Древо исчезающих времен
Шрифт:
Глава 2
Отец и мама были дома: пили чай на просторной кухне в компании с незнакомым мужчиной с сединой в волосах и с умными цепкими серыми глазами. Одет он был, несмотря на лето, в блестящую серую водолазку и такие же брюки с серебристым отливом.
– Ты вовремя, – сказал Иван Петрович, обнимая сына. – Мама торт испекла, твой любимый – медовый. Познакомься – это Игнат Ромашин. Игнат… э-э…
– Филиппович, – подсказал гость, вставая из-за стола и протягивая Руслану крепкую
Руслан задержал на нем взгляд, вспоминая фамилию гостя: где-то он ее уже слышал, – и отвел отца в прихожую.
– Папа, есть разговор.
– Срочный и секретный?
– Не очень срочный, но при твоем госте говорить неудобно. Я сегодня был в ресторане…
– Поздравляю.
– И встретил там интересного человека, – не отреагировал на тон отца Руслан. – Он отрекомендовался, что знает тебя, и передал привет.
– Представился?
– Он назвал себя Мимо.
– Как-как? – Иван Петрович изумленно поднял брови. – Повтори.
– Мимо.
Костров-старший несколько мгновений смотрел на сына как на вестника потрясений и перемен, затем быстро вернулся на кухню. Там заговорили, мама тихо вскрикнула, затем послышался голос отца:
– Руслан, зайди.
Сбитый с толку капитан повиновался. Его встретили три заинтересованных и взволнованных – каждый по-своему – взгляда.
– Как выглядел этот господин Мимо? – спросил Ромашин.
Руслан коротко и точно описал внешность и костюм незнакомца.
– Это он, – тихо сказала Тая, с каким-то страхом переглядываясь с мужем. – Неужели нам снова… – Она передернула плечами, посмотрела на сына и замолчала.
– Что происходит? – нахмурился Руслан. – Вы сидите, как заговорщики, и говорите загадками.
– Мы и есть заговорщики, – мягко улыбнулся Ромашин.
– Ты не помнишь его? – кивнул на гостя отец.
– Вряд ли он меня запомнил, ему тогда шел четвертый год, когда я был у вас в последний раз.
Руслан покачал головой.
– К сожалению, действительно не помню, хотя фамилия знакома…
– Игнат – комиссар службы общественной безопасности Земли двадцать четвертого века, – сказал Иван Петрович. – Естественно, Земли из другой Ветви Времен. Я тебе рассказывал.
Руслан наконец вспомнил фамилию Ромашина и те обстоятельства, с какими она была связана, по-новому взглянул на гостя.
– Вы в самом деле тот самый Ромашин… из другой Ветви?!
– Можешь потрогать и убедиться, – засмеялся Игнат. – Садись, поговорим, коль уж на тебя вышел сам бродяга по Ветвям. Что ты знаешь о Стволе?
– О чем? Ах, да… извините, у нас ваш Ствол называют Башней, я не сразу вспомнил.
– Может быть, не стоит его вовлекать во все это? – робко проговорила Тая.
– Рано или поздно ему все равно пришлось бы принять участие в Игре, – покачал головой Ромашин. – Да и парень он крепкий, бывалый и неженатый к тому же.
Руслан промолчал,
– Я знаю о Башне со слов отца. В нашей прессе о ней материалов не встретишь, все засекречены. Насколько мне помнится, Башня представляет собой кусок хронобура, выпавший в наше время. Так?
– Кусок – это сказано сильно, – хмыкнул Костров-старший.
Руслан покраснел.
– Ну, не кусок – часть хронобура, вернее, копия…
– Хроноквантовая копия, – уточнил Ромашин. – Еще Ствол… э-э… Башню можно назвать трактрисой времен, пространственноподобной «сверхструной» или многомерным пространственно-временным многообразием, а также надвременным топологическим тоннелем с квантованным выходом, соединившим множество Метавселенных – Ветвей Дендроконтинуума, то есть потенциально равноценных копий Вселенной. При материальном вытаивании Ствол… м-м… Башня соединила около двух триллионов Ветвей. Я живу в одной из «соседних» Ветвей, отделенной от вашей примерно тремя десятками выходов Ствола. Кстати, ближайшие к вашей Ветви мертвы.
Костров-старший посмотрел на Ромашина озабоченно.
– Я этого не знал. Почему мертвы? Из-за вмешательства прежних Игроков?
– Уточняю: жизнь в этих Ветвях имеется, в том числе и разумная, но Земля мертва. Копия вашей Земли, разумеется.
– Ядерная война? – догадался Руслан.
– По разным причинам. Где-то прошла ядерная война, где-то бактериологическая, а кое-где сработали «мины замедленного действия» типа эпидемий, вырвавшихся из военных лабораторий, либо всплески генетических изменений вследствие применения трансгенных продуктов.
– У нас тоже все шире используются такие продукты, – произнесла Тая. – Неужели последствия так ужасны?
– Дело в том, что генная инженерия относится к так называемым «божественным промыслам», или интеллигибельным технологиям, применение которых имеет непредсказуемые последствия. Жизнь на нашей Земле устояла лишь потому, что мы еще две сотни лет назад отказались от экспериментов на генах. Но не будем о грустном, возможно, ваши правители в скором времени запретят опасные технологии, отражающиеся на потомстве.
– Пока же статистика такова, – хмуро сказал Иван Петрович, – что во всем мире болен каждый второй человек! И тенденция эта увеличивается. Может быть, это следствие новой Игры?
– Не исключено, – кивнул Ромашин. – Я посетил уже около сотни кванк-Земель, и везде картина весьма неприглядна. У вас в особенности, если проанализировать факты. То, что все страны планеты без исключения охватил терроризм, прямое доказательство агрессии Игрока.
– Вы сказали – кванк-Земель? – заинтересовался Руслан, взглядом благодаря мать, которая налила ему чаю и придвинула тарелку с бутербродами.