Древо возможного и другие истории
Шрифт:
Прямо над дуплом Изидор нашел надпись, много лет назад глубоко вырезанную ножом в коре.
Дерево номер 1: Он это сделал!
Дерево номер 2: Кто?
Дерево номер 3: Тот, кого они окрестили Жоржем.
Дерево номер 2: Что он сделал?
Дерево номер 1: Он сделал движение!
Дерево
Дерево номер 1: Нет. Лучше. Он сумел подать знак людям в важный момент их жизни. И сумел изменить их историю.
Дерево номер 2: Подумаешь, я тоже сбрасываю листья. И они у меня такие красивые, что люди их собирают.
Дерево номер 1: Да, но ты делаешь это только осенью.
Дерево номер 3: … А он это сделал в разгаре лета! Вот так. Просто усилием воли.
Дерево номер 2: Я вам не верю.
Дерево номер 1: И это только начало. Теперь мы знаем, что можем воздействовать на человеческий мир.
Облака рассеиваются, я размышляю.
Ты всегда живешь в глубине моей памяти.
Я так любил тебя, Анаис.
В течение веков я видел сотни людей, приходивших дотронуться до меня, поискать трюфели в моих корнях.
Я видел солдат и бандитов со шпагами, с мушкетами, с ружьями.
Каждому кольцу, образовавшемуся вокруг моего сердца, соответствует поколение маленьких человечков, за несколько секунд с точки зрения моего времени превращающихся в стариков.
Меня всегда удивляло, что им до такой степени необходимо выразить себя в жестокости.
Раньше они убивали для того, чтобы есть.
Теперь – не знаю зачем.
Наверное, по привычке.
Мы тоже подчинены насилию. Иногда на моих ветках вспыхивают ссоры между листьями. Они воруют друг у друга свет. Те, что остаются в тени, белеют и умирают. За счет моей коры вытягиваются побеги. У нас есть свои хищники, плющи-душители, древоядные насекомые, птицы, выдалбливающие себе гнезда в нашей плоти.
Но это насилие имеет смысл. Мы убиваем для того, чтобы выжить. А смысла человеческого насилия я не понимаю.
Может быть, их слишком много и они агрессивны, и, убивая друг друга, они восстанавливают равновесие. А может быть, им просто скучно.
Долгие века мы вас интересуем только как поленья или бумажная масса.
Мы – не предметы. Как и все обитатели Земли, мы живем, мы воспринимаем то, что происходит в мире, у нас есть свои печали и свои маленькие радости.
Я хотел бы поговорить с вами.
В один прекрасный день, может быть, мы и побеседуем…
А вы этого хотите?
Школа молодых богов
Молодой бог, я только еще набрасывал черновики миров. В начальных классах я тренировался, делая из глины метеориты, а также луны, спутники, но это все были безжизненные камни. В этом году я перешел в старший класс, и нам доверят управлять целыми народами животных четвертого уровня.
Для тех, кто не знает: первый уровень – это минералы, второй – это растения,
Когда работаешь с людьми, сначала нужно иметь дело с отдельным индивидуумом. Потом, очень быстро, к нему присоединяешь уже целые народы.
Отдельный индивидуум – это довольно легко. Берешь человека и следишь за ним от рождения до смерти. Люди, особенно обитатели Земли, очень трогательны в своих безграничных желаниях, вечных тревогах, потребности верить в невесть что. Они умоляют нас выполнить их просьбы, и мы по-своему помогаем им. Мы даем им выиграть в лото, позволяем встретить великую любовь или же, по настроению, устраиваем автокатастрофы, сердечные приступы и обрушиваем дома. Уморительно. Я занимался многими людьми – маленькими, большими, толстыми, худыми, богатыми, бедными. Я давал им выиграть на турнире по теннису и заставлял их держаться почтительно с высшей силой – с нами – о чьем существовании они догадываются.
Когда ты для кого-то все, ты можешь быть очень действенным. Но один человек – работа довольно примитивная. Тут негде развернуться нашему божественному мозгу. А вот в форме стада люди становятся интереснее. Нет ничего страшнее народа. Реакции его непредсказуемы, он может устроить революцию или сменить политический курс, не дав вам времени к этому подготовиться. Вы все время должны держать его в узде. Народ – это как горячий жеребец: он может скинуть вас в канаву или унести в бескрайние дали.
Во время занятий с четвертым уровнем мне доверили для тренировки управлять одним маленьким народом, численностью в тысячу голов: несколько стариков, больных и достаточное количество молодежи, чтобы строить шалаши и создать вооруженную стражу. Я надеялся, что они будут хорошо размножаться, и, должен признаться, что, словно Перетта с кувшином молока в басне Лафонтена, уже представлял, как мои ребята распространятся по всему миру и завоюют его. Но я работал не один. Другие боги-ученики тоже получили по народу для управления. Мои товарищи были моими же конкурентами. За нами следили и нам ставили оценки высшие боги, которые уже помотались по разным Вселенным. Старые бороды, которые вечно читали наставления. И то, и се, и пятое, и десятое. Ты – бог, поэтому ты должен держаться прямо, ты не должен богохульствовать, не должен ковырять в носу, должен содержать в чистоте рабочие инструменты, должен каждый день снаряжать молнии, не должен сажать пятна на одежду, вкушая жертвоприношения. Просто каторга. Что толку в том, что тебе поклоняется твой народ, если какие-то старые перечницы изводят тебя своими нравоучениями!
Ладно, чего тут разглагольствовать. Мы их, несмотря ни на что, уважали. Некоторые их них были настоящими артистами, сумевшими сделать из своих народов мощные, изобретательные цивилизации.
Во время лекций эти профессора давали нам общие понятия: внешний вид удачного народа, контроль за смертностью, перевоплощение и рождаемость, соблюдение равновесия, возобновление элиты, разные уловки для приведения к повиновению строптивых (явление Девы в гротах, телепатия с пастушками и так далее).