Древние боги славян
Шрифт:
Исходя из убеждения, что князь Владимир поставил в Киеве в 980 г. идолов не только «своих», русских, богов, но и идолов других племён, Е. В. Аничков полагает, что Хорс был именно божеством торков, обитавших около Тьмутаракани (Аничков, 1914). Однако бесспорных оснований для такого утверждения нет… С летописным перечислением пантеона Владимира вообще больше проблем, чем ясности.
Обычно в письменных памятниках при перечислении богов Хорс упоминается сразу после Перуна, в Начальной летописи имена богов стоят в таком порядке: «Поставил (Владимир) Перуна, Хорса, Дажога». Два последних имени, обозначающие солнце, приведены рядом. Может быть, сделано это не случайно: летописец или древний писатель заменил заёмное или устаревшее и малопонятное слово «Хорс» русским «Дажьбог».
Как
Солнце, поднимаясь на востоке и опускаясь на западе, как бы описывает круг. И греческое именно «круг» и означает. Вспомним, что «хоросом» называли круглый подсвечник, находившийся в древнее время в храмах под самым куполом. Он символизировал небесный свод, круг. Впрочем, греческое «хорос» и русское «Хорс» могут восходить и к одному общему корню. В таком случае за разъяснениями значения этого русского божества нет нужды обращаться к восточным заимствованиям. Хорс мог быть названием солнца в его ежедневном «круговороте», как над, так и под (?) горизонтом — в данном случае мы, правда, не учитываем вероятное представление о существовании двух или четырёх разных солнц, дневного, ночного и, возможно, утреннего и вечернего. Однако, если таковые действительно и были, равно как связанные с ними по принципу подобия «солнца времён года», насколько уместно говорить о выделении их как отдельных божеств — неизвестно. Пока все подобные утверждения следует относить к разряду спекуляций, возникающих, не исключено, на почве избыточного стремления видеть в славянах преимущественных солнцепоклонников, а в любой окружности на заборе, одежде или шкуре — солярную символику.
Подтверждение сказанному находим в «Слове и откровении святых апостолов»: «В прелесть великоу не внидят мняще богы многы пероуна и хорса дыя и трояна и инии мнози, ибо яка то человецы были суть старейшины Пероунь в елинех, а Хорс в Кипре, Троянь бяше царь в Риме» (Гальковский, т. 2, с. 49–54).
На Кипре, который принадлежал то финикийцам, то египтянам, то грекам, а позднее и вовсе туркам, сохранились некогда известные святилища Аполлона Гилата, многочисленные храмы в его честь — в Куриуме, Старом Пафосе, Идалионе, Тамассосе{50}. До сих пор туристам рассказывают, что используемый здесь виноградный пресс даровал киприотам бог солнечного света Аполлон, а первую лозу посадила сама Афродита.
Автор перевода или даже самого текста был явно учён в греческой традиции, а сама рукопись есть, вероятно, пересказ с греческого конца XIII — начала XIV в. Иначе говоря, ему было прекрасно известно, что в то время, когда эллины в материковой Греции почитали Зевса-Перуна, а римляне чтили своего императора Трояна, на Кипре господствовало поклонение богу света Аполлону, т. е. — в его понимании — Хорсу.
Культ солнечного царя характерен и для одних из возможных предшественников славян — скифов-сколотов. Геродот (История, IV, 5–6) рассказывает о попытках овладения сыновьями предка-прародителя скифов символами царской власти. Победителем вышел младший брат по имени Колаксаис (скифское Xola-xsaya — «Солнце-царь»)… Знаменательна и показательна необычная для восточнославянской традиции форма теонима «Хурсъ», содержащаяся в ряде древнерусских памятников, в том числе в некоторых старейших списках «Проложного Жития Владимира». Выявляемая с высокой степенью вероятности двойственная огласовка имени восточнославянского ролярного божества Хърсъ/Хусръ фонетически полностью соответствует реконструируемому сармато-аланскому xors/xcurs — «Солнце-царь». Ведущее место культа «Солнце-царя» в верованиях сармато-аланской ветви восточных иранцев предопределило и его положение среди южной части восточных славян-язычников в качестве одного из высокочтимых
Правда, при принятии скифско-иранского происхождения имени Хорса восхищает глубина исторической памяти заимствования — около пятисот или шестисот лет. Если же отвергнуть гипотезу, что праславяне обитали на территории Причерноморья, то истоки оного заимствования вообще непонятны. Перенятие через готов или какие-то иные племена в эпоху так называемого Великого переселения народов тоже представляется маловероятным.
Будь Хорс в понимании автора «Слова…» совершенно чужеродным, тюрским или «жидовским» богом, стал бы он именовать его «великий»?
Индоевропейское название «Солнца» восстанавливается в форме *s(a) uHel-/n-. Др. — инд. вед. suvar- (свет, небо, блеск, сияние), suryah- (солнце, божество Солнца), svarna- (светоносный), авест. hvar-, литов. — прусс. Saule- и т. д. (Гамкрелидзе, Иванов, 1984, т. II, с. 684).
А вот на существование у славян женской ипостаси Солнца имеются лишь смутные указания в позднем песенном фольклоре в виде сравнения девушек с Красным Солнышком, глядящим в окошко. Упоминание богини Солнца у славян в достоверных источниках найти пока не удаётся, зато известно о солнечном боге Сварожиче-Даждьбоге (Радегасте). Солнце-царь, выкованный (т. е. рождённый) Сварогом, имеет отчётливую военную функцию. Славяне, как и германцы, различают Луну и Месяц.
По воззрениям, бытовавшим на территории Великого княжества Литовского и Русского, солнце ночью, как и смертные, спит на востоке, там, за морем, на берегу, купает оно своих огненных лошадей или отправиться на лодке по «пути солнца», плывя ночью по водам, перемещаясь на восток по морю, по рекам Даугаве или Неману, там, где спит Солнце, где оно купает своих лошадей (Гимбутас, 2004, с. 198). Когда уходит на покой лучезарный Гелиос, а колесница его завершит свой дневной бег, у последнего брега седого Океана садится великий бог в златой чёлн и плывёт в нём к востоку, в свой дворец, чтобы отдохнуть.
Вероятно, если попытаться истолковать смысл известного мифа о том, как был разрублен Месяц, то стоит попробовать истолковать его как своеобразное воспоминание о переходе от лунного к солнечному календарю. Тогда ущерб Месяцу причиняет бог, сравнимый с Гелиосом (Хорс или Дажьбог — Сварожич). В таком случае Месяц стоит сопоставить с предшественником солярного культа Еремием-Эрмием-Гермесом (Лунным богом), иначе говоря, с тем же трикстером Белесом, соблазняющим Солнечную Деву.
В литовской Традиции Месяц, впрочем, как и сам Перкунас, а также и прочие мифологические персонажи именуются в уменьшительном ключе — «dievaitis», т. е. «сын Бога». Это не удивительно, высшим божеством у литовцев является Диевас.
При переводе обрядовых народных молитв мы видим, что различаются молодой и старый Месяцы.
Молодой месяц молодец, Королевич неба земли. Тебе золотой круг, Мне здоровье, Тебе стереться, Мне жить, Тебе господство, Мне небесное царство.«Молодой Месяц, сын Бога, тебе на погоду, а мне на здоровье».
Но:
«Король, король (Месяц), Божий сын! Тебе светлость на небе, мне на земле веселье».
«Свети, Месяц! Тебе золотая корона, мне счастье вечное».
«Молодой молодец, бог коронованный! Тебе, боже, корона, а мне счастье и доля».
«Молодой Месяц, Господь Бог, тебе корона, мне Судьба (Фортуна)».
Рога Месяца и пятна на нём объясняются в многочисленных схожих сюжетах тем, что он ловит у воды девушек с коромыслом и вёдрами и умыкает наверх, то же самое он делает с теми, кто над ним цлумится и кто на него указывает пальцем или ему показывает язык. Требование уважительного отношения к Месяцу сохранилось по всей Прибалтике и по сей день. Это связано еще и с тем повернем, что Месяц мог обеспечить попадание человека в небесное царство: