Древний мир
Шрифт:
Но положение в стране оставалось крайне напряженным. Двор, видимо, был в растерянности и пошел на соглашение с приверженцами старины. Оставаясь еще Нефер-нефруатоном и «любимцем» преобразователя, новый царь не позже третьего года своего царствования восстановил почитание Амона, мало того, к этому времени в Фивах уже имелся храм Амона в составе сооружения, названного по имени самого царя, – «божий двор Амона во дворе Анххепрура в Фивах». И там приносили жертвы прежнему богу.
Имя царя «Нефернефруатон» – «Красно (красиво) красотою Солнце» тождественно позднейшему добавочному имени царицы Нефертити, а также ее четвертой дочери и сродни имени пятой дочери Нефнефрура. Подобные имена давали лишь в узком кругу царской семьи; вне ее никто из современников подобных имен не носил. Новый царь был, несомненно, членом царского дома и свое новое солнцепоклонническое
Не была покинута и новая столица, где новым царем к дворцу Эхнатона, и без того огромному, было пристроено еще одно здание, правда, не каменное, а кирпичное, но зато чудовищных размеров (на площади, занимаемой одним его средним чертогом, перекрытия которого покоились на сотнях граненых колонн, уместился бы большой европейский дворец). Не были прекращены и работы на тамошнем вельможеском кладбище. Солнце по-прежнему чтили под его переделанным именем и продолжали писать в царских кольцах. Лучезарное и многорукое, как при Эхнатоне, Солнце по-прежнему озаряло на изображениях и новую царскую чету. Более того, в скорописи все еще по привычке избегали знака божественности, хотя в Фивах и он, и само слово «бог» уже опять вошли в употребление. Складывалось своеобразное двоеверие.
Мы не знаем, как кончил Семнехкар свой земной путь. В чужом гробу и в чужой гробнице на царском кладбище в Фивах были обнаружены царские останки, поразительно сходные по размерам и строению черепа с останками преемника Семнехкара – Тутанхамона. Большинство ученых считают, что безымянный мертвец – Семнехкар. Если это действительно он, то он умер очень молодым, так как останки принадлежат двадцатилетнему юноше.
Преемник Семнехкара, мальчик Тутанхамон, объявленный мужем третьей дочери Эхнатона, Анхесенпаатон (вторая дочь умерла еще в детстве), продолжал поклоняться Солнцу своего тестя все под тем же поздним его именем и в том же образе лучистого круга. Одновременно он чтил и восстановленных богов. Но так продолжалось недолго.
Большая часть Сирии была потеряна для Египта еще в царствование Эхнатона. Государство Хатти распространяло свою власть все дальше и дальше на юг. Палестина была охвачена волнениями. «Если посылали войско в Сирию-Палестину расширить границы Египта, не бывало успеха у них никакого», – сказано от имени юного царя в торжественной надписи, посвященной восстановлению старых традиций. Строго говоря, речь шла уже не о расширении и даже не о сохранении прежних границ, а о спасении остатков сиро-палестинских владений, еще не отторгнутых царством Хатти. Прямая угроза окончательной их потери не могла не побудить общественные силы, нуждавшиеся в сохранении «мировой» египетской державы, независимо от их места в событиях недавнего прошлого, пойти дальше по пути примирения и как-то объединиться для предотвращения нависшей над всеми опасности.
Не позже четвертого года царствования фараону-мальчику пришось изменить свое солнцепоклонническое имя Тутанхатон – «Подобающее (в отношении) жизни (есть) Солнце» на Тутанхамон – «Подобающий (в отношении) жизни (есть) Амон». Возвращение к старому богу, покровителю «мировой» державы и его города, выраженное в новом имени, было оттенено еще сильнее принятым вскоре царем сопроводительным наименованием «Властитель Аны Верхнего Египта», то есть старой столицы Фив. Вместе с царем свое имя изменила и царица. Вместо Анхесенпаатон («Живет она для Солнца») она стала называться Анхесенамон («Живет она для Амона»). Одно из второстепенных имен фараона провозглашало его «удовлетворяющим богов», и им же был назван крупный эфиопский город. И действительно, при новом правителе стали изготовлять золотые идолы и храмовые ладьи, восстанавливать и одаривать храмы, наделять их рабами и рабынями, обеспечивать постоянными жертвоприношениями. Даже из дворца в храмы были переданы рабы, рабыни, певцы и танцовщицы.
«Умиротворенный» Египет оказался в состоянии добиться кое-каких успехов в Сирии-Палестине. Вероятно, в присутствии самого Тутанхамона великий военачальник Хоремхеб, будущий фараон, одержал там победу, в связи с чем в Карнаке изобразили прибытие царского судна с сирийцем
Двор, тем не менее, не вернулся в гнездо самой могучей в прошлом знати – в старую столицу, город Фивы. Царь не стал ее пленником. Двор сохранил за собой свободу действий, обосновавшись в Мемфисе. При отъезде из солнцепоклоннической столицы вельможи надеялись, что вернутся обратно, и старательно заделывали входы в покидаемые дома. Возможно, Мемфис поддерживал какое-то время Аменхотепа IV против Фив. По крайней мере, при солнцепоклонническом дворе пребывали сановники, достоверно или вероятно происходящие из Мемфиса. При Тутанхамоне могущественный временщик и военачальник Хоремхеб воздвиг в Мемфисе свою первую, еще не царскую гробницу. Даже в дни окончательного восстановления старых традиций Тутанхамон находился не в Фивах, а в Мемфисе. В его торжественном повествовании подробно говорится об изготовлении идолов только двух богов – бога южной столицы Амона и бога Мемфиса Птаха. Относительно прочих богов фараон ограничился кратким заявлением общего порядка. Конечно, Тутанхамон наезжал в свою южную столицу, Фивы, известно, что он участвовал там в главном городском празднестве Амона. Однако местом пребывания двора и правящих кругов стал, по всей видимости, Мемфис.
Нам ничего не известно о том, служил ли сам царь после перемены своего имени Солнцу Эхнатона. Изображение многорукого лучистого Солнца и имя Эхнатона сохранялись нетронутыми на предметах дворцового обихода. В надписях Тутанхамон величался иногда «сыном Атона», то есть зримого Солнца; подобное наименование явно отдавало солнцепоклонничеством Эхнатона, так как в другие царствования не было употребительным. Когда же Тутанхамон скончался, на голову ему надели царский головной убор, украшенный прописями, полными имен Солнца Эхнатона, заключенных в царские кольца.
Тутанхамон умер совсем молодым, приблизительно восемнадцати лет от роду (позднейший известный достоверно год царствования – десятый, но, возможно, упоминается и четырнадцатый). Ко времени, непосредственно следующему за его кончиной, большинство ученых приурочивает странное и чреватое последствиями событие, о котором молчат египетские источники, но повествует клинописная летопись царства Хатти. Не желая взять себе в мужья кого-либо из подданных, вдова фараона Небхепрура(су) предложила свою руку вражескому царевичу, сыну царя Хатти. Последний отнесся к предложению недоверчиво и послал доверенное лицо в Египет проверить все на месте. Когда сделанное царицей предложение подтвердилось, царевич отбыл к невесте, но египетские вельможи умертвили его. Мстя за сына, царь Хатти двинул войска на египтян. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы не мор, передавшийся от египетских пленных воинам Хатти и вынудивший Суппилулиумаса прекратить военные действия.
Преемник Тутанхамона, Эйе, был в дни Эхнатона одним из виднейших вельмож солнцепоклоннического двора. Эйе был женат на Тэйе, кормилице царицы Нефертити, и в силу «молочного» родства с царским домом носил звание «отца бога», нареченного отца фараона. Оба, Эйе и Тэйе, были осыпаны царскими милостями, их называли в народе «людьми (наградного) золота». Уже в то время Эйе занимал разные высокие должности: был «носителем веера по правую руку царя», «распорядителем всех копей владыки обеих земель», «исправным писцом царя, возлюбленным им». О том, что было с Эйе в последние годы царствования Эхнатона, ничего не известно, равным образом как и в правление Семнехкара. Но при Тутанхамоне он появляется вновь, теперь уже, по-видимому, в высочайшей должности верховного сановника (так называемого везира). Вероятно, он уже тогда фактически правил страной вместо своего юного подопечного. Эйе с гордостью продолжал носить звание «отца бога» и когда стал царем, то ввел его в состав своего личного фараоновского имени – очевидно, для обоснования права на царский венец. Тэйе, жена Эйе, бывшая кормилица Нефертити, доставившая ему это «право» в силу «молочного» родства с пресекшейся династией, стала теперь царицей. О царствовании Эйе мало что известно. По-видимому, оно было прямым продолжением предыдущего. Местом пребывания двора, судя по имеющимся скудным данным, оставался Мемфис. Позднейший известный год царствования Эйе – четвертый.