Дриблинг безликих

Карпо Катти

— Прабабусина настойка, — машинально пробормотала Аркаша. Лирическое отступление от напряженной темы подарило небольшую передышку ее взбудораженному разуму.

— Что?

— Мне очень жаль, что наши действия провоцируют у тебя мысли обратиться к психологу. — Девушка понадеялась, что ее слова прозвучали достаточно искренне и Грегори не станет воспринимать их как издевку.

— Тебя еще могу отпустить с миром. Но его... Да отцепись от нее наконец! Она тебе не плюшевый чертик! Хватит тискать девочку! Я чувствую себя не в своей тарелке от твоего поведения! —

Грегори сделал вид, словно что-то активно стряхивает с поверхности своей одежды. — У меня столько мурашек от нетипичного тебя, что они, по-моему, уже сухой грязью отваливаются. И скажи мне, в конце концов, ну и какого черта ты рассказал ей о печати? Это не только твоя тайна. Теперь твой поступок сделал из Теньковской мишень для Владлена.

— Мишень?! — Аркаша сглотнула. И вздрогнула повторно, когда Момо все же соизволил покинуть ее личное пространство.

И сразу стало холодно. И одиноко.

— Возможно, «мишень» — слишком утрированная характеристика. — Грегори поторопился ослабить напор. — Однако то, что ты с этого момента под пристальным вниманием, совершеннейшая правда.

— Она со мной. — Момо водрузил ладонь на голову Аркаши. И повернул ее к себе. — Ты со мной, Шмакодявка.

— В этом ее проблема, кусок ты не переваренной тьмы.

Ворчал Грегори уже менее эмоционально, поэтому растерянная Аркаша понадеялась, что в их жизни все не так уж и плохо. Даже если и кажется, что вокруг — сплошная темнота и безнадежность.

— Почему... она?

«Как-то стремно, что он задает Момо этот вопрос прямо при мне».

В битве неловкости и любопытства, как ни странно, лидировало любопытство. Аркаша осторожно покосилась на демона.

— Без обид, Теньковская. — Грегори взлохматил собственную шевелюру и неделикатно ткнул пальцем в сторону безмятежного Момо. — Но во вкусе этих созданий легкомысленные и доступные женщины. И желательно с определенным... опытом. Такие дают много энергии.

«Оу».

Фантазия отказывалась нарисовать даже легонький скетчик по мотивам предоставленных описаний. Аркаша застыла, ощущая на лице до крайности глупое выражение. И избавиться от него было сложнее некуда.

— Потому что она не осуждает, а судит по поступкам.

Одна фраза, и морозный морок исчез без остатка. Аркаша болезненно заморгала, смутно осознавая, что Момо говорит о ней.

— Извини? — Грегори непонимающе нахмурился. — Мне почудилось, что ты сейчас сказал что-то на пафосном. И это тоже экстраординарное событие, потому что несешь ты на удивление осмысленную бессмыслицу.

— Она не обвиняет, а смотрит на поступки зверья. — Момо издал смешок и повернул голову, чтобы поймать взгляд девушки. — Сострадает. Пытается вникнуть.

Сглотнув и непроизвольно оробев, Аркаша прикрыла ладонью половину лица — от носа до самого подбородка. Щек коснулся жар.

— Серьезно?

Парадоксально, что шея старосты с успехом выдерживала нагрузки, потому что тот крутил головой туда-сюда с ужасающей скоростью.

— Не, серьезно? Шарора, и это говоришь ты? Сколько раз и обо что тебя приложили головой, пока мы не виделись?

—

Кэп.

— Что? — Грегори машинально отпрянул. Для него сегодня одно потрясение следовало за другим, и он, похоже, уже на автомате пытался оградиться от новых непредвиденных встрясок своих расшатанных нервишек.

— Мяукающая атака Шмакодявки на Владлена не была такой уж бессмысленной.

— Поясни.

— Может, особо это и не выделялось, но ей действительно удалось привлечь внимание к Багро. На нем теперь тоже очевидный грешок. Тот же, что и на Шмакодявке. А значит, условие, поставленное Владленом, считай, самоустранилось. Ведь причина шантажа, или ее часть, в определенном смысле будет задевать всех.

— То есть его условие больше недействительно? — переспросила Аркаша. — Он не может требовать вернуть тебя обратно?

— Да. — Момо наклонил голову к плечу и сверкнул в ее сторону белизной клычка из-под приподнятого края верхней губы. — Счастлива, что отвоевала меня у моего братца?

— Как-то не задумывалась об этом.

Факт того, что Момо в открытую флиртовал с ней в присутствии Грегори, полностью выбивал ее из колеи.

Очень уж дерзко.

— Допустим, с помощью Теньковской от Денеба мы на время отбились. Но вернемся в наш безумный шалашик. На что именно настроен ты, Шарора? — Грегори потеснил девушку и выдвинулся вперед, закрывая ее собой, как недавно от Владлена. — Если она тоже тащит у тебя энергию, то, в общем-то, не слишком полезна в качестве подзарядки. Тогда зачем вам быть вместе?

— У меня влю... — начала было пищать Аркаша прежнюю уже озвученную старосте версию.

— Тихо. Не заставляй меня применять к тебе заклинание принудительного молчания. — Грегори провел сложенными вместе пальцами по собственным губам, недвусмысленно показывая, что и правда готов запереть ее голос «на замок». — К тому же вопрос задан не тебе, а этому пахучему типу. Я по-прежнему не исключаю варианта с демонскими чарами.

— Считаешь, я ее околдовал? — Момо улыбнулся чересчур сладко.

У Аркаши сразу пересохло в горле. У старосты, по всей видимости, возникла та же проблема, потому что он мнительно потер шею.

— Считаю. Ваши отношения изменились слишком уж быстро. И она еще несмышленыш. А ты — хищник. И я не побоюсь это повторить. Ты — хищная зараза!

«Мне стоит вмешаться? Или станет хуже? Что делать-то?» — Терялась в догадках Аркаша. Ее даже не обидело данное старостой определение. Ну, не смыслит она ни в чем, ну это действительно так. Не поспоришь.

— Я не использовал чары.

Невозмутимость Момо в какой-то мере даже восхищала. Раньше его поведение в большей степени строилось на буйстве и несдержанности. Особенно в отношении Аркаши. Но сейчас он держался свободно, как будто был на сто процентов уверен в каждом своем поступке.

— На слово не веришь?

В ответ Грегори сложил руки на груди и с мрачным фырком покачал головой.

— Не особо. Чтобы закрыть глаза на твой беспредел, мне понадобится нечто более внушительное.

— Снова требуешь доказательств?