Древний ужас. Сборник
Шрифт:
Внимательно разглядев с высоты некоторые отроги и массивные выступы, они без особых трудностей заранее решили, где следует углубиться в лес; прорвавшись с немалым трудом и руганью через край сильно сужавшихся здесь джунглей, они оказались в глубине леса. Даже сейчас, страдая от истощения и жажды, они не могли не отметить странность некоторых крупных растений, которые то тут, то там высились поодиночке или почти изолированными группами среди обычных тропических зарослей.
Элкинс на минуту остановился перед одним необыкновенно большим экземпляром и, озадаченно нахмурившись, осмотрел его, хрипло воскликнув:
— Странные деревья — посмотри-ка на этого шутника! Тебе приходилось видеть что-нибудь
Он говорил раздраженным тоном человека, уставшего от лицезрения чудес и знающего, что еще немало неожиданностей ждут его впереди.
— Экий красавец, — признал Хейнс, сурово оглядывая дерево. — Выглядит старым, как сам Сатана, и чертовски более порочным, — добавил он с растущей неприязнью.
И действительно, странный гигант отличался самой отталкивающей внешностью. Огромный ствол, терявшийся в зеленом пологе на высоте ста футов над ними, был покрыт большими роговидными чешуйками; в центре их выступали острые темные точки, поразительно напоминавшие ядовитый коготь на кончике хвоста скорпиона. Острые, изогнутые и отливающие черным блеском, они казались исключительно отвратными и зловредными на вид и, совершенно очевидно, причинили бы несчастье любой коснувшейся их плоти. Впечатление скрытой враждебности усиливала беспорядочная бахрома из грубых хрящевидных нитей, похожих на волосы, свисавшая с краев роговых чешуек и чуть скрывавшая их. Листва была невидима, но в тусклом свете над головой можно было разглядеть изогнутые чешуйчатые ветви. Дерево и в самом деле было необычным и загадочным — и казалось двум наблюдателям крайне неприятным, как будто что-то седое, противоестественное и невероятно древнее вышло из первобытных недр, чтобы отравить более нежные создания своей свирепой злобой и мерзостью.
— Любопытно, — пробормотал Элкинс, словно размышляя вслух, — когда-то было… Черт! это безумная идея. Слушай, давай поторопимся; у меня горло горит от желания глотнуть воды.
После этого они не обращали никакого внимания на похожие деревья и другие фантастические и неестественные, но не столь неприятные растения, встречавшиеся им по пути. И все-таки одна особенность этих странных зарослей оказала глубокое влияние на судьбу партнеров; ибо, как ни удивительно, в тех местах, где попадались необычные растения, почти не было подлеска, и друзья невольно отклонялись от своего курса, чтобы воспользоваться полянами. Этим объяснялось то, что они вышли на берег ближе к центру озера, а не к узкой горловине, как сперва планировали. Вероятно, это спасло им жизнь: они не подозревали о грозившей им смертельной опасности и были бы скорее всего разорваны на части, даже не успев осознать дикую природу налетевших на них крылатых тварей.
Оба растянулись во весь рост на плоском выступе скалы, уходившем на несколько ярдов в мелководье почти вровень с поверхностью озера; и каждый большими глотками вбирал в себя божественный эликсир, как будто собирался пить вечно. По обе стороны от них озеро окаймляли узкие полосы обнажений розоватого кварца; дальше простирались густые заросли крепких растений, по размеру и внешнему виду напоминавших северную ольху.
Элкинс первым услышал приближающиеся глухие удары тяжелых крыльев; подняв голову, он понял, что звук доносился с западной стороны узкой горловины, куда они рассчитывали попасть.
— Послушай, Том! — воскликнул он. — Ты только посмотри на эту стаю, ладно? Свежее мясо, конечно, но что это, черт возьми, такое?
Хейнс, подняв голову от воды, в свою очередь уставился на летающих существ. Те находились примерно в четверти мили от них и приближались к ним с огромной скоростью; их странные мощные крылья взмахивали так редко, что полет существ казался скорее парением, как у ястреба.
— Что это за
Пока он говорил, с озера, пронзительно крича, прямо перед странными существами поднялась утка и со всей быстротой понеслась к зарослям тростника. Один зверь, немного опередивший своих товарищей, бросился вниз; огромный клюв раскрылся и в мгновение ока сомкнулся на улетающей птице. Все было кончено; от утки осталось не больше, чем от мошки, схваченной летучей мышью!
— Твою…! — беспомощно воскликнул Элкинс. — Да что же это? проглотить утку одним махом! Смотри! Эти твари летят к нам! Быстрее, Том, в заросли! эти клювы вполне могут оторвать руку или ногу.
К счастью, друзья привыкли к быстрым решениям и мгновенным действиям; и все же они едва успели пробежать несколько ярдов и достичь укрытия. Ибо, несмотря на ленивые взмахи крыльев, создававшие ложное впечатление неторопливости, существа летели с колоссальной скоростью, и как только путешественники очутились под сенью рощи низкорослых растений с густой листвой, кое-где окаймлявших здесь гигантские стволы, в воздухе раздались глухие хлопки крыльев летевших впереди существ и резкие громкие крики звериной дикости.
Выглядывая из-за толстых стволов, они увидели, как существа немного отступили и, чуть помедлив у кромки воды, поднялись примерно на сотню футов; там они принялись медленно парить взад и вперед, напоминая пойнтеров у лежбища дичи. Этого короткого мгновения хватило, чтобы изумленные наблюдатели разглядели необычайное строение неведомых существ. Прежде всего, они не имели ни малейшего сходства ни с каким видом птиц, которых им доводилось видеть или хотя бы знать по описаниям — если этих существ вообще можно было назвать птицами. Помимо крыльев и клювов, в них не было ничего, что могло бы подпасть под эту классификацию; скорее уж они походили на видения, от которых шарахаются одурманенные алкоголем жертвы белой горячки.
Это были огромные, лишенные перьев, безволосые чудовища с угловатыми, неуклюжими телами длиной не менее пяти или шести футов, заканчивающимися короткими толстыми ногами с длинными когтистыми ступнями, которые казались покрытыми роговыми пластинами. Длинные змеиные шеи вверху поддерживали тупые толстые головы, переходившие непосредственно в огромные клювы длиной почти в треть тела; одного взгляда на эти толстые, широкие, заостренные клювы с их зазубренными краями было достаточно, чтобы расценить их как ужасное оружие, способное изранить и разорвать в куски самого сильного человека. Крылья, простиравшиеся на пятнадцать футов, напоминали по оттенку и текстуре грязно-коричневый пергамент; сквозь кожистую ткань отчетливо проступали утолщения костей и хрящей, а с внешнего края виднелось что-то похожее на пару длинных изогнутых когтей. Такова была картина, представшая перед глазами пораженных спутников. Судя по уверенным и тошнотворным ударам их чудовищных крыльев и исходившему от них сильному отвратительному запаху гнилого мяса, существа эти были до невыразимости ужасны, грубы и жестоки.
— Не стреляй, Том! — быстро сказал Элкинс, удерживая руку своего партнера, поднявшего ружье. — Лучше побереги патроны — они могут нам пригодиться. Кто знает, сколько таких адских тварей гнездится в этой яме. Возможно, нам будет не так-то легко выбраться из нее.
— Но что это за чертовы штуки? Я никогда не слышал рассказов о чем-либо подобном. Это точно не птицы, — проворчал Хейнс, непонимающе глядя на последнее существо, улетавшее прочь вдоль края озера.
— Они заставили меня задуматься, — признался Элкинс. — Когда-то… — начал он, затем резко оборвал себя, нетерпеливо пробормотал: — Нет, это сущее безумие! — и продолжал: