Древо скрелингов
Шрифт:
Наличие здесь особняка свидетельствовало о том, чего боялся Гуннар: колонии Эрикссона не только выжили, но и процветали, развивая свою собственную, особую культуру, похожую на скандинавскую и исландскую.
План дома и материалы, из которых он был выстроен, говорили Гуннару о многом. Все это означало, что здесь имеются каменные укрепления и изощренные средства обороны. Это значило, что здесь живут сильные решительные люди, закаленные в сражениях со скрелингами, и их кодекс чести требует погибать в бою. Это значило, что один-единственный корабль, даже такой как наш, не сможет захватить порт, а уж тем более- весь
Я, разумеется, ни капли не был разочарован. Я не испытывал враждебных чувств к местным жителям и не претендовал на их имущество. Гуннар же был обманут в своих надеждах. Ему посулили королевство, которое, как он мог теперь убедиться, уже имело своего короля.
Мы плыли мимо дома, тщетно стараясь разглядеть город, который ожидали увидеть. Берег был покрыт девственными лесами, которые перемежались угрюмыми галечными отмелями и редкими скалами, вздымавшимися прямо из воды. Когда наконец опустилась ночь, нам стало совершенно ясно, что поблизости нет сколь-нибудь благоустроенного порта. Но Гуннар был настороже и сохранял бдительность. Мы встретили дюжину мысов, за каждым из которых могло скрываться большое укрепленное поселение. Авторитет Гуннара как предводителя был подорван. Он обещал своим людям заброшенный город из золота, но отнюдь не крепость, за каменными стенами которой притаились полчища воинов. Это обстоятельство полностью спутывало наши замыслы.
Во тьме, наполненной запахами моря и еловой хвои, мерцал одинединственный огонек в окне дома на острове. По крайней мере, непосредственная опасность нам не грозила. Но я понимал, что, будь иначе, Гуннар мог бы приветствовать викингов как братьев. Он стал бы похваляться, рассказывать диковинные истории, выжидая подходящего момента и выискивая слабости противника.
Гуннар с облегчением вздохнул. Он распорядился грести к острову. Я надеялся, что его обитатели способны постоять за себя. Едва мы начали выбирать место для стоянки, огни в доме погасли.
Я посмотрел на звезды. Их рисунок казался более знакомым, чем в местах, которые мы недавно покинули. Неужели я каким-то образом вернулся в мир Мелнибонэ? Я инстинктивно чувствовал, что еще никогда мои грезы и реальность не были столь близки друг к другу.
Глава 11. Клостерхейм
Известные в бурных морях разбойники в гневе Мечи обнажив, бросить вызов хотели судьбе.
Лонгфелло, "Князь ушедшего"
Если не считать лампы, горевшей в окнах фасада, мы не видели никаких свидетельств тому, что дом обитаем. К этому времени наши люди полностью выбились из сил. Понимая это, Гуннар велел им прекратить грести и выслал одного из персов промерить глубину лотом. Здесь было мелко, но, когда мы бросили якорь, он не цеплялся за дно. Под нами был камень. Мы бросили за борт огромный мельничный жернов, но он скользил по твердой поверхности. Наконец нам удалось зацепиться – вероятно, за переплетение водорослей. Некоторое время корабль продолжал двигаться, потом замер на месте, надменно обратив к загадочному континенту свой нос с украшением в виде дракона-птицы.
Неужели Гуннар и впрямь рассчитывал захватить эту землю силами тридцати человек, которыми командует безумец?
Я нуждался в отдыхе меньше остальных и вызвался первым стоять вахту.
Я устроился под небольшим
Однако за время моего дежурства ничего особенного не произошло.
Проснувшись после полудня, я услышал птичьи трели, почувствовал запах леса и готовящейся пищи, и меня охватило беспричинное неуместное ощущение благополучия. Из дома доносился визг какого-то животного, потом я услышал человеческий голос, который показался мне смутно знакомым.
Мы подняли якорь и медленно поплыли вокруг острова в поисках лучшего места для стоянки. Вскоре мы увидели каменную плиту, выдававшуюся в море. На ней мог стоять легко одетый человек, удерживая веревку, при помощи которой перебрались бы остальные. В доспехах мы могли утонуть, если бы поскользнулись.
В конце концов мы сошли на берег, оставив на корабле небольшой отряд.
Над серым морем с белыми барашками носились чайки и бакланы, охотясь за рыбой. Они летали низко над водой на фоне хмурого неба, елей и смешанных лесов, которые простирались вглубь суши, насколько хватало глаз. Единственный столб дыма, который мы заметили, поднимался из трубы дома.
Привычно бранясь, Гуннар зашагал вперед, продираясь сквозь кусты во главе своих людей. Мы подходили к дому сзади. Я не видел никаких признаков того, что нас обнаружили, но, когда мы приблизились к особняку, внутри тревожно и возбужденно защебетала птица. Потом воцарилась тишина.
Гуннар остановился.
Он вел нас по широкой дуге, и теперь мы видели фасад дома, тяжелую дубовую дверью с замками и массивными стальными петлями, ставни, которыми были закрыты решетки в окнах. Ухоженный дом, способный выдержать осаду.
Вновь запела птица.
Быть может, обитатели дома надеялись, что мы уйдем?
Или ждали нашего нападения?
Гуннар разделил людей на две группы, одну оставил под моим командованием у фасада, а другую повел вокруг дома. Я понял, что он ищет нечто конкретное. Он бормотал себе под нос и подсчитывал что-то на пальцах. Он явно узнал это место и опасался его.
Внезапно его поведение резко изменилось. Он криком велел нам отступать и немедленно возвращаться на корабль.
Люди Гуннара привыкли подчиняться ему. Их суеверия довершили остальное. Секунды спустя они бежали к берегу, проламываясь сквозь кусты, ругаясь и расчищая себе путь мечами. Страхи капитана в полной мере передались им.
Это была настоящая паника. Гуннара охватил неодолимый ужас. Я был готов последовать за ними, но в этот миг дверь дома распахнулась, и на крыльце появился костлявый изможденный человек в черной одежде. Он окликнул меня:
– Доброе утро, принц Эльрик. Не желаете ли позавтракать со мной?
Я не помнил этого человека. Он говорил на Высшем мелнибонэйском, хотя был простым смертным. Его лицо было практически лишено плоти, словно обтянутый кожей череп, а глаза так глубоко утопали в орбитах, что те казались пустыми. При виде моего изумления его тонкие бледные губы сложились в подобие натянутой полуулыбки.
– Полагаю, моему бывшему хозяину лорду Гуннару ведома природа этого места, но вам нечего бояться, принц. Я не в силах причинить вам вред.