Древние цивилизации
Шрифт:
Интерьер гробницы Сенефера, градоначальника Фив. XVIII династия
К поздней эпохе (I в. н. э.) относится появление так называемых фаюмских портретов (найдены сначала в некрополе фаюмской деревни Филадельфии в 1887 г., а затем и в десятках иных мест в Египте). Героями подобных портретов стали египтяне, выходцы из средних слоев. Один из портретов изображает некоего Аммона, поступившего на службу в римский флот. Он заказывает свой портрет и отсылает его отцу в Египет вместе с письмом. Перед нами обычный процесс приобщения средних слоев к культуре высших классов. Ведь, как справедливо заметил Плиний Старший, «некогда к живописи обращались цари и целые народы, причем она способствовала прославлению других лиц, коль скоро признавали их достойными того, чтобы их образы были переданы потомству». Подобно тому как скульптуры богов обитали в храмах и дворцах цезарей, фараонов, царей, в тех же храмах и дворцах множились портреты царственных особ. С приобщением к культурным ценностям победителей (греков и римлян) их понятия распространились по всему эллинистическому и римскому миру. Понятно
Храм в Карнаке
На одной из заупокойных плит (находится в Лувре) сохранилась любопытная надпись скульптора Иритисена, работавшего в Фивах при Ментухотепе I. Он приоткрыл «кухню», с помощью которой ему удавалось достичь таких высот в искусстве и живописи: «Я знал тайну божественных слов, ведение обряда богослужения. Я устраивал всякие обряды так, что ничто не ускользало от меня. Ничто из них не было скрыто от меня. Я – великий таинник, и я вижу Ра в образе его. Но я был и художником, опытным в своем искусстве, превосходящим всех своими знаниями. Я знал формулы ирригации, взвешивание по правилу, как сделать образ… так, чтобы каждый член был на своем месте. Я умел (передать) движение фигуры мужчины, походку женщины; положение размахивающего мечом и свернувшуюся позу пораженного; как (сделать так, чтобы) один глаз смотрел на другой; как выразить ужас того, кто был застигнут спящим; положение руки того, кто мечет копье, или согнутую походку бегущего. Я умел делать инкрустации, которые не горели от огня и не смывались водой. Никто не превосходил меня и моего старшего сына… Когда бог (то есть фараон. – В. М.) приказывал, он (то есть сын. – В. М.) создавал и был превосходен в этом. Я видел творение его рук, как начальника работ, в каждом ценном камне, от серебра и золота до слоновой кости и эбенового дерева». В описании показаны сферы деятельности художника и используемые им материалы. Как известно, на инкрустации иного драгоценного ларца у мастера шло до 20 000 вставок из кусочков слоновой кости или эбенового дерева.
Руины Луксора
Можно сказать, что деятельность египтян в эпоху Древнего царства оставила после себя не только внушительное число храмов, гробниц и пирамид, но создала чудеса техники, построила древнейшие морские суда, а в архитектуре породила такие детали, как колонна и колоннада. Они создали высокоразвитое государство с обширным сводом законов. В религии у них уже было смутное представление о Божьем суде и потустороннем мире. Они одними из первых счастье в будущей жизни ставили в зависимость от нравственного облика человека на земле.
Аменхотеп III в образе сфинкса
Эпоха Среднего царства – один из самых значительных периодов в истории культуры и искусства Египта… Именно язык Среднего царства стал литературным и научным языком Египта. Среди литературных произведений можно назвать «Гимн Нилу», «Ода в честь Тутмоса III», «Поэма Пентаура» и т. д. Продолжают возводиться пирамиды, но размеры их значительно меньше. Скажем, пирамида Сенусерта I имела 61 м в высоту. Особой известностью пользовался заупокойный храм, известный под именем «Лабиринта» (храм у входа в озеро). Как уже говорилось, Геродот считал сей храм замечательнее всех пирамид Древнего царства.
Рельефная композиция
Раскопки показали, что этот храм занимал площадь в 72 тысячи кв. м. Он состоял из многочисленных залов и молелен, украшенных рельефами или скульптурами. Применяли зодчие Среднего царства и колонну. Уже в XX веке до н. э. египетские зодчие создали тип колонны, названный дорическим (он так и вошел в историю архитектуры под греческим названием). Ведущую роль в культуре и искусстве играли в ту пору Фивы, что вполне естественно. Начиная с X династии этот небольшой город, где поклонялись богу войны Монту, стал столицей фараонов Нового царства и превратился в крупнейший центр власти Египта. В эпоху Нового царства город стали называть Опет («гарем», «святилище», «дворец»). Тут около деревушки Карнак поднялся гигантский комплекс храмов и зданий. От Северного Опета аллея сфинксов вела к храму Луксора – Южному Опету. Некогда их окружали стены из кирпича со множеством входов. В свою очередь, стены украшали окованные бронзой и отделанные золотом ворота. То был период громких побед в Азии, Нубии и Ливии. За Фивами закрепилась слава столицы победителей. Сюда стекались богатства из Двуречья, Сирии, Нубии, Крита, Финикии. Процветала торговля, население достигло полумиллиона. Гомер назвал их «Стовратные Фивы». Он писал: «Фивы египтян, град, где богатство без сметы в обителях граждан хранится, град, в котором сто врат, а из оных из каждых по двести ратных мужей в колесницах на быстрых конях выезжают» (Илиада, IX). Сегодня Фивы стали чем-то туманным, забытым и фантастическим. Это своего рода «египетская Троя».
Вид павильона
Реконструкция храма в Абу-Симбеле
Можно бесконечно долго перечислять творения знаменитых зодчих… При фараоне Тутмосе I (конец XVI в.
Город был разграблен ордами Ашурбанипала в 627 году до н. э., а затем, по прошествии 550 лет, полностью разрушен Птолемеями (84 г. до Р.Х.), видевшими в нем угрозу новой столице Египта, Александрии. В Книге пророка Иезекииля говорится о будущем суде над Фивами и истреблении многолюдия города. В Луксоре сохранился храм, который называли «южным гаремом Амона». Отсюда вывезены и сфинксы в Россию, в Петербург. Когда в поздние времена возник арабский поселок Луксор, песок уже скрыл многие постройки восточного берега.
Возможно, благодаря покоящимся тут останкам величественных сооружений (ранее было 47 гробниц царей, во времена Птолемея, сына Лага, осталось лишь 17) небольшой Луксор и привлекает ныне толпы туристов со всего света… Вот как описывал Луксор посетивший Египет в 1910 году известнейший российский врач, предприниматель и любитель-египтолог А. В. Живаго: «Наша стоянка в течение трех дней у Луксора, расположенного на месте древних величественных стовратных Фив… Подходя к пристани, мы миновали нерезко освещенные луной развалины Карнака, а затем и могучие колонны храма Аменхотепа III уже в недалеком расстоянии от пристани. С набережной открывается чудный вид на широкую реку, делящуюся здесь на два рукава и образующую большие песчаные мели. За рекой, у подножия Ливийской цепи гор разлегся величественный некрополь славного в древности города Фив. Некрополь частью отделен от реки полосками зеленой культурной земли и купами пальм… По обеим сторонам реки на развалинах города, занесенных землей веков и песками, ряд столетий ютились жалкие деревушки, население которых, уже совершенно чуждое каким-либо эстетическим потребностям, кроме узко жизненных, продолжало уничтожать выдававшееся из-под земли, оставляя, по счастью, то, что разрушить было не под силу, и то, что так или иначе можно было приспособить к жизни. Громадных денег и невероятного труда стоило светлой науке воскресить из мрака забвения все то, что ныне здесь, да и повсюду в Египте, хотя и в развалинах, встает перед восхищенным взором ученых, художников и любознательных туристов. Вперед идет работа исследователей, а за нею ширится и благородное знание… Мы знаем, что, входя здесь на большой двор храма, мы, собственно говоря, кладем неправильное начало осмотру всего храма Аменхотепа. Но что делать, ошибку эту делают все посетители. Осмотр храма следовало бы начинать с пристройки Рамсеса II, с его пилона, на котором рельефные изображения его побед над хеттами у Кадеша, а на верхней части западной башни – поэтическое описание этой битвы, известное под именем поэмы Пентаура, высеченное в длинных вертикалях иероглифов».
Увидев это карнакское чудо, Шампольон писал брату: «Я не буду ничего описывать, потому что или мои выражения не стоили бы и тысячной доли того, что следует сказать, говоря о таких вещах, или же, если бы я набросал слабый эскиз, даже весьма бесцветный, меня приняли бы за энтузиаста, может быть, даже за безумца». Безмерное восхищение увиденным гигантским гипостилем храма Амона (начатого Харемхебом, завершенного лишь при Рамсесе II) высказал и российский путешественник А. С. Норов. Его не могло не потрясти это необъятное множество столпов (в зале было 134 колонны), коих «создание превышает силы народа, самого могущественного… Все виденные вами досель здания, хотя бы вы обтекли весь земной шар, игрушки перед этим столпотворением! Этот лес колонн, величины невообразимой, и где же? – внутри здания, повергает вас в глубокую задумчивость о зодчих». Имена зодчих этого чуда египетской архитектуры – Майа, Иупа, его сын Хатиаи. Самый большой гипостиль древнего мира наряду с пирамидами Египта.
Каким был Город Мертвых 3000 лет тому назад, нам остается лишь гадать. С тех пор много воды утекло. Долину забыли все, конечно же, за исключением грабителей. В книге «Фивы» Х. Ливрага описывает трагическую пелену забвения и смерти, опустившуюся на Реку Жизни и Храм живых – Фивы… Многие храмы на окраинах Фив использовались как стойла и караван-сараи. Между колоннами стали вбивать балки. От дыма очагов и копоти жаровен потускнели яркие краски потолков и стен. Останки стен храмов использовались как фундамент для мечетей. Грабители проникали внутрь пирамид, делая отверстия в их стенах. Они ломали ценные саркофаги из сикимора и кедра, когда видели, что они не из золота. Саркофаги же из драгоценных металлов разбивались ими для переплавки. Мумии служили для удобрения почвы не только в Египте, но вплоть до XIX века вывозились и в Европу, где из них готовили всякие магические снадобья. В Англии мумии кошек и рыб использовались как средство от бесплодия. С падением Константинополя и отступлением арабов (после знаменитой битвы при Лепанто) некоторые ученые-путешественники (мусульмане и христиане) посетили фиванские руины. Но даже и в XVII веке немногие понимали, с каким сокровищем они столкнулись. Лишь иезуиты, отцы Протий и Франсуа, тщательно изучили Фивы и сделали рисунки и важные измерения. Они посетили и Долину царей. В 1707 году иезуит Клод Сикар определил расположение Фив и оставил потомкам его точное описание. Именно он, пишет Ливрага, «открыл Фивы вновь после тысячелетия неопределенности».