Дриблинг безликих
Шрифт:
«Круто. Собиралась с духом, чтобы пообщаться по душам с Викторией. А в итоге откровенничаю с Грегори. И что странно, на него вываливать свое беспокойство гораздо легче».
Наверное, староста успел мало-мальски адаптироваться к новым жизненным трудностям, потому что услышанное воспринял довольно спокойно и даже в какой-то мере стойко.
— Эмоции Ровена из-за печати. Никто мне ничего не объяснял, это сугубо мой вывод. — Грегори замедлился, потому что до входа в мужское общежитие Сириуса оставалось пройти всего ничего. — Что они там в нем заперли? Что Владлен заставляет его хранить у себя? Какую
— Ого... — Тяжесть накопившихся мыслей усилило тревожное ощущение. Аркаша задумалась над рассуждениями старосты. — Но даже если все именно так, я не отвернусь от него.
«...Серо-черный мир здесь, там и тут. Везде, куда можно дотянуться. Если ты будешь рядом, вполне возможно, что видеть сможешь только это. Ни яркости, ни цветов, ничего...»
«Пусть вокруг будет один только пепел. Я нисколько не против...»
«Я не против», — прошептала Аркаша, четко осознавая, что страха нет.
Страх вторичен. А то, что видят глаза, не всегда представляет собой истину. Ее место здесь. Она там, где желает находиться. Рядом с теми, с кем сама желает.
Ее собственные драгоценные желания.
— Не отвернешься, значит? — Грегори, осмотревшись, положил вещи на ближайшую скамейку. И только для того, чтобы освободившейся рукой похлопать девушку по голове. — Защитница угнетенного зверья. Шарора прав. Характеристика в самую точку. И что с тобой делать, м?
— Не знаю. — Аркаша слабо улыбнулась.
— Ладно. — Грегори неловко хлопнул ее еще и по плечу и, кашлянув, поплелся обратно к скамейке. — Видела красную жидкость, которую периодически вливает в себя Шарора? Это сжиженная энергия. Кратковременный заменитель натуральной энергетической подпитки. Магия, созданная специально для него, как носителя печати. Чертов идейный вдохновитель — Владлен, а реализация моя, ведь я — маг и в магии соображаю получше, чем любое волшебное создание здесь. Ну, и сам рецепт у Мефисты. Она уверена, что это особая диета для нашего уникального демонического спортсмена. И разубеждать мы ее ни в коем случае не будем.
— Выходит, это еще один секрет? — На нервный смешок у Аркаши уже не хватало силы воли.
— Само собой. И, к слову, отборный и первоклассный, ведь теперь ты разделяешь его не только со мной, но и с Владленом.
Вот чего-чего, а пакостной ухмылки от Грегори девушка точно не ожидала.
— За что... такая привилегия?
— Не в качестве наказания. — Юноша вновь стал серьезным. — Просто жертвую еще одной частичкой своего спокойствия во благо общего дела. Будь добра, в случае чего воспользуйся, пожалуйста, напитком, чтобы поставить Ровена на ноги. А не другими способами. Не настаиваю, но очень сильно прошу. Пожалуйста.
Глава 16. ПЕРЕМЕНЫ К ЛУЧШЕМУ
«Давай, креветочный мальчонка, ложечку за мою дочу. И вторую тоже за моего прекрасного детеныша. А третью, ясное дело, за мою великолепную дочурку».
Прислушиваясь к бормотанию Гучи, Аркаша предельно тихо прикрыла входную дверь. Грегори, копируя ее манеру поведения, также успешно задействовал навыки скрытности и ловкости. И с вежливой сдержанностью
Королевский скунс обнаружился на спальном месте Маккина. Придерживая одной лапкой маленькую миску, Гуча опирался второй лапкой на грудь русала, укутанного одеялом до самого подбородка. Держа в пасти крошечную ложку, зверек черпал из посуды какую-то мутную жидкость и осторожно подносил ее ко рту юноши. При этом зверек еще и умудрялся бурчать указания.
«И эту ложечку за дочу мою любимую. И следующую тоже за дитятку прелестную».
Сцена до смешного напоминала то, как Маккинс тем же усердием недавно отпаивал скунса «антихмелином» после его веселой гулянки с Шаркюлем. Только теперь ситуация кардинально поменялась.
— А у вас тут уютненько.
Аркаша, сохраняя официоз приветствия, еле сдержала смех, когда заметила Кроху Пи рядом с кроватью русала. Паразит, приняв форму пушистого шара, без шевеления, бульканья и возмущения держал на макушке вытянутую емкость, похожую на узкую вазу. Наверное, именно оттуда Гуча и перелил смесь, которой сейчас и отпаивал соседа своей дочи.
— О, Аркаш! — Скунс выплюнул ложку и махнул роскошным хвостом. — Хорошенько позавтракала?.. Оу, командир? Ну, доброе утро, так сказать. Какими судьбами в наше безопасное обиталище?
— Здравствуйте. — Грегори обогнул девушку. — Хотел убедиться, что сегодня мое присутствие стерпят, и дверь перед моим носом не захлопнут так же яростно, как в прошлый раз.
— Зависит от того, с каким настроением вы к нам пожаловали сегодня, командир.
«Хорошо, что он не добавляет «четырехглазый», — подумала Аркаша, вспоминая озвученное Шаркюлем прозвище старосты во время его душещипательных излияний на тему излишней педантичности Грегори. Что-то там про запрет на мятую рубашку и обязательное закрытие крышки унитаза.
А так любезностью от Гучи веяло прямо как дорогим парфюмом. И в беседе он вел себя столь же уверено. Наверняка для того, чтобы выглядеть перед старостой Сириуса более впечатляющей, ответственной и контролирующей ситуацию личностью. А не как при первой встрече.
Но разница заключалась и в том, что сегодня и сам Грегори был настроен по-иному. Миролюбиво.
По крайней мере, Теньковской хотелось в это верить.
— Полагаю, помощь Аркадии в доставке завтрака для Маккина будет учитываться в качестве демонстрации исключительно добрых намерений. — Грегори поводил плечами, недвусмысленно привлекая внимание к термосам, тыкающимся в его подмышки.
«Ого, а Кэп тоже в официоз прямо с головой нырнул».
Аркаша натянула на лицо милую улыбку, с любопытством ожидая, чем кончится дело. Хотя ей и не терпелось уже кинуться к Маккину и узнать, как у него обстоят дела. Пока он особо не шевелился, да и за все время культурного общения не произнес ни слова.
— Подпитка креветке... эм, мальчонке не помешала бы. — Гуча, явно перенервничав, случайно толкнул лапкой ложку. Та скатилась с края одеяла и рухнула на пол.
По всей видимости, скунс терялся в догадках, как правильно вести себя со старостой Сириуса. Ведь последний с ним разговор, при котором он присутствовал в этой комнате, не отличался перспективами жизнерадостного будущего.