Древняя Греция. Книга для чтения. Под редакцией С. Л. Утченко. Издание 4-е
Шрифт:
Так же сурово расправились афиняне и с некоторыми другими городами, пытавшимися от них отделиться. Свои собственные военные силы в союзе в дальнейшем продолжали сохранять только острова Лесбос, Хиос и Самос, все остальные союзные города лишились их. Из союзников они фактически превратились в афинских подданных.
С отдельными городами решено было заключить особые договоры. Что это были за «договоры», лучше всего видно из дошедшего до нас соглашения Афин с эвбейским городом Халкидой. Халкидяне поклялись не изменять афинянам ни словом, ни делом, доносить на тех, кто задумает изменить, быть верными союзниками, во всем повиноваться и вносить установленную подать. Такую клятву должны были дать все совершеннолетние
Что же обещали афиняне в свою очередь? Они «обязались» не изгонять, не разорять, не арестовывать и не казнить халкидян… без разрешения своего же афинского народного собрания. Союзники горько шутили, что этот договор похож на договор хозяина с лошадью: «Сперва ты меня повози, а потом я на тебе поезжу».
Поэтому, когда наступило для Афин время тяжелого испытания — война со Спартой и городами возглавляемого ею Пелопоннесского союза, Афинский морской союз в ходе этой войны распался.
Чума в Афинах
(М. Н. Ботвинник)
В театре Диониса шло представление трагедии Софокла «Эдип-царь». В Греции хорошо знали миф об ужасной судьбе Эдипа.
У коринфского царя Полиба не было детей. Однажды пастух, пасший стада этого царя в горах Киферона, отделяющих Коринфский перешеек от Беотии, принес царю Полибу новорожденного мальчика, будто бы найденного им на пастбище. Ножки младенца были окровавлены и опухли: какой-то жестокий человек проколол острым шилом и туго стянул ноги ребенка. Царь Полиб пожалел ребенка, залечил раны на его ногах и усыновил мальчика, назвав Эдипом, что по-гречески означает «пухлоногий».
Эдип вырос в семье Полиба, ничего не зная о своем происхождении и считая себя законным наследником коринфского царя.
Когда Эдип уже был молодым человеком, один из гостей на пиру в доме его отца неосторожно обмолвился, что юноша не по праву считает себя наследником и сыном Полиба. Нежно любивший приемного сына царь Полиб сумел успокоить взволнованного Эдипа. Но все же юноша решил обратиться к дельфийскому оракулу, чтобы божество подтвердило или отвергло слова оскорбителя, назвавшего его «поддельным сыном».
Пифия, предсказательница дельфийского оракула, ничего не ответила Эдипу по поводу его происхождения, но предрекла ему страшное будущее. Эдипу предстоит, сказала она, убить своего отца и стать мужем собственной матери. В ужасе выслушал Эдип слова пифии и тотчас решил сделать все от него зависящее, чтобы пророчество дельфийского оракула не исполнилось. Он не сомневался, что его отцом является коринфский царь Полиб. Ведь оракул не подтвердил оскорбительные слова наглого гостя.
Чтобы сделать невозможным исполнение предсказания, Эдип решил уйти из отчего дома и никогда не возвращаться в область, где правил коринфский царь. Бездомным странником отправился царевич куда глаза глядят, чтобы избежать предсказанной ему страшной судьбы. Много приключений произошло с ним по дороге. В те древние времена путник только силой и смелостью мог отстаивать свою жизнь и имущество. Никакие законы не защищали иноземцев. Если у человека не было родичей, которые стали бы мстить за его смерть, он мог рассчитывать только на собственные силы. Эдипу тоже пришлось бороться за свою жизнь, когда на перекрестке трех дорог на него чуть не наехала колесница, сопровождаемая тремя всадниками. Лишь чудом удалось смелому юноше спасти свою жизнь в возникшей драке. Четверо из его пятерых противников нашли свою смерть в этой битве.
Вскоре странник подошел к цветущему городу Беотии — Фивам. Здесь новая опасность поджидала его. Сфинкс,
Никто не мог разгадать загадку чудовища, и оно пожирало путников.
В Фивах в это время не было царя. Старый царь Лаий погиб незадолго до появления сфинкса, и было решено, что царем станет тот, кто избавит Фивы от чудовища.
Мудрый юноша Эдип сумел разгадать загадку сфинкса. «Человек, сказал он, — такое существо, о котором говорится в загадке. Первый год жизни, совсем еще слабый, он четвероногий так как не ходит, а ползает. В зрелом возрасте твердо и быстро шагает он по земле на двух ногах. Состарившись, человек становится слабее и нуждается в третьей опоре — посохе. Тогда он превращается в трехногого».
Когда чудовище убедилось, что его загадка разгадана, оно бросилось в пропасть, и жители Фив получили возможность выходить за стены города и ездить в чужие страны.
Радостно встретили фиванцы Эдипа и сделали его своим царем дав ему в жены вдову Лаия, красавицу Иокасту.
Прошло около 15 лет. Фивы под властью Эдипа процветали и жители славили мудрого правителя. Внезапно гнев богов обрушился на страну. В Фивах началась чума…
С описания страшных бедствий, вызванных болезнью, началась трагедия Софокла, которую только что смотрели афиняне. Трудно было придумать начало, которое так сильно подействовало бы на зрителей, как описание несчастий, причиняемых чумой. Ведь эта страшная болезнь свирепствовала и в Афинах. Слушая стихи Софокла о «яростных волнах болезни, захлестнувших город», каждый афинянин думал о собственном горе и, следя за судьбой мудрого и справедливого Эдипа, сравнивал ее с участью Перикла недавно еще бывшего первым гражданином Афин.
Мудрый Перикл так же, как Эдип, много лет счастливо правил в родном городе. Он был кумиром сограждан; афиняне называли его «Олимпийцем», приравнивая к бессмертным богам Как опытный кормчий, твердой рукой вел он Афинское государство среди всех трудностей и опасностей. Не раз Афины, казалось были на краю гибели и избегали ее только благодаря уму и предусмотрительности Перикла. Но вот началась война со Спартой. Перикл давно понял что это столкновение неизбежно, и заблаговременно подготовил Афины к предстоящей борьбе. Длинные стены соединяли город с гаванью, и, господствуя на море, афиняне могли выдержать долгую осаду. Напасть на Спарту Перикл решил с моря, высаживая войско в Пелопоннесе и поднимая восстания илотов.
Вначале военные действия развертывались так, как предполагал Перикл.
Однако на второй год войны, летом, случилось то, чего ни Перикл да и никто другой не мог предвидеть. В городе вспыхнула эпидемия чумы. Эта непредвиденная беда подорвала авторитет Перикла. Его привлекли к суду, отстранили от занимаемой должности и подвергли большому штрафу.
Несчастья одно тяжелее другого преследовали Перикла. Его ближайшие друзья, родная сестра, наконец, оба сына умерли от чумы. Раньше Периклу никогда не приходилось переживать сколько-нибудь значительных неудач или несчастий, и теперь, когда беды посыпались на него одна за другой, он пал духом. Правда, сограждане через несколько месяцев снова избрали его первым стратегом и доверили управление государством, но Перикл уже не сумел оправиться от обрушившихся на него ударов. Через два с половиной года после начала войны Перикл умер.