Древний странник
Шрифт:
— Ключ к созданию жизни, — пробормотал Бунгус.
Линиус повернулся к нему:
— Верно! Создание новой жизни! А с глистерами, которые жили в каменных сотах, у меня было достаточно семян этой новой жизни. Даже в самых безумных мечтах я не смел помыслить о таком. Я с головой погрузился в работу.
Марис гордо посмотрела на отца. Какой он гениальный! Она обернулась к Бунгусу, ожидая, что выражение его лица подтвердит её собственные чувства. Но старый библиотекарь не улыбался. Его губы были сжаты, брови хмурились.
— Ты что,
У Линиуса вытянулось лицо.
— Увы, — сказал он. — Теперь я это знаю. Но всю свою жизнь я гонялся за тайнами. Когда такая тайна ждёт, чтобы я её исследовал, как я могу удержаться?
Бунгус фыркнул.
— Кроме того, — продолжал Линиус, — я был уверен, что смогу закрыть клапаны в момент, когда это станет слишком опасным. Я недооценил своё собственное желание преуспеть. По мере хода эксперимента я становился всё более одержимым. Ничто не имело значения. Я должен был создать новую жизнь!
— Эх, Линиус, — беззлобно сказал Бунгус, — ту же ошибку сделали древние академики. И это привело их к падению, как ты хорошо знаешь.
— Знаю, но тогда думал, что я лучше, чем они. Я начинал видеть, где они ошибались. Я был убеждён, что, наученный их ошибками, смогу завершить эксперимент, начатый столетия назад. — Он помолчал. — Видишь ли, я ощущал лабораторию, как бы сросся с ней. Стоя у клавиатуры клапанов, я ощущал себя…
— Хозяином Творения, — презрительно процедил Бунгус.
Линиус повесил голову.
— Да, — просто сказал он. Он содрогнулся, обхватил себя руками и поднял взгляд к потолку. — Великое Небо, если бы я знал, что знаю теперь, я бы закрыл дверь и покинул лабораторию раз и навсегда. Но я не мог. Вплоть до последней ночи, когда я сделал, что должен был сделать давно: запечатал лабораторию.
Он повернулся к Марис и взял её за руки.
— Это потребовало много месяцев, но наконец я увидел ошибочность своего поведения. Сейчас это позади. Навсегда.
— Позади? — сказала Марис. — Но, отец, ты забыл? Квинт внизу и идёт к Древней Лаборатории.
— Ничего, — сказал Линиус. — Он не сможет попасть внутрь. У него ведь нет Большой Печати. Сделай одолжение, принеси её мне.
Протиснувшись сквозь узкую щель в скале, Квинт понял, что он почти на месте. На выступе скалы ещё висел кусок ткани. Квинт надеялся, что накидка Бунгуса, которая была на нём, прочнее. Квинт зашагал дальше, и вот он уже перед дверью в лабораторию.
— Наконец, — прошептал он, — я её нашёл.
Он прислонил кирку к стене, протянул руку и медленно погладил пальцами по рельефным изображениям на двери. Он гладил шерсть изображённых на ней существ, щекотал им уши. Его пальцы добежали до углубления в центре двери, глаза исследовали его. Он вспомнил, что случилось с профессором, когда тот в последний раз был здесь, его раны, взгляд, наполненный
— Что за чудовище сидит за этой дверью? — Квинта передёрнуло. — Ещё не поздно повернуть назад. Ты можешь повернуться и уйти, — сказал он себе. — Никто не будет думать о тебе хуже. Никто не будет даже знать.
Но, говоря себе эти слова, Квинт знал, что он к ним не прислушается. Он будет знать, что он повернулся и ушёл. И он никогда не сможет простить себя за такую трусость, как бы долго он ни жил. Кроме того, было слишком поздно поворачивать назад. Было слишком поздно с того момента, как он помог разбитому профессору лечь в постель позапрошлой ночью, ослабляя его воротник и освобождая от тяжёлой цепи, висевшей на шее.
Квинт вытащил из кармана большой золотой медальон. Он глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.
Поднял Большую Печать, ввёл её в углубление и повернул налево… направо…
Раздался щелчок. Дверь открылась.
Глава шестнадцатая. Создание
— Нет? — Бледный и напряжённый Линиус откинулся на подушку. — Но она должна быть там! Посмотри хорошенько, дитя моё.
— Извини, отец, — сказала Марис. — Но ящик пуст.
— Не может быть. Я не мог этого допустить.
— Что с тобой? — вскрикнула Марис. Она испугалась. Её отец, такой хрупкий и маленький в огромной кровати, качал головой из стороны в сторону. — Ты вспомнил?
Линиус жалобно взглянул на неё:
— Я снял печать, я был слаб, в полузабытьи… Я дал ему печать и сказал, чтобы он положил её в этот ящик. Потом я рухнул в кровать. Мне и в голову не приходило, что он может…
Марис начала понимать.
— Квинт… — бормотал её отец. — Печать у Квинта.
— То есть ключ от Древней Лаборатории, — тихо сказал Бунгус. — Думаю, тебе надо поскорее закончить свою историю, Линиус.
Линиус слабо кивнул и прокашлялся:
— Я часто думал о том изображении на панели в Кабинете Чёрного Дерева, о том древнем учёном, стоявшем у рычагов, точно как я. Я вернулся в Кабинет и попытался прочитать текст, но он тоже был нещадно искорёжен. Из чего я заключил, что древние преуспели в изоляции глистера и оживлении его в своей лаборатории. Они достигли этого точным воссозданием условий Матери Штормов в истоках Реки. Опираясь на мой опыт работы в лаборатории и в Большой Библиотеке, я надеялся повторить их достижение.
— Линиус, Линиус. — Бунгус обратился к нему, как к маленькому ребёнку. — Ты не понял даже тогда? Ведь была причина того, что древние оставили лабораторию и уничтожили записи. Случилось что-то страшное, и они не хотели, чтобы катастрофа повторилась.