Древние корни Руси. Сцилла и Харибда человечества
Шрифт:
Мы разговорились, и я вывалил на неё всё, что мне в тот момент было известно о чаире. Это был ворох разрозненных фактов, которые часто не стыковались между собой. К тому же я пытался дать им своё собственное, зачастую непрофессиональное обоснование.
Аня, умница, выслушала меня, ни разу не перебив, а затем голосом учительницы начальных классов сказала:
– Чаир – это сад в лесу. Это основная трактовка данного понятия. Ясно?
– Ясно, – я кивнул головой, – а…
– А всё остальное – лишь отклонения и фантазии.
Я утвердительно кивнул головой, мол, готов слушать сколь угодно долго. Но Аня меня остудила.
– У меня работа. Освобожусь только через два часа.
Она ткнула своим изящным пальчиком куда-то вдаль.
– Во-он на той скамеечке…
– Ясно, – выдохнул я, – через два часа… скамеечка… А кофе?
– Что кофе?
– Можно вас пригласить на чашечку кофе?
– Кофе – в обед. Но если вы хотите…
– Давай на «ты», – предложил я.
Аня внимательно посмотрела на меня. Я был старше её лет на пятнадцать. Это навскидку. Наверное, разница в возрасте её несколько смутила, но она быстро нашлась:
– Ты, – с нажимом в голосе сказала девушка, – можешь сходить в кофейню. Это прямо за главным входом в сад. Кофе там неплохой. А всё остальное время посвятить изучению наших деревьев. Никитский сад – это, конечно, не чаир, но тоже интересно.
Я уловил в её голосе тонкую иронию. Юмор, перемешанный с умом, придаёт отдельным особям женского пола очевидное очарование. Особенно в те моменты, когда они не злоупотребляют своим даром и не превращают его в оружие массового уничтожения мужчин.
Кофе я попил у Стаса, так что два часа пришлось шляться по Никитскому саду. Здесь я бывал не раз и знал многие его уголки. Но теперь я ходил по знакомым аллеям не как обычный зевака, а как человек, действительно интересующийся культурой садоводства и лесонасаждения. Впрочем, какой из меня садовод…
Ровно через два часа пришла Аня. Её пунктуальность меня удивила и обрадовала. Что-то в этом было обязательное. А может быть, и проявление интереса ко мне. Что за дурак такой? Почему интересуется такой экзотической темой?
– Итак, – в голосе Ани снова послышались нотки учительницы младших классов, – почему вас, то есть тебя, интересует чаир?
– Я хочу познать Крым, а без чаира, как я вижу, сделать это невозможно.
Конечно, я говорил правду. Но вкладывал в свои слова только мне известный смысл. Аня же растолковала их по-своему. Она удивлённо посмотрела на меня и уточнила:
– Через чаиры?
– Да!
– Ну что же… У каждого свой путь познания прошлого, – согласилась она, – почему бы и не через чаиры…
Итак… Как я уже говорила, это сад в лесу. Учитывая, что лес – это природное образование, а сад – дело рук человека, нетрудно догадаться, что чаир – это искусственные насаждения, сделанные людьми. Это целый пласт культуры, который связан с осваиванием людьми природных богатств. А также –
Чаир – это и мировоззрение, и философия, и поведение человека в лесу, в горах, в окружающей среде. Бережливое отношение к природе рождает точно такое же отношение ко всему живому, а значит и друг к другу. Ты меня понимаешь?
– Да… – Я машинально кивнул головой и тут же добавил: – Аня, я вами восхищён! Вы же настоящий философ, мыслитель…
Аня рассмеялась.
– Шутник!
– Нет, – возразил я, – это правда! Мне думалось, что сейчас речь зайдёт о способах посадки деревьев или выведении каких-то особых сортов, а ты вдруг заговорила о «высоком».
– Но ведь ты действительно хотел узнать о чаирах! – возразила моя собеседница.
– Да, но я не представлял…
Аня снова улыбнулась.
– Признаюсь, когда я сама впервые побывала в чаире, то тоже не представляла, что за этим запущенным садом скрыто нечто большее, чем просто фруктовые деревья, которые посадили в лесу.
Я пропел:
– В парке Чаир распускаются розы,
В парке Чаир…
– …расцветает миндаль, – тут же добавила Аня. – Я хорошо знаю этот романс. Он стал моей «настольной песней» на период, когда я всерьёз увлекалась изучением чаиров. Оказалось, что я не одинока в своих поисках. Были и есть люди, которые очень серьёзно изучают чаиры.
– Да? – искренне удивился я. – Выходит, ты не единственная, кого сады в лесу так волнуют.
– Я – «одна из», – сказала Аня и улыбнулась: – Вообще-то, по чаирам существуют настоящие, фундаментальные труды. Одну такую работу написал твой земляк, возможно, ты даже его хорошо знаешь.
– Земляк? – удивился я. – Но…
– Ты же из Севастополя? – уточнила Аня.
Я отрицательно мотнул головой.
– Нет-нет! Я просто в Ялту приехал из Севастополя. Я вообще живу не в Крыму. Просто в Севастополе у меня родственники, у которых я и остановился на несколько дней…
– Да? Надо же…
Аня хмыкнула, слегка сморщив свой красивый носик. Отчего её лицо показалось ещё более умилительным.
– Человек издалека и так увлёкся нашими чаирами…
– А ты-то сама откуда? – не сдержался я.
– Из Симферополя. Но к делу это никакого отношения не имеет.
Аня стала рассказывать мне об этом севастопольце, который написал кандидатскую диссертацию, посвящённую чаирам. Оказалось, он из семьи известных виноделов и сам винодел, да ещё с «регалиями». Она его очень уважает и крайне сожалеет, что Алексей – таково его имя – не стал дальше развивать эту тему, а сосредоточился на виноделии.
– Алексей? – воскликнул я. – Надо же! Меня в цветущем сливовом саду вчера окликнул тоже Алексей, назвав это место чаиром.