Древняя Греция

Миронов Владимир Борисович

Повторим: греки и римляне не видели в плотской, чувственной любви позора, ибо ублажение тела, как их и учил великий Гиппократ, должно нести здоровье, если, конечно, сохранять все меры предосторожности. Греки сохранили для истории иные атрибуты высокоценимого ими любовного ремесла, включая одежду и обувь жриц любви… Сохранилась обувь некой проститутки, что искала клиентов, блуждая по улицам, используя обувь, на подошвах которой слова «следуй за мной». Вероятно, эти слова отпечатывались на мягкой земле и охотник-мужчина, почуявший запах «дичи», мог легко найти ее по следу. Асклепиад в эпиграммах рассказывает о девушке по имени Гермиона, что носила пояс с вышитыми на ней цветами и надписью: «Люби меня всегда, но не ревнуй, если и другие будут иметь дело со мной». Похоже, речь тут шла о гетере.

О. Бердслей. Отношение женщин к отвергнутому любовнику

Показателен диалог и двух гетер в сатире Лукиана «Разговоры гетер». «Гликера. – Ты знаешь, Фаида, того воина, который прежде содержал Абротону, а потом сошелся со мной, того, что в хламиде с красной каймой, или забыла его? – Фаида. –

Я знаю его, Гликера. Он еще пил с нами в прошлом году в праздник Молотьбы. А что? Ты что-то хочешь о нем рассказать? – Гликера. – Горгона, бессовестная, – я-то считала ее подругой! – втерлась к нему в доверие и отняла его у меня. – Фаида. – Теперь он не с тобой живет, а сделал своей любовницей Горгону? – Гликера. – Да, Фаида, это сильно меня задело. – Фаида. – Это нехорошо, Гликера, но это в порядке вещей: так обычно делается среди нас, гетер. Так что не надо ни слишком горевать, ни попрекать Горгону. Ведь и Абротона тебя не попрекала тогда за него, хотя вы были подругами. Я только удивляюсь тому, что нашел хорошего в ней этот воин, разве что он совсем слеп и не видел, что волосы у нее жидкие и над лбом уже лысинка, и губы бледные и бескровные, и шея худая, так что на ней заметны жилы, и нос велик. Одно только, что хорошего роста и стройна да смеется очень заразительно. – Гликера. – Так ты думаешь, Фаида, что он ее за красоту предпочел? Разве ты не слышала, что Хрисария, ее мать, – колдунья, которая знает какие-то фессалийские заклинанья и умеет сводить луну с неба? Говорят, она и летает по ночам. Она свела его с ума, опоив любовным зельем, и теперь они обирают его. – Фаида. – Ну, так ты, Гликера, обирай другого, а с тем распростись». Ясное дело: требовать сердечной любви и привязанности от проститутки – это все равно что пытаться приковать ветер. Тем более что и женская натура не отличается большим постоянством. Ведь даже знаменитый Гиппократ как-то философски сказал о них: «Сколько звезд на небе, столько обманов таит женское сердце». У гетер были свои праздники и свои радости. Чтобы дать им почувствовать близость к общественной жизни, их даже в ряде случаев привлекали к богослужениям или официальным празднествам.

Мать и дитя

Наряду с известной свободой греко-римское законодательство было достаточно суровым в отношении внебрачных половых сношений с замужними и незамужними дамами. Так, греческие законы разрешали мстить за соблазнение матери, сестры, дочери, конкубинантки. Пойманный с поличным мог быть безнаказанно убит. По закону Селевка (VII в. до н.э.), автора древнейших писаных законов греков, прелюбодею выкалывали глаза. Позже нравы смягчились и стали наказывать менее сурово. У пизидийцев и кумейцев застигнутых в прелюбодеянии мужчин и женщин сажали на ослов и возили их по городу. В Гортисе, на острове Крит, прелюбодею надевали венок из шерсти. Он не только подвергался всеобщему осуждению, но и должен был уплатить в общественную кассу 50 статеров, теряя гражданские права. В Лепреуме любовника и его сообщницу присуждали к пожизненному лишению прав. Вдобавок ко всему их еще подвергали позорной процедуре: его в течение трех дней гоняли связанным по городу, а даму в течение одиннадцати дней заставляли стоять в легком нижнем платье на рынке у позорного столба. В Афинах же, кроме денежного штрафа, в отношении нарушителей закона (то есть все тех же позорных прелюбодеев) могли применяться и гораздо более тяжкие телесные наказания. Все эти меры преследовали цель сохранить семью и обезопасить положение ребенка.

Сатир работы Барберини

Эта суровость в отношении любовных связей может показаться странной. Но тому были объяснения… Греки хотя и давали выход любовным страстям, эмоциям, но и сохраняли семью. Этот индивидуализм грека и азиата объяснил еще Ницше: «Он должен понимать женщину, как имущество, как собственность, которую можно запереть на замок, как нечто, предназначенное к покорности и лишь в последней находящее свое завершение, – он должен опереться здесь на великий разум Азии, на ее превосходство в инстинкте, как делали это некогда греки, лучшие наследники и ученики Азии. От Гомера и до времен Перикла, по мере того как возрастала культура и расширялась мощь их, они, как известно, становились, шаг за шагом, все строже к женщине, т. е. «восточнее». Как необходимо, как логично, как по-человечески желательно это было, да поразмыслит каждый об этом про себя!» Однако нелепо ожидать, что, поработив женщину, привязав ее к домашнему очагу, сделав его слугой, он в то же время будет свободен по отношению к ней от обязательств. Мы имеем в виду прежде всего удовлетворение ее чувственных желаний и страстей. В этом отношении нельзя не согласиться с Вейнингером, который говорит: «Половой акт есть та плата, которую при всяком азиатизме мужчина обязан дать женщине за ее порабощение». А если он не платит ей полновесной «монетой»? Будь уверен, она получит ее где-то еще… И даже боги ее не осудят! Пифагор, Платон, Эпикур, христиане выступали за освобождение женщины. В то же время послабления были сделаны для богатых женщин: в случае если у богатой сироты муж оказался вдруг неспособен к брачному сожительству и не мог ее удовлетворить, та могла вступить в связь с кем-то из близких родственников мужа.

А. Исачев. Магия (магия любовного желания)

Семья и гетера мирно сосуществовали. Проституция превратилась в вполне законный институт античного общества, на что влияла вся атмосфера тогдашней жизни, с ее вечными войнами и походами, путешествиями, пленениями, захватами и насилиями. Там, где войны и шальные деньги, там всегда кормятся проститутки… В Греции и Риме проститутка стала постоянной и весьма желанной спутницей военных лагерей. Так, целые обозы проституток выезжали в так называемые лагерные города, состоящие из бараков, кабаков и будок. Одни торговали вином, продуктами, различными вещами, другие торговали телом, охотясь за воинами… Сципиону пришлось даже силой выгнать из Нуманции 2000 проституток, чтобы сохранить какую-то дисциплину. Популярным местом, где женщины легкого поведения зарабатывали себе на жизнь, стала и высшая школа. Как известно, молодежь из разных концов античного мира направлялась

на учебу в университеты Кремоны, Медиолана, Карфагена, Родоса, Тарса, Антиохии, Рима, Смирны, Александрии, Коринфа, Афин, Константинополя. В Афинах, помимо граждан Греции, было немало юношей из Малой Азии, Сирии, Понта, Фракии и Рима. В Смирне училась молодежь из Малой Азии, Греции, Финикии, Ассирии, Египта. Полные сил ребята представлялись гетерам лакомым куском.

Скульптура Менандра

Афродита Каллипига. Неаполь

Рождение Афродиты

Гетера в сравнении с проституткой то же, что изысканное фалернское вино в сравнении с пивом… Утолить на какое-то время жажду можно и вторым, но для подлинного пиршества души, ума и сердца, конечно же, нужна просвещенная и умная гетера… Античные народы считали, что приличный человек не может обходиться без их общества, если он хоть чего-то стоит как мужчина. Овидий в начале «Науки любви» решительно высказывается за такую любовь, воспевая любовь к гетерам, на которых не распространялись законы о браке. Законы были таковы, что они признавали чувственность и страсть прежде всего к женщинам-гетерам, хотя порой не возбранялись и чувства к мальчикам. Возможно, этим объясняется такой удивительный факт: древняя эпическая поэзия греков, как и трагедия, не считает нужным воспевать любовь как страсть, как высокое человеческое чувство. Вы не найдете любовных сцен ни у Гомера, ни у Гесиода, ни у Эсхила. Романтический же элемент индивидуальной любви мог найти себе выход исключительно в любви к гетере. Связи Менандра с Глицерой и Перикла с Аспазией стали наиболее известным примером такого рода любовных отношений. Гетера – героиня античного мира.

Поэтому не стоит изумляться, если вы вдруг обнаружите, что отношение греков-мужчин к гетере (и прежде всего именно к возлюбленной, к даме его сердца и тела) было самым что ни на есть теплым и признательным. Например, в эпоху Полибия статуи красивых женщин устанавливались в храмах или в других общественных заведениях, а самые красивые здания Александрии носили имена прославленных флейтисток и гетер. Так статуи любовниц стояли рядом с политиками, героями, выдающимися военачальниками. Их образы, их заботы и думы предстают перед нами со страниц книг Лукиана, Махона Сикионского, Афинея. Известный законодатель Солон на доходы от учрежденных им в Афинах публичных домов (диктериад) построил храм в честь богини Афродиты, и не где-нибудь, а прямо напротив ее величавой статуи.

Ганс Бальдунг Грин. Три грации

Иные придерживаются мнения, что культ Афродиты был не чем иным, как культом проституции. Видимо, все же не зря ее еще называли в народе «Пандемос» – то есть всенародной, «Гетайра» – покровительствующая гетерам, или же «Порне» – то есть высочайшая чувственность, граничащая с пороком. Поскольку храм был окружен лесом, тут и собирались служительницы любви и вообще влюбленные. Подобные же храмы находились в Фивах, в Беотии и в Мегаполисе, в Аркадии. Рассказывая о жизни греков, невольно задумываешься о трансформации, которую за пару тысяч лет претерпел институт проституции в мире. Следы древней профессии в наше время можно увидеть почти на каждом шагу в достославной Москве, Петербурге, в портовых городах, шоу-бизнесе, политике и в науке. Сколько граждан пострадало из-за неестественной (или, быть может, все же естественной?) любви к одалискам и гетерам. Глядя на то, в какие вертепы превратились города благополучной Европы и Америки, Азии и Африки (ныне, к величайшему стыду, и России), особенно ясно понимаешь всю чудовищную суть капитализма как строя, пусть даже он и предстает в демократической маске. Торговля живыми людьми нигде не демонстрирует столько жестокости и дикой злобы, столько ненависти и презрения к человеческому существу, как в этой сфере. Порядки эти должны быть уничтожены, стерты с лица земли как недостойные.

Ведь и проституция существовала не всегда. Надо помнить то, что патриархальная Греция не знала проституции как института общественной жизни. К тому же большая часть простого народа (особенно в деревнях и сельской местности) жила по иным законам, нежели «более цивилизованные» города, особенно столицы, крупные полисы и шумные порты. Поэтому основой и гарантом семейного покоя был строгий надзор за женой, заточенной на своей половине, составлявшей важнейшую часть мужских владений. Родовитые афинянки выходили замуж рано – и девственницами, но не разделяли социального положения мужа. Мужчины женились поздно (обычно не раньше 30 лет). Поэтому от них никто и не требовал особой святости. Но когда жена выражала ему все неудовольствие по поводу его «милых шалостей» на стороне, он, «стыдливо» потупясь, отвечал словами Феогнида: «Нет на земле никого, кто был бы совсем безупречен».

Греки, «породившие» науку и философию, заложившие основы рационального отношения к жизни и природе, конечно же, не могли обойти стороной и систему экономических отношений. Важную роль в жизни социума приобретал фактор наследственности, ну и, разумеется, богатства и семейного достатка. Уже тогда на эти обстоятельства обращали внимание как мужчины, так и женщины (последние – в особенности). Дело в том, что со временем сам греческий брак изменился. Все чаще он становился браком по расчету. Греки любили деньги. Да и кто их не любит?! Материальные соображения выдвигались на первый план. Блох отмечает, что брак становился все чаще «необходимым злом», а вот заключение брака по взаимной склонности, ввиду замкнутой жизни дозамужних девушек, наблюдалось все реже. Правило же составляли денежные браки и подходящие браки по расчету. Последствием такого порядка вещей стала почти полная подчиненность женщины в семье, отстранение ее от всех мужских интересов и, как неизбежное следствие, отстранение и самих мужчин от своих жен. Кроме того, как выразился Антисфен из Афин (450—360 гг. до н.э.): «Красивая жена – общее достояние, некрасивая – наказание мужа». Хотя понятно, не всем же дамам быть писаными красавицами. Большая их часть были обычными, рядовыми, ничем особо замечательным не выделяющимся существами. Поэтому показателен стих византийского поэта и историка Агафия, названный им «Жалобы женщин»: