшихъ обстоятельствъ. Такимъ образомъ во многихъ пѣсняхъ Давида, писанныхъ по поводу опредѣленныхъ обстоятельствъ, чрезвычайно трудно открыть какіе либо намеки на эти обстоятельства; ясно виденъ только общій мотивъ, движущій чувствомъ пѣвца. Есть даже преданіе, что въ Египтѣ существовала одна пѣснь, освященная закономъ, которую во всѣхъ случаяхъ радости необходимо было пѣть безъ перемѣны. Въ настоящее время въ Палестинѣ всякая работа въ полѣ, при уборкѣ хлѣба, сопровождается пѣснями. Если евреи еще при Моисеѣ заимствовали у древнихъ египтянъ обычай молотить хлѣбъ посредствомъ воловъ [224] , то они должны были знать прочитанную недавно Вилькинсономъ между іероглифами, слѣдующую пѣснь, которую во время молотьбы древніе Египтяне обращали къ волу молотящему:
220
Флавій. Древн. 1. XII. гл. 2. Климентъ александрійск. Pedag. I, II. 4.— Обычай египетскій среди игръ и плясокъ носить между присутствовавшими мумію — образъ смерти едва ли неправильно понялъ Геродотъ (I. II. Euterpe с. 78) какъ приглашеніе спѣшить предаваться веселію.
221
Clot — Bey. Aperçu génér. sur l’Egypte t. II. p. 31-42.
222
Rosellini. I monumenti dell 'Egitto, p. 83.
223
lep. 48, 33. Ис. 16, 10 и др.
224
Втор. 25, 4.
У пророка Исаіи сохранилась [226] даже уличная пѣсня, пѣтая подъ звуки киннора, названная пѣснію блудницы:
Возьми кинноръ, Ходи по городу, О, блудница забытая! Играй лучше, Пой погромче, Чтобы вспомнили тебя.225
Vilkinson. t. I, p. 83.
226
Ис. 23, 15. 16.