Древнейшая история Славян и Славяно-Руссов

Классен Егор

Так как мы теперь знаем, что древние Парси говорили славянским языком, то мы уже смело можем искать в славянском языке созвучные с парскими слова для определения собственных имен, встречаемых в последнем в формах, более к нам приближенных историей и потому более знакомых. Поэтому разложив слова Парси на два Па-Рси или По-Рси, нам остается только искать около Индукуша или в Бактрии реку Рось, Рась или Русь и, найдя ее, сказать, что азиатские Парси явились колонистами, близ Киева, под именем По-Россян, в Сербии По- Рассей, в Старой Руссе По-Руссян, у Мемеля По-Руссов, в мнимой Этрурии Рессан и под подобными названиями в разных других местах Европы и Малой Азии. Но обратимся к Зердесту: сочинение его заслуживает глубокой разработки, могущей внести много света в древнюю историю всей Европы, сбитую в настоящее время в какой-то конгломерат неразделимый, обращенную в лабиринт неисходный, в котором нам Парси и древние славянские памятники могут дать ариаднину нить. Хотя это труд не одного человека и, может быть, не одной генерации, но уже в том большая выгода, что начало приступа к этому делу значительно облегчено: открытие славянства

Парсов и их колоний в Европе составляет весьма важную исходную и опорную точку для славянской истории в Европе, дает нам эпохи славянской жизни в разных местах всех трех частей света, составляющих старый материк; а в заключение, показывая огромность всего славянского племени, торжественно свидетельствует, что Греки и Римляне заимствовали все свое образование и учились грамотности у Славян.

Зердест жил между Бактров; некоторые историки называют его царем, другие – верховным жрецом своего народа и преобразователем магии, вследствие чего и называют его Archimagos. Книга его «Зенд-Авеста» или «Зендашта» есть общее поучение и вместе с тем совет предположенному выселку. Во всем своем сочинении Зердест старается изложить и доказать существо единого, чистейшего, незримого, вездесущего, бесплотного, всемогущего, справедливого и безначального Бога, познаваемого только в духе, наделяющего всеми благами людей, просящих его и заслуживающих того своей жизнью. Потом он говорит о бессмертии души, о будущей загробной жизни и об адских наказаниях в чистилище или аде (по зендски гадес), в котором вместо воздуха будут дышать грешные в продолжение столетий пламенем. Индусы в понятиях о познании и определении Бога приближаются к Парсам. Ученый британец Сир Уильям Джон свидетельствует, что с именем Брамы Индусы признают над собой владычество Всевышнего, Единого, Непостижимого; а в священных книгах их объясняется, что сей Единый ни от кого не рожден; он Бог безначальный, бесконечный, преждебывший, всеведущий! Он был, есть и будет Величайший Свет в свете; он Брама! Т.е. Творец! – Название «Брама» утратилось у европейских славянских племен в отношении наименования Творца; но оно отчасти сохранилось под понятием под ним верховного или царя, так, например, приволжцы до сих пор называют самый верхний мачтовой парус «брам-топ» т.е. царь-парус, высший парус.

Но когда у Индусов говорится о Боге как о Непостижимом, как о Духе безначальном, бесконечном и предвечновечном, тогда его называют Вишну (Вышний, Всевышний), т.е. Дух высший, для творений непостижимый! – Вишну и Вышний составляет по подразумеваемому под ним предмету одно и то же слово у Индусов и у Славян; вся разница только в окончании; и это изменение произошло, разумеется, от отдаления индийского славянского племени от европейского так, что между ними не было никаких сношений, и кроме того, встречены ими различные внешние обстоятельства, влиявшие на изгибы слов и самых выражений.

Далее Зердест говорит о высочайшей степени разврата Бактрийцев, о их содомских и других грехах, о их недвижности, или застое, и о введении у них раскола, похожего на нашу хлыстовщину. Этот культ, как раскол браминства, называется у Индусов буддизмом; в главном существе своем он общий Парсам, Индусам и европейским Славянам и состоит в свальном грехе. Зердест пишет о нем довольно подробно; Нестор упоминает о существовании его между Древлян, Родимичей, Вятичей и Северян. В новейшие времена он снова и неоднократно возникал в России; преподобный Тихон Задонский проклинал какого-то Ярило, введшего в его время этот раскол с обрядом буддистов.

За всем тем парсский мудрец дает поучения в нравственности, в любви к ближнему, в приемах к медицинскому пособию и, наконец, высчитав, сколько до него произведено было выселков в разные времена и страны, советует снова сделать выселок к берегам Балтийского поморья, в седьмой климат, причем, описывая этот климат, предостерегает, что там холодные зимы и бывает много снега, вода и земля в это время замерзают; что по этой причине нужно строить не только дома для жилья, но и зимние помещения для животных и заготовлять для них сено. При этом Зердест определяет, какие лица в нравственном и физическом отношении должны быть избраны для этой колонии, каких следует им взять с собой животных, и советует, чтобы избранные животные были благородной крови; он не забыл даже и о необходимых для разведения в той стране растениях.

Объясняя все вышесказанное, он, между прочим, ясно определяет, что не все Бактрийцы были земледельцами, но что между них были и занимающиеся скотоводством, кочующие племена, которых, как мы доводим, в древние времена называли Аланами, а в средние, вероятно, по-Аланами, а потом уже Полянами. По нашему мнению, слово Поляне произошло не от полей, как предполагают некоторые летописцы и как говорят за ними наши историки, и потому это название не есть собственное имя народа, ибо и Нестор говорит: Поляне Ляхове сидят по Висле, а Поляне Руссове –по Днестру; а из этого ясно, что слово Поляне есть нарицательное имя и состоит, подобно слову no-Руси из двух слов по-алани, т.е. сидящие по пастбищам, или пастухи; да и самое слово алань сохранилось у нас и по сие время в некоторых великорусских областных наречиях и означает пастбище [80] (1); притом и алаунская возвышенность, столь богатая пастбищами, прозывалась прежде аланской; это мы видим из всех почти древних историков, говорящих, что из Аланских гор (Alani montes) вытекают реки Дон, Днепр, Волга и Двина; следовательно, Аланские горы и Алаунские составляют синонимы. Из истории мы видим, что подле каждого отдельного Славянского племени сидели и Алане, и напрасно полагали некоторые исследователи, что это все одни и те же Алане, постоянно передвигавшиеся с места на место. Алан, Ружан и Гетов хотя мы и находим в разных местностях Европы,

но замечательно при этом обстоятельство, что в каждой такой местности мы встречаем непременно все эти три касты одну подле другой.

80

См. Словарь Великор. област. наречий

Предположив же, что Киевляне были Поляне в том смысле слова, как мы его теперь принимаем, нам делается ясно, отчего такое многочисленное племя подчинилось сперва малому числу Хазар и платило им дань, а потом Оскольду и Диру, не могшим привести с собой большой дружины. Пастухам ли сопротивляться даже и самой незначительной, но образованной в воинских делах силе?

Итак, явствует, что каждое славянское племя имело и своих Гетов, или Гефов, именем которых обозначались воины. –А так как Геты, Алане и Руги в принимаемом нами смысле слова суть имена нарицательные, то мы и встречаем их в истории слитыми с племенными именами, как, например, Алани-Рси (Alanorsi), или Руссы-Алане (Rox- Alani, Roxolani, Roxalani), Венды-Алане (Wendi-Alani, перелаженные впоследствии в Wandalini и наконец в Wandali). А что мнимые Wandali племени славянского, нас убеждает еще и Адам Брем, говоря, что Склавония (т.е. славянская земля) обитаема Винулями, которых прежде называли Вандалами. Он же говорит, что если включить в нее Богемию и за Одрою живущих Полян (Поляков), которые не отличаются от Винулей ни наружным видом, ни языком, то вся эта Склавония будет в десять раз более Саксонии. Из этого же явствует несомненно, что Вандалы были Славяне, и что настоящее их прозвище Венды-Алане. Да и в Вессебрунской летописи они описаны вместе с Венедами как с родичами их в одной статье под заглавием «Windi et Windili».

Так точно мы читаем у древнейших греческих писателей, что в верхней Италии сидели Геты-Руссы (

), которых позднейшие историки переделали сперва в Гетрусков, а потом в Этрусков. Стефан Византийский говорит в своем географическом словаре: «

«, т.е. Реты (Славяне) племя этрусское. Ливий, родившийся в Падуе, между Славян, говорит: горные Славяне (т.е. Геты) ничего не удержали из прежнего этрусского величия, кроме языка своего. Кроме этих писателей подтверждают славянство Этрусков: Плиний, Юстин, Диодор Сицилийский, Страбон и многие другие, а Феофилакт Византийский называет Славян древними Гетами. Arsietae Птолемая также никто другой, как Рсы-Геты или Руссы-Геты. Так Геты-Поднестряне названы у историков Тирагетами оттого, что Днестр назывался Тирасом; так точно Геты-Пеняне, сидевшие на реке Пене, впадающей в Балтийское море, названы в хрониках Пиенгетами и потом Пиенгитами; племенные их названия в обоих случаях опущены, а показаны одни только географические, подобно тому как у нас говорят о казаках, называя их по местностям донскими, черноморскими, запорожскими и пр. – Впрочем Маркиан указывает нам ясно, какое славянское племя называлось Пиенгетами; он говорит о племени Лютичей, известных в истории под названием Ретарей, добавляя, что их называли и Гетами на Пене. Не отсюда ли перешло к полудиким в то время Германцам и слово Ritter (от Ретарь), когда они помогали Славянам громить западную Римскую империю? – Так же точно в Скандинавии, названной Геродотом древней Скифией, следовательно славянскою землею, были Геты-Унны, которых немецкие хронисты переделали в Gettunni, Gettini, Gothunni, Gothini и Gothi, а скандинавы в lot unni; Иорнанд же, принадлежавший сам к мнимому готскому народу, называет соплеменников своих Гетами в сочинении своем: «de rebus Geticis»; но как он сам объявляет, что он происходит от Алан, следовательно, он сделался гетом, вступив только в касту их; ибо не мог же он происходить от Гетов и Алан вместе. Так же точно и Геты придунайские носили племенное имя Даков. – Туберони ясно говорит: Atque indo conjicio Slavenos et Gothos eandem esse nationem (что относится до Славян и Готфов, то они составляют один народ). Фома, архидиакон, говорит о Далматах так: Gothi pluribus dicebantur, et nihilimisis Sclavi sunt secundam proprietatem nominis (т.е. хотя многие зовут их Готфами, однако же их собственное имя Славяне). По этому обыкновению называть Славян Готфами и Салонский собор (1060 г.) назвал азбуку Кирилла Готфскою (litterae Gothicae).

Геты составляли всегда пограничное или сторожевое славянское население, вроде нашего казачества, или военной сторожевой линии; в этом мы еще более убеждаемся особенною их против других племён воинственностью. Надобно полагать, что и самое казачество есть остаток Гетов, ибо оно сохранило и должностное звание для своего начальника Гетман, произведенное от Гета и в песнях своих слово геть или гейть, соответствующее нашему гей-ты или смотри-ты и означающее сторожкость, входящую в их непременную обязанность. Так мы видим, например, из малороссийской песни, что казак, поджегший дворы ляхов, говорит своему хлопцу:

«Солнышко уже, геть, припекае,

Геть! покатыть дым и поломья!»

Здесь в обоих случаях слово геть означает смотри.

Хотя наши новейшие историки и утверждают, что будто казачество существует только с XV века, но мы докажем в подробном обзоре этого предмета в следующих выпусках, что это название существовало у Славян многими веками ранее и проявлялось в средние времена под различными наименованиями и в том числе под именем Украинцев (т.е. сидящих у края государства), переложенным немецкими аналистами в Укранов (Ukraner), Крайнов (Krainer), и Крайнцов (Krainzer), а греческими в Генидов.