Древний Рим. Имена удовольствий
Шрифт:
Ведь я бы его проводила, правда, блинчики самой печь мне не обязательно, в доме хватает слуг, но просто поцеловать любимого мужчину перед уходом на работу мне бы хотелось.
До обеда я пыталась найти себе занятие в комнатах и во дворе, растормошила Артика на интервью и тщательно переписала парочку прошлых текстов. Гай не возвращался… Тогда я заскучала и решила отправиться в город, жаль Кромиха консул забрал с собой, я уже привыкла к чернокожему великану, с ним всегда можно запросто перекинуться парой слов.
Несмотря на то, что Игар — распорядитель дома консула, предлагал мне портшез-паланкин,
Мы заглядывали во все лавочки по пути и теперь нас встречали, как самых дорогих гостей. Мой внешний вид и солидная охрана, что шла по пятам, свидетельствовали о том, что я вполне знатная и состоятельная матрона. У меня не хватило бы рук, чтобы нести все покупки, но к счастью, со мной были двое рослых мужчин, причем, кажется, один — это бывший легионер Гая, «списанный из армии» после тяжелого ранения. Его имя было — Кассий.
Я накупила всяких индийских благовоний и ароматных масел, буду продолжать эксперименты с массажем, Гай их очень полюбил. Я выбрала несколько кусков красивейших материй, из них мне сошьют новые платья — туники, надо обновить гардероб образцами моды двадцать первого века и в таком виде показаться у Оливии, вот удивится местный бомонд. А еще украшения для волос, зеркала и гребни, разнообразные безделушки…
Мы отдыхали на Центральном Форуме, прислушивались к разговорам в толпе, что окружала какого-то эмоционального оратора. Слушатели все прибывали, их лица становились сердитыми и даже испуганными, по мере того, как они обменивались репликами между собой.
— О чем они спорят, Элиав?
Юноша возвратился с тревожными новостями:
— Восстание рабов охватило Сицилию и часть Кампаньи. Сенат негодует, ведь Плавту не удалось остановить мятежников, две манипулы его легиона были позорно разбиты. Никто не ожидал, что эти люди так хорошо организованы и вооружены. Среди них множество прекрасно подготовленных бойцов. Они освободили несколько гладиаторских школ и один за другим берут города Кампаньи, грозясь полностью захватить эту провинцию и пойти на Рим.
— Безумцы! — бывший легионер возмущенно сжал кулаки, продолжая свою гневную речь:
— Они хотят поставить на колени победителей Африки и Азии, властителей Срединного моря?! Клянусь волоском из бороды Марса, грязных рабов ждут кресты вдоль дорог и вороны будут клевать их мутные глаза под зубовный скрежет!
Я даже вздрогнула, живо представив себе такую жуткую картину. Кассий не унимался:
— Эх, если бы меня пощадил Громовержец, и я мог сражаться как прежде, под началом Каррона, мы бы за один день разгромили сборище отродья, даже не запачкав свои знамена.
Меня охватил озноб от недоброго предчувствия:
— А, что, вы думаете, Гая могут отправить подавлять это восстание?
От волнения я даже перешла на "вы". Кассий казался гораздо старше меня и не был рабом. Мужчина строго посмотрел в мою сторону единственным глазом:
— Конечно! А кто же еще? Тит Лукреций
Известно всем, кроме меня, его новоиспеченной невесты… Я закрыла лицо руками, чувствуя, что сейчас разревусь. Гай, вероятно, знал положение дел на юге страны, но даже словом не обмолвился, что может снова попасть на войну. А, может, просто не хотел меня тревожить, нам было так хорошо и спокойно вместе.
— Госпожа, не печалься, — успокаивал меня грек, — это не займет много времени, консул вернется с победой и вы сможете готовиться к свадьбе.
Как бы мне хотелось в это верить… Желание продолжать прогулку исчезло, мы и так уже долго отсутствовали, Гай вполне может ждать нас в усадьбе. И мне еще влетит от него за то, что не сижу дома, ожидая жениха, как положено добродетельной Пенелопе. И не важно, что мы еще не женаты, это простая формальность, тем более, что в Риме легко развестись, особенно мужчине, который хочет избавиться от надоевшей спутницы жизни, чтобы привести в дом новую подругу.
Но, вернувшись в дом консула, мне пришлось пережить новую неприятность. Оказывается, Гай Марий почти час метался по своим комнатам, как разъяренный лев, поскольку вынужден был срочно покинуть город с ответственной миссией, а милая невеста бродит неизвестно где и попрощаться как следует не получится. Это мне передали расстроенные за нас слуги. Мы разминулись с Гаем, и он уехал, не оставив мне даже коротенькой записки. Не догадался или не захотел…
Я готова была волосы на голове рвать от отчаяния, я ругала себя на чем свет стоит, но велика ли моя вина? Откуда мне было знать, что какие-то там сбежавшие рабы грозят спалить Рим и построить тут свою «свободную республику», что только мой «генерал» способен подавить мятеж и теперь вся империя возлагает на него большие надежды. Если бы меня вовремя посвятили во все последние новости, я не по городу бы шаталась, а собирала Гаю рюкзак в дорогу, ну, или что там у него имеется для походных целей. До любви ли теперь моему полководцу…
Аннея и Артик успокаивали меня, а Элиав стоял рядом, украдкой поглядывал на мою симпатичную молоденькую рабыню. Щеки чувствительного грека заливал румянец, а потом он, немного стесняясь, попросил у меня восковую дощечку, потому что парню пришли вдруг на ум поэтические строки, и он боялся их позабыть. Я молча принесла Элиаву все письменные принадлежности, пусть сочиняет, глядишь и прославится когда-нибудь, чем Муза не шутит. "История знает рабов, достигших порфиры". А способности к сочинительству у Элиава, кажется, есть.
Так в беспокойстве и пустой суете прошли два дня. Я из дома теперь ни ногой, Гай может неожиданно вернуться, я его жду каждую минуту, но, чтобы уж совсем не захандрить я пригласила Клодия и Оливию в гости. Однако, раб, посланный с письмом, вернулся ни с чем, поскольку выяснилось, что влюбленная чета покинула город, спасаясь от его соблазнов, и теперь прячется где-то в деревне. У Оливии несколько домов в окрестностях Рима, куча денег и множество прислуги. Уж эти-то римляне будут жить, как у Венеры за пазухой, что о них переживать.