Дробинка

Грешнов Михаил Николаевич

"Скорая" приехала не через полчаса и даже не через час - почти через два часа. На возмущенный вопрос Ивана Федоровича врач - "Ольга Яковлевна", отрекомендовалась она, как только вошла в комнату, ответила:

– Вы у нас не одни. Машины были в разгоне.

Тут же обернулась к больной:

– Что у вас?

Через пять минут из-под белой шелковистой кожи Надежды Юрьевны была извлечена дробинка.

– Вот и все!
– сказала Ольга Яковлевна.
– Простая дробинка. Но вам повезло, - улыбнулась

она Надежде Юрьевне, - стреляли, по-видимому, далеко, дробь была на излете. Могло быть хуже.

– Негодяи!..
– выругался Иван Федорович по адресу охотников.

– Да, - подхватила Ольга Яковлевна, - столько несчастных случаев!..

Ранка была прочищена, заклеена. Надежде Юрьевне введен кубик противостолбнячной сыворотки.

– Не волнуйтесь, не беспокойтесь, - говорила на прощание Ольга Яковлевна.
– Через три дня как рукой снимет. Останется на память пятнышко.

Иван Федорович благодарил Ольгу Яковлевну. Надежда Юрьевна тоже благодарила. Дима благодарил, Груша благодарила, а когда взрослые пошли провожать врача к машине, Надежда Юрьевна тоже пошла, Димка сгреб лежавшую на белом бинте дробинку и сунул ее в карман.

Так выглядело начало величайшего события, потрясшего землян в последней четверти двадцать первого века.

В дальнейшем все шло некоторое время подспудно, ничего не обещая, не вызывая волнений у окружающих, тем более у человечества.

Ранка на спине Надежды Юрьевны зажила. В самом деле осталось пятнышко, как предсказала врач Ольга Яковлевна, шрамик. В семье Фастовых перестали говорить о происшествии, о дробинке. Тем более что дробинка в тот же вечер исчезла так, во всяком случае, решили взрослые.

– Надя, - спросил тогда Иван Федорович, - тут была дробинка, где она?

– До этого мне, Ваня!..
– с досадой ответила Надежда Юрьевна.
– Глаза б мои не смотрели!

Димку еще от машины отправили спать, дробинку искать не стали - все равно не определишь, из какого она ружья, не найдешь охотников. Засыпая, Иван Федорович обратил было внимание на деталь: никакого выстрела, когда пили чай, он не слышал. Надо было спросить у Димки, не слышал ли он. Но этот вопрос Иван Федорович заспал, и на том дело окончилось.

В сентябре Фастовы переехали в город, суетность жизни увеличилась еще больше. Димка пошел в школу.

У Ивана Федоровича прибавилось работы в лаборатории. Потекла привычная, обычная жизнь.

И только в ноябре Надежда Юрьевна заметила, что ей нездоровится. И то, пожалуй, не она заметила, Мария Георгиевна.

– Надя, - сказала она, - ты похудела. У тебя изменился цвет лица. Заболела?

– Так, легкое недомогание...
– призналась Надежда Юрьевна.

– Как аппетит?
– спросила Мария Георгиевна.

– Аппетит хороший.

– Больше

гуляй на воздухе, - посоветовала Мария Георгиевна.
– Лыжи ты совсем забросила, а ведь была спортсменка.

Надежда Юрьевна грустно улыбнулась: мало ли что было в молодости?

– Пойдем в театр?
– предложила Мария Георгиевна.
– У меня два билета. Один...
– тихонько вздохнула, - лишний.

Надежда Юрьевна согласилась пойти в театр.

Пьесу она смотрела рассеянно, мало обращала внимания на доверительный шепот подруги в антракте сплетни. Кажется, жалела, что пошла, лучше было бы посидеть дома.

– Ты какая-то странная, - заметила Мария Георгиевна, - без огонька. Что у тебя во рту?

– Пуговица...
– ответила Надежда Юрьевна.

– А ну.

Надежда Юрьевна выплюнула в кулак пуговицу, показала подруге. Пуговица была жестяная, старая, порядком обсосанная.

– Что это ты?..
– удивилась Мария Георгиевна.

– Не знаю, - ответила Надежда Юрьевна.

– Так и сосешь?

– Сосу.

Мария Георгиевна удивилась еще больше. Сказала:

– Такую гадость...

Пуговица действительно была не из лучших. Но Надежда Юрьевна преспокойно отправила ее в рот.

– Надя!..

– Хочется, - сказала Надежда Юрьевна.

– Давно?

– С месяц...

Бывает, что дети едят известку со стен, какую-нибудь траву. Это Мария Георгиевна знала. Тут железная пуговица. Может быть, Надя в положении?

Поговорили на эту тему.

– Кажется, нет, - сказала Надежда Юрьевна.

– Значит, в твоем организме не хватает железа, сделала вывод Мария Георгиевна.

Надежда Юрьевна поводила языком во рту пуговицу, ответила:

– Наверное, не хватает,

– Ешь побольше яблок и помидоров, - посоветовала Мария Георгиевна.

– Яблоки ем.

– Надя!..

Они уже вошли в зал после антракта, сели. Мария Георгиевна искоса взглянула на подругу;

– Ты какая-то странная.

– Повторяешься, - ответила Надежда Юрьевна.

Поднялся занавес, и обе подруги досмотрели действие без интереса.

Пуговицу во рту Надежды Юрьевны заметил и Иван Федорович.

– Так и сосешь?
– повертел он пуговицу в руках.

– Сосу, - ответила Надежда Юрьевна.

– Брось, - посоветовал муж.

Надежда Юрьевна взяла у него пуговицу, положила в рот под язык.

Иван Федорович поглядел на жену внимательно: побледнела, под висками появились вмятины - похудела.

– Завтра же сходи к врачу, - сказал он.

– Зачем?

– Что у тебя за мания - сосать пуговицу?
– возмутился Иван Федорович.

– А врач чем поможет?

– Посоветует что-нибудь. Может, у тебя малокровие.