Древо жизни. Том 1
Шрифт:
– Объясни еще раз, как это понять? – уточняю я.
– Давай разберем самый простой пример. Что тебе нравится делать?
– Мне нравится делать многое.
– Что, например?
– Вязать.
– Так. А Матушка и Батюшка позволяют тебе вязать?
– Нет.
– И что они тебе говорят?
– Что это не мужское дело. Вяжут только женщины и бабушки.
– Ты их слушаешь?
– Иногда – да.
– И что ты при этом чувствуешь?
– Как обида переполняет меня, и хочется стукнуть маму и папу.
– Так. Но тем не менее что ты решаешь сделать?
– Не
– Вот, это и есть ветка твоего жизненного дерева, которая ведет тебя в сторону с твоего жизненного пути на разброс твоей жизненной силы.
– Это как?
– Давай посмотрим, что произошло с тобой в этой ситуации.
– Давай.
– Матушка и Батюшка не позволяют тебе вязать, это так?
– Да.
– Этим они не позволяют тебе познать мир таким, какой он есть на самом деле, и сделать свой вклад в семью. И в тебе в связи с этим запретом возникает внутренняя борьба. Тебе необходимо познать, а ты этим действием принимаешь решение сдаться. В этот самый момент внутри тебя образовывается обида на Матушку и Батюшку, которая в тебе убивает любовь к себе. При этом в тебя вселяется нечто чужеродное тебе, и оно начинает управлять тобой. И ты становишься рабом – перестаешь в этот момент быть хозяином самому себе и своей жизни. А это и есть уход в сторону от своего жизненного пути. Это тебе ясно?
– Да, – отвечаю я.
– И как ты чувствуешь себя, когда ты – раб?
– Скверно, словно я нахожусь в клетке, – отвечаю я, и вижу, как какой-то невиданный зверь сажает меня в клетку, держит меня в ней и не дает мне делать то, что мне необходимо.
Тетя Наиля, словно увидев, что я представляю себе, и говорит мне:
– Да, что-то вроде этого и происходит с тобой и с каждым ребенком, когда ему не позволяют делать этот вклад, который идет из души. Скажи, что с тобой происходит при этом?
– Во мне идет какая-то борьба.
– А какая?
– Какая-то часть меня борется против другой части меня.
– А твои жизненные силы при этом идут куда?
– На эту борьбу.
– А, бросая свои жизненные силы на борьбу, ты собираешь силы или разбрасываешься ими?
– Разбрасываюсь. Но как это так? – тут же начинается борьба во мне со сказанным.
– В этот момент ты можешь раскрывать свои новые могу и возможности?
– Нет.
– Дак вот, твои Матушка и Батюшка этим как раз отводят тебя от твоего жизненного пути, позволив появиться в тебя злости к ним и к самому себе, возникшую из-за того, что ты поддался им. Да вдобавок еще приклеивают тебе их видение, что есть мужская и есть женская работа – чего в природе вообще нет. И к чему тебя это приводит?
– Не знаю.
– К ограничению тебя и твоих действий по жизни. Например, из-за того, что ты – Хозяин, стирать тебе уже, якобы, нельзя, шить нельзя, латать одежду нельзя, готовить есть нельзя… И к чему это приводит?
– Подожди, подожди, это как?
– Стирать, штопать носки, готовить еду, к примеру, тебе уже не полагается по их суждениям – потому что это женская работа! И потом еще вдобавок это создает раскол в твоей семье и становится препятствием в развитии детей, пришедших в твою семью… Не развивая эти ремесла – прекращается твое
– Ой, какой ужас… – и я замолкаю в шоке от увиденного.
– А что тогда есть уход со своего жизненного пути для набора силы? – продолжаю я.
– Давай, возьмем этот же пример, что Матушка и Батюшка не позволяют тебе познать эти ремесла да делать этими ремеслами вклад в семью, делать то, что считаешь для себя необходимым и полезным. Посмотри, это обстоятельство приводит тебя к нам. Ты прибегаешь к нам и познаешь эти ремесла. А, придя домой, применяешь их вопреки Матушке и Батюшке, да делаешь так, что одно заглядение. И как ты при этом чувствуешь себя?
– Шикарно. Я делаю свое дело, которое мне нравится и получаю от этого делания радость.
– Так. А радость что в тебе пробуждает?
– Желание одарить весь свет своей радостью и любовью.
– Вот так. Теперь тебе это ясно?
– Да, ясно. Но вот, как быть по поводу листьев?
– А что листья? Это события в жизни что дитя, что взрослого. Как раз они и создают возможность, чтобы из них выросли веточки, а затем ветви пошли на разброс силы или на сбор силы. Ясно?
– Да.
– Тогда что сидим? Идем косить траву. А то ишь, расселись здесь, как бояре за пирровым столом, – ворчит деда Коля.
И мы покорно встаем да идем: кто косить траву, кто – растрясать, а кто – собирать сухое сено.
Глава 14
КОГДА УХОДИТ ДЕТСТВО…
Однажды ранним утром я прихожу к бабе Гуле помочь заготовить сено на втором покосе. Мы косим траву, идя навстречу друг к другу, на разных рядках. Да как равняемся, бабуля останавливается и задает давно волнующий меня вопрос:
– Сынок, как ты видишь, что происходит с детьми, когда у них начинается половое созревание?
Я останавливаюсь и отвечаю так, как говорят взрослые об этом периоде ребенка:
– Ребенок становится неуправляемым.
– Отчего это так?
– Ну, не знаю. Взрослые так говорят, – проговариваю.
Бабуля предлагает мне присесть на скошенную траву. Мы садимся и баба Гуля продолжает разговор:
– А давай посмотрим, что происходит с детьми в этот период.
– Давай, – соглашаюсь я с бабулей.
– Вот у тебя в детстве была самостоятельность, когда ты жил с Матушкой и Батюшкой до начала полового созревания?
– Нет, – не задумываясь, отвечаю.
– А в это время ты сам изучал мир вокруг себя?
– Нет, бабуля. Как я мог изучить мир, когда мне самостоятельности не давали? Я делал только то, что хотелось родителям, да под большим давлением.
– А что они делали с тобой этим действием?
– Контролировали каждое мое действие. Многое что запрещали. Ограничивали меня в действиях. Диктовали, что мне делать и как мне делать. А так я сам по себе очень подвижный и любознательный.