Древние корни Руси. Сцилла и Харибда человечества
Шрифт:
– Выходит, чаир способен исчезать, прятаться в лесу от людей? – предположил я.
– Вот именно! – поддержал меня Николай. – Прятаться! Сейчас он у всех на виду, а спустя время – исчезает из поля зрения. В этом проявляется магия чаира. Он способен зачаровывать людей, которые теряют к нему путь. Лишь тот, кто хорошо знаком с расположением сада в лесу, бывал в нём весной, возможно, ухаживал за деревьями или подводил к нему воду, способен осенью без труда найти сюда путь.
– И полакомиться его плодами! – добавил Стас.
Я
Тут же вспомнился тандем: чаир – яйла. Теперь к нему добавился ещё один: чаир – чара…
– Смотрите! – вдруг заговорил Стас. – Отсюда, издали, отлично видно, что чаир, где мы были, состоит из нескольких ярусов. Белые нити цветущих деревьев протянулись параллельно друг другу, как бусы. Жемчужные сады на фоне дремлющего леса!
– Красиво сказал, – невольно вырвалось у меня.
При этом я подумал о сливовом саде, в котором отдыхал несколько дней назад, и словах мужчины, представившегося Алексеем: «В чаир надо ходить весной и непременно в апреле». Весь смысл его слов стал понятен для меня лишь сейчас. Именно в апреле, когда чаир буйно расцветает, он и проявлен во всей своей силе и красоте. А в остальное время года его не найти, он скрыт в лесу. Мне даже показалось уместным назвать чаир – «весенним садом». Прежде всего – весенним! А всё остальное – это частности…
– Я хотел бы обратить ваше внимание, – послышался голос Николая, – на последние замечательные слова Стаса, сравнившего ярусы цветущих деревьев с бусами. Очень образное и верное сравнение! Они, как бусы, – а точнее, гирлянды белых цветов – висят на склоне, возбуждая наши восхищённые взгляды. Я не раз весной любовался этим завораживающим зрелищем. И каждый раз мне казалось, что я вижу перед собой висящие в небе цветущие сады. Серый фон ещё не распустившегося леса вполне подходит к виду затянутого дымкой небосвода.
– Да ты поэт! – не выдержал Стас.
– Нет, я не поэт. Просто я говорю то, что вижу.
– А ведь Николай прав! – взорвался я. – И в самом деле, похожи на висящие в воздухе белые гирлянды. Но это только один чаир. А сколько их вокруг! Это что же, целые россыпи гирлянд, висящих в воздухе? Мы лишь из-за малости своего роста и скудости зрения не можем их увидеть. А какой-нибудь орёл, сейчас парящий в небе, видит эти цветущие чаиры в массовом числе. Наверное, это красиво!
– Ещё как! – согласился Стас.
9
А Николай предостерегающе поднял руку.
– Погодите, погодите… Вы со своими
– Мы же сказали тебе, – не выдержал я, – гирлянды белых цветов, которые напоминают новогодние, которыми наряжают ёлку.
– Правильно! Но что это такое? – не сдавался Николай.
Мы со Стасом переглянулись, не понимая, куда он клонит. И тогда Николай улыбнулся и как малым детям разъяснил нам:
– Они напоминают висящие в небе сады!
– Нет, как будто бы мы не о том же говорили… – обиделся Стас.
– Но ведь вы не сказали: «висящие сады», – гнул своё Николай.
– Это читалось между строк, как само собой разумеющееся, – возразил я.
Николай посмотрел на нас с вызовом.
– Ничего вы не поняли! Я же только что вам открыл великую тайну прошлого. Разве вы ничего не знаете о висящих, точнее – висячих садах? Они ещё известны, как висячие сады Семирамиды!
– Семирамиды… – вырвалось у меня. – Наши крымские чаиры…
– Это и есть сады Семирамиды! – вторя мне воскликнул Стас.
Николай махнул рукой.
– Я же не говорю, что это одно и то же! Но очень похоже, понимаете? По сути своей похоже.
Я снова посмотрел на гирлянды цветущих деревьев чаира, в котором мы только что были. В самом деле, если абстрагироваться, легко можно представить, что перед тобой парящие в весеннем воздухе цветущие сады Семирамиды.
– Это надо осмыслить, – сказал Стас. – Слишком неожиданный поворот темы. Мы поехали посмотреть на яблони, растущие в горах, а вместо этого оказались в садах Семирамиды. Кстати, где они были?
– В Персии, кажется… – быстро нашёлся я и посмотрел на Николая, ища в нём поддержки.
– В Персии, – согласился он и добавил: Если мы говорим о конкретных садах, которые были выращены по приказу царицы Семирамиды.
– А о каких других мы можем ещё говорить? – хмыкнул Стас.
– Насколько я знаю, их ещё не нашли, – сказал Николай, – как ни пытаются это сделать.
– Так сколько веков прошло! – хмыкнул я. – Попробуй отыщи иголку в сене…
– Ага… – проронил Николай. – Особенно когда её там нет.
– Почему нет? – не понял Стас. – Что ты хочешь сказать: сады Семирамиды надо искать не в Персии?
Николай ничего не успел ответить. А я обронил:
– Ты же видишь, он их уже нашёл. И нам показал. И мы согласились с ним. Чего же более?
– Друзья, друзья! – Николай вновь взял инициативу в свои руки. – Не надо ёрничать и с ходу сочинять небылицы. Вы как бульварная пресса, раздуваете из мухи слона.
– Наши чаиры – это достояние Крыма. А сады Семирамиды – достояние Персии. Это я чётко различаю. Просто наши «висячие сады» можно видеть, когда они в апреле цветут. А персидские сады – увы, навечно остались в прошлом.