Древо скрелингов
Шрифт:
– Хватит об этом!- Гуннар погрузился в задумчивое молчание.
– А почему я здесь?- спросил я, показывая кольцо.
– Вы находитесь не здесь, и отлично об этом знаете,- ответил Клостерхейм, сузив глаза.- В настоящий момент вы рискуете жизнью в иной сфере, и только отчаяние привело сюда то ваше воплощение, которым вы оборачиваетесь в грезах.
– Вы знаете, что я ищу?
– Я знаю, что вы собираетесь совершить, хотя и не вижу, как это можно сделать, будь вы слугой Закона или Хаоса.- Он умолк и посмотрел на Гуннара.- Идемте в дом. Оставьте своих людей охранять корабль. Вы сможете поспать, потом мы возобновим беседу. Мне нужна ваша сила,
Гуннар вновь покачал головой.
– Инстинкты подсказывают мне, что я должен избегать этого дома любой ценой. Он каким-то образом связан с моей гибелью. Если у тебя есть воины и ты согласишься объединить свои силы с моими, мы могли бы укрепить нашу безопасность. Я принимаю твое предложение о союзе, но лишь до тех пор, пока не увижу, на что способны твои люди. Если они похожи на альвов или цвергов, значит, ты ждал пятьдесят лет, только чтобы лишиться головы. Но, может быть, ты такой же полусмертный, как наш прокаженный друг? Этот мир беспощаден к таким как мы. Лишь немногие доживают до шестидесяти лет, и только единицы- до двухсот.
– Я родился не в свое время,- ответил Клостерхейм.- Я такой же искатель приключений как вы, и жажду мщения и награды. Я не могу погибнуть, пока не умрет само Время. Однажды молодая ученица похитителя снов попыталась украсть у меня кое-что, и жестоко поплатилась за это. Теперь я подобно вам путешествую при помощи магических сил. Я не знаю, почему Время столь благосклонно к нам, но, надеюсь, когда-нибудь это выяснится.
– Вы – сторонник научного подхода?- спросил я.
– Я много лет поддерживал знакомство с учеными и исследователями в Кхемире и Гибре. Все они стремились к знаниям с такой же жадностью, как их аристократы и короли- к могуществу. Чтобы уберечь свою мудрость от посягательств власть имущих, они на протяжении веков создавали различные братства. Самым последним из них было братство Гроба Господня. Всем известно, что сумма человеческих знаний, секрет мира и спокойствия в обществе людей заключен в неком магическом предмете. Он может принимать форму чаши, посоха или камня. Франки величали его Грейдейл – так называлась ритуальная чаша, из которой они кормили гостей. Некоторые полагают, что это чаша с кровью, другие – что в ней плавают головы убитых врагов, рассказывая о тайнах и сверхъестественных вещах. Также он существует в виде посоха императоров Священной Римской империи – символа того, что они правят справедливо и их власть уравновешена законом. Галлы и мавры верят, что это камень, и довольно крупный. Но все сходятся в том, что Грейдейл может принимать любую из трех форм, оставаясь самим собой, и что его настоящее обличие могут увидеть только самые отважные и добродетельные.
Гуннар рассмеялся.
– Вот почему меня зовут Обреченным – я обречен искать чашу и никогда не увидеть ее, ведь меня никак не сочтешь добродетельным человеком.
Но только она способна изменить мою судьбу. И поскольку я не увижу чашу, то постараюсь сделать так, чтобы ее не увидел никто другой…
– Коли так, давайте надеяться,- сухо перебил его Клостерхейм,- что мы сумеем изменить вашу судьбу.
– А вы, господин Клостерхейм?- спросил я.- Вы тоже ищете этот посох, камень или чашу?
– Если быть откровенным,- с подчеркнутой набожностью заговорил Клостерхейм,- я жажду только одного – найти лекарство от боли мира. У меня только одно стремление. Я хочу вернуть в этот мир гармонию. Я служу своему повелителю, князю…
– Спокойствия[Князю Спокойствия (Prince of Peace) –
– Мой повелитель внушает мне великое благочестие.
– Ага. И это благочестие исчезает без следа, как только тебе приходится глодать свои интимные места,- с понимающей усмешкой сказал Гуннар.
Он начал отвоевывать позиции, которые утратил при паническом бегстве. Поистине удивительная слабость для такого отважного и жестокого человека! Она заинтересовала меня. Вне всяких сомнений, мое любопытство разделяли люди Гуннара, которые доверяли ему только до тех пор, пока его суждения были непогрешимы. Как и все остальные, Гуннар понимал, что если он начнет ошибаться, любой из тридцати спутников будет рад занять его место на капитанском мостике "Лебедя".
Он увлек их сказками о богатствах. Теперь Клостерхейм пообещал им золотой город. Но Гуннар успел оценить его замысел и уже не спорил с тем, что без Клостерхейма нам не обойтись.
– Но я вынужден признать,- добавил Клостерхейм,- что у меня были трудности с неким Белым Вороном. Это один из ваших людей, принц Эльрик?
– В Мелнибонэ это имя мне не встречалось,- ответил я. Люди почему-то склонны полагать, что всякий, чьи внешность и поведение не укладываются в общепринятые рамки- выходец из царства эльфов или другой сказочной страны.
Я обвел взглядом берег, высокие поросшие деревьями холмы, густой древний лес, зелеными волнами убегающий к горизонту. Неужели это и впрямь Атлантида, неужели она действительно охватывает Северный полюс? И если это правда, то найду ли я то, что ищу, в ее центре, как мне было предсказано?
– Завтра,- продолжал Клостерхейм,- мы отправимся к моему племени и вместе найдем Сияющий путь к Золотому городу. Теперь у нас есть союзники, и все пророчества предвещают одно и то же. Отныне нам нет нужды опасаться Белого Ворона. Уже очень скоро он навсегда исчезнет из этого мира. То, что он украл, станет моим. Так сказал оракул.
– Вот еще,- проворчал безликий ярл.- Я не верю ни оракулам, ни богам.
Клостерхейм еще раз предложил нам вернуться в его дом, и Гуннар опять отказался. Он вновь начал зазывать Клостерхейма на корабль.
Клостерхейм, поколебавшись, отверг его приглашение, сказав, что появится на "Лебеде" завтра утром, а до той поры ему нужно уладить коекакие дела. Еще он добавил, что его дом- наш дом, и если мы пожелаем к нему присоединиться, к нашим услугам запасы отменной дичи и погреб, полный овощей. Я не был голоден и, сочтя за лучшее остаться с Гуннаром, отказался. Клостерхейм выслушал меня, чуть заметно пожал плечами и отправился к дому, пробираясь сквозь плотный кустарник.
Протоптанных тропинок здесь не было. Из дома доносились возбужденные трели птицы.
Настал полдень. В рыжем небе с тускло-серебряным отливом ярко горело солнце; его лучи проникали сквозь зелень и золото осенней листвы. Я смотрел вслед Клостерхейму, но он вскоре скрылся в тени деревьев.
Кто этот молодой скрелинг, о котором он говорил? По всей видимости, вождь племени. Клостерхейм явно ненавидел его. Что он имел в виду, спрашивая, не был ли Белый Ворон одним из моих людей? Неужели в этой стране обитали потомки мелнибонэйцев?