Дрион покидает Землю
Шрифт:
– Плавунова убили!
– Скорей к отцу!– крикнул Искра Наташе, отталкивая её от себя. Но она не успела сделать ни малейшего движения.
Из-за каменного барьера послышался грозный рёв басмачей. Они бежали к крепости во весь рост, яростно крича и потрясая кинжалами и саблями. Выстрелы Закирова и Юры их уже не могли остановить. Да и пробежать-то им оставалось не более тридцати шагов.
Вот они перевалили через каменный барьер и вдруг: умолкли. Один из бежавших - огромный широкоплечий бородач сделал по инерции несколько шагов, занёс кинжал
Догадываясь, в чём дело, Искра поднял глаза на шар и увидел её, Миэль. Она стояла в отверстии "Дриона", как в огромной круглой раме, и смотрела на поле боя. В одной её руке сверкал "фонарик", а другая лежала на чёрной голове Расульчика Вот она наклонилась к Расульчику и что-то сказала. Мальчик кивнул.
Тогда Миэль взяла его руку и вложила в неё свой удивительный "фонарик".
Расульчик быстро спрятал его за пазуху. Искра нашёл Наташу у барьера. Она со счастливой улыбкой на лице смотрела на горы. Эта улыбка полоснула Искру по сердцу.
– Наташа, что с тобой?
– Ничего: Вот смотрю: Здесь очень красиво.
– Идём скорей к отцу! Николай Федорович, кажется, убит!
Она в ответ рассмеялась:
– Как это убит? Разве можно убить человека?..
Искра всё понял. Тот оскаленный басмач, наклонившийся над Искрой с поднятым кинжалом; был обезврежен ценой её превращения. Луч метнулся к басмачу и по пути коснулся головы Наташи.
– Этого я тебе не прощу, космическая благодетельница!– сквозь зубы произнёс Искра, и, придерживая раненую руку; пошёл к неподвижно лежавшему Плавунову.
По пути он покосился на шар, но около шара ни Миэль, ни Расульчика уже не было.
Возле Плавунова стояли Карцев и Закиров. Искра присмотрелся к ним и сразу понял, что Закиров облучён, а Карцев нет. Погонщик плакал, размазывая по лицу слезы, а Юра стоял, опершись на винтовку, и хмуро его рассматривал. Карцев, обращаясь к Искре, сказал:
– Николая Фёдоровича наповал срезали гады, а этот: ишь, нюни распустил: под луч его угораздило.
– Наташа тоже под луч попала, - с тоской проговорил Искра.
– Наташа?.. Впрочем, не надо, Вацлав, не убивайся. До вечера потерпим, а там и мы: Тебя-то сильно задело?
– Пустяки, в мякоть. Кость цела, а мясо зарастёт: Юра!
– В чём дело, Вацлав? Что ты на меня так уставился?
Искра огляделся.
– Где Миэль?– спросил он глухо.– Возле "Дриона" её нет.
– Должно быть, вместе с Расульчиком осматривают спящих: А что?
Искра произнёс хрипло, с трудом выговаривая слова:
– Пётр был прав: Её нужно убрать: Это наш последний шанс: Я бы сам, да одной рукой не справлюсь: промахнусь: Это должен сделать ты, Юра! Сейчас же!
Немедленно!
Поражённый Карцев отступил от него на шаг:
– Ты что, Вацлав, спятил? Убить Миэль?! Да она же спасла нас!
Дрожа от бешенства, Искра грудью надвинулся на него:
– - Спасла? Ты говоришь, спасла?
Тогда тебе памятник в веках!
Он схватил здоровой рукой Юру за плечо и потянул за собой. Юра не сопротивлялся.
Лицо его посерело. Он подчинился Искре, потому что рассудком понимал, что тот прав, но где-то в глубине души оставалось мучительно острое беспокойство.
Залегли рядом, за огромным ноздреватым валуном. Действуя, словно автомат, Юра дослал патрон и приготовился. Он весь дрожал, как в приступе жесточайшей лихорадки.
В нише показалась серебристая фигурка Миэль. Она перёходила с места на место, наклонялась, исчезая на мгновение за каменной оградой, потом появлялась снова.
Рядом с ней находился Расульчик.
– Успокойся, не спеши. Погоди, когда выйдет. а то ещё в Расульчика попадёшь: - возбуждённо шептал Искра, гладя друга по плечу:
ВЫСТРЕЛ
Миэль осматривала спящих красноармейцев и погонщиков, лежавших в нише под сенью черного шара. Лицо её выражало серьёзную озабоченность. Расульчик, не отходивший от неё ни на шаг, взволнованно говорил:
– Это кароши красны джигит, нет басмачи, Миэль. Красны джигит не надо умирал!
Из прибора Миэль послышался тихий голос:
– Не бойся, они не умрут, Послезавтра они проснутся и будут здоровы. "Дрион"
должен улететь раньше, чем они проснутся. Их не надо было переносить сюда, под самый "Дрион".
– Как не надо, Миэль! Там басмач Худояр-хан приходил, все красны джигит зарезал!
Очен надо сюда носил!– воскликнул Расульчик.
Миэль взяла его за плечи и пристально посмотрела ему в глаза:
– Басмачи: Кто они - басмачи?
– Басмач - болшой бандит. Бедны дехканы убивал, на бедны кишлак огонь пускал, всё отбирал; баран отбирал, ишак отбирал. Всё бай, мулла отдавал. Красны джигит кароши, бай прогонял, басмач прогонял, всё бедны дехканы отдавал. Мой ата красны джигит!– с горячен убеждённостью ответил Расульчик, не опуская своих чёрных блестящих глаз под пронзительным золотистым взглядом Миэль.
– Кто владеет страной, басмачи или красные джигиты? Говори правду, маленький, только правду!
– Страной?– изумлённо повторил Расульчик и даже рассмеялся над таким вопросом.-Ты, Миэль, не знаешь наши страна. Наши страна болшой! О! Как небо болшой! В Ташкент-город месяц на конь бистро-бистро ехать, Москва город, о-о-о, сама главны город, целы год на конь ехать! Такой болшой наши страна! И много-много красны джигит! Как звёзды, на небо! А басмач - злой бандит.– мало, савсем мало. Как шакал на горе мало!