Древний Рим

Утченко Сергей Львович

Война окончилась. Дакия, обращённая в провинцию, была включена в состав Римской империи.

Из огромной дакийской добычи войску были розданы богатые награды. Послучаю дакийского триумфа Траян дал в Риме 123–дневный праздник. В играх участвовало 11 тысяч зверей и 10 тысяч гладиаторов. Сенат постановил на средства, взятые из добычи, воздвигнуть в честь победителя памятник — колонну. Пять лет сооружалась она под руководством грека Аполлодора и сохранилась до сих пор. Высота её достигает 40 м. Вся она покрыта рельефными изображениями военных событий и увенчана статуей Траяна. Прах императора был впоследствии погребён у основания этой колонны.

Покорённые даки, как и все провинциалы, были обложены податями. Часть их земли перешла к римским колонистам и ветеранам. Размещённые

в лагерях и крепостях по всей стране, солдаты должны были наблюдать за порядком и подавлять движение недовольных.

Но народ не забыл ни былой свободы, ни боровшегося за нее Децебала. То и дело в страну вторгались выселившиеся за её пределы свободные даки. Они всегда встречали сочувствие и поддержку своих соплеменников. Когда же в III в. римское государство стало слабеть, в Дакии началось освободительное движение. К дакам присоединились и другие племена…

Бессильные бороться с ними, римляне в середине III в. вынуждены были оставить Дакию.

Это была первая провинция, сбросившая с себя ненавистное римское иго.

В Римском городе

В этот день в городе происходило большое торжество по случаю окончания постройки храма богини хлебных злаков Цереры. Должны были состояться большие цирковые игры и театральные представления, а затем пир для всех его жителей. Жители соседних городов и окрестных сёл, считавшиеся гражданами города и подчинявшиеся его властям, стекались отовсюду, неся с собой статуи богов — покровителей своих общин, как бы прибывших почтить великую мать Цереру.

У молодого крестьянина, впервые пришедшего в город со своего далёкого пастбища, разбежались глаза. Пожилой горожанин, заметив его растерянность и любопытство, заговорил с ним и стал рассказывать о достопримечательностях города и его жизни..

— Видишь ли, — говорил он, — несколько десятилетий назад здесь был небольшой провинциальный городок. Жители его считались перегринами, то есть покорёнными подданными Рима. Они не имели права вступать в брак с римскими гражданами, быть собственниками земли. Земля перешла во владение к победителям, и за пользование ею приходилось платить особые подати. Жили не по римским законам, а по своим старым обычаям и не могли надеяться занять государственные должности или сделать военную карьеру. Но затем всемилостивый божественный император Траян решил устроить здесь колонию своих ветеранов, упрочивших славу Рима в войнах с даками и парфянами.

Ветеранам были розданы земли, деньги, построены дома. Приехали землемеры и разбили новый город. Вот две главные улицы, а на их пересечении — форум. Остальные улицы идут параллельно этим. Старое поселение ещё сохранилось со своими улочками и остатками городских стен, с башнями и воротами. Но теперь эти оборонительные сооружения не поддерживаются и пришли в упадок. Город процветает, много вывозится отсюда зерна и масла. Потомки ветеранов и наиболее богатые из местных жителей пользуются правами римского гражданства, некоторые из них стали всадниками, есть даже среди здешних уроженцев сенаторы.

Всё устроено у нас по образцу матери городов — вечного Рима. Видишь там, на холме, высокое прямоугольное здание с двенадцатью колоннами по сторонам? Это храм великих римских богов: Юпитера, Юноны, Минервы. При входе в город ты уже видел храм Марса. Он охраняет нас от внешних врагов и внутренних междоусобиц. У цирка ты увидишь круглый храм Геркулеса, а у театра — бога искусств Аполлона.

Обрати внимание, как прекрасно вымощены улицы большими каменными плитами, какие высокие тротуары и как удобно они через известные промежутки соединены каменными плитами равной с ними высоты, чтобы не подниматься и не спускаться, переходя улицы. Эти мостовые сделал на свой счёт богатый жрец божественного Августа в честь своего избрания на эту почётную должность. Граждане воздвигли ему за это статую с благодарственной надписью; ты сейчас увидишь её на форуме. Пойдём!

Ну вот и форум. Мы выйдем на него через триумфальную арку, которую городской совет соорудил в честь парфянской победы божественного Траяна. Видишь, на ней изображены различные

военные эпизоды и крылатая Победа с венком, а над аркой — позолоченная бронзовая статуя императора на триумфальной колеснице. Посмотри, как правильно спланирован форум: ширина его равна двум третям длины.

В глубине храм Меркурия — он ведь покровитель торговцев, ораторов, — словом, тех, кто чаще всего здесь бывает. Перед храмом высокая платформа, окружённая барьером. Это трибуна, с которой ораторы обращаются к народу.

Направо — рынок, дальше — крытая колоннада. Здесь гуляющие укрываются от зноя и дождя, здесь же лавки ювелиров, суконщиков, скульпторов, парфюмеров, сапожников, менял. Если есть у тебя деньги, можешь купить тут и жемчуг из Британии, и шёлк из далёкого Китая.

А это здание суда. Ты ведь знаешь, что более мелкие дела разбирает выборный магистрат, дуумвир; более серьёзные — императорский чиновник или наместник провинции. А римские граждане имеют право обращаться и к самому императору. Они и местная знать — «люди почтенные» — всегда в лучшем положении перед судом, а нас, простых людей «низкого звания», можно и высечь, и отправить на тяжёлые работы, и предать мучительной, позорной казни. Сегодня ты увидишь, как будут распинать на кресте бедняка, который украл из храма драгоценности и золотой плащ, пожертвованные одной здешней богачкой. Когда — то он был честным человеком, искусным резчиком по слоновой кости, но ему не повезло, он попал в лапы ростовщиков. Двоих его детей продали в рабство за долги, а самого жестоко избили и присудили отрабатывать долг. Но он бежал и отважился на кражу, чтобы выкупить детей. Пока что он содержится в тюрьме, которую ты можешь видеть здесь же, на форуме.

Но посмотрим, что это за толпа народа собралась возле рынка. Может быть, какой — нибудь бродяга предсказывает желающим судьбу и продаёт лекарства и любовные напитки? Или показывает чудеса чародей из Индии? Нет, вон в центре ораторствует человек со всклокоченной бородой, в рваном плаще, с сумой и дубиной. Это философ Перегрин. Он странствует из города в город, проповедуя на площадях и рынках. Знать его ненавидит, называет то беглым рабом, то отцеубийцей, а народ слушает его речи охотно. Он ругает даже самого императора. А уж над прочими властями как смеётся! Недавно видит, как эдил тащит какого — то бедняка, укравшего курицу, и говорит во всеуслышание: «Вот большой вор маленького воришку ведёт!» Он учит, что почтеннее всего человеку быть бедняком и жить простым полезным трудом, лучше всего обрабатывать землю, а изготовлять предметы роскоши для никчёмных богачей позорно. Смеётся над философами, которые проповедуют величие духа и добродетель, а сами готовы передраться из — за подачки богатого невежды, как псы из — за кости. Смеётся над религиозными празднествами. «Неужели, — говорит он, — какой — нибудь бездельник, только от того, что узнал фокусы жрецов, станет любезнее богам, чем честный, трудящийся человек?» Говорит, что всё в мире должно быть у всех общее: и родина, и имущество, и жёны, и дети. Бедные люди отовсюду сбегаются его послушать. Раз дело чуть не дошло до мятежа. После его речи хотели выгнать из города богатого сенатора, на статую которому уж очень жестоко собирали с народа «добровольные пожертвования». Не выгнали сенатора только потому, что во время подоспели солдаты.

Но вот народ стал расходиться: скоро начнутся представления. Этими зрелищами легче всего отвлекать народ от опасных мыслей. Императоры это знают и поэтому всячески поощряют зрелища. Но не будем громко говорить об этом, ведь везде шныряют тайные соглядатаи. Нередко бывает так: зайдёт человек в таверну, выпьет лишнее, подсядет к нему какой — нибудь молодец, начнёт разговор о дороговизне, неурожаях, несправедливости в суде: слово за слово — начнёт рассказывать о тайных предсказаниях, пророчащих великие беды, начнёт и самого императора осуждать. Простофиля развесит уши и поддакивает, а собеседник — то его, оказывается, переодетый солдат; мигнёт страже — и пропал человек. Не помогут тут ему ни уверения в своей невиновности, ни клятвы Геркулесом или священным именем императора. Потому — то большинство и предпочитает говорить о цирке и о театре.