Дроны не лгут

Снегирев Алексей

– Коллеги, не желаю перехватывать от вас подлянки, типа выходки Сережи. Встаньте на колени, положите руки за голову, так я буду уверен, что вы не предпримете глупых и необдуманных шагов. Я – баронет, а вы – простолюдины, поэтому стоять на коленях передо мною не стыдно.

Бойцы медленно и нехотя опустились на колени.

– Так лучше! У дронов автоматический режим, будут стрелять на любое движение, поэтому постарайтесь не дёргаться, – я чуть слукавил, дроны перед выстрелом запросили бы у меня разрешение, а в полностью автоматический режим я перевести их не мог, так как у меня заблокирован

Центр управления БПЛА.

– Петр Сергеевич, зачем вы так унижаете? – спросил меня генерал, когда мы с ним отошли в сторону позиций первого взвода.

– Это вы их унижаете, Борис Валентинович, не я, – тут уже я начал злиться, – вы действуете не по уставу, они это знают, но все равно исполняют ваши команды. Ради чего вы совершаете преступление? В моем отряде четыре старших офицера: Стас, командир базы, Дюбель, лейтенант особого отдела, Люба – главврач госпиталя. Я – глава научного центра. Почему вы нас решили арестовать, а не мятежников?

– Я считаю вас главным зачинщиком мятежа! – заявил Гром.

– А на каком основании?

– Вы первым убили сержанта, – заявил он. – Вы вывели из жилого блока весь Балим, который должен обеспечивать порядок, вы забрали с гауптвахты арестантов. И еще! Все ваши офицеры разжалованы по решению командира Затора.

– Генерал! Или мы будем продолжать по уставу, или я вас просто сейчас всех убью, а на твою семью повешу долг в пять миллионов, – вскипел я, Гром продолжал самоуправство даже «с пистолетом у виска». – Сержанта я убил, когда он навел на меня оружие и признался в тяжком преступлении – использовании запрещенных медицинских препаратов против другого военнослужащего. Разжаловать офицера, начиная с лейтенанта, может только штаб армии. У тебя планшет есть, значит, база документов Второй армии тоже. Покажи мне приказы о лишении званий. Уверен, что их нет. Ну и Балим по уставу никакой порядок поддерживать не должен.

– Так у вас договор с Красом!

– Твой Затор оскорбил меня, сделав попытку изнасиловать мою девушку, договор с Красом с этого момента приостановлен. Кстати, девушка – дочь бывшего контр-адмирала Занозина. И она точно донесет до данного достойного командира, что ты к этому причастен. Ну а там лови говно, когда каждый честный офицер тебе это поминать будет. Из нормальных вояк тебе хер кто руку подаст!

– Это было недоразумение. Самоуправство Затора. Все вопросы к нему.

– Дак что ты, Борис Валентинович, не задал ему эти вопросы? Зачем передо мной своими парадными войсками крутишь? Иди задай! Заодно спроси, с какого хера он расстрелял четверых бойцов? Попроси рапорт.

– И попрошу. Когда сам решу!

– Тебе бы поторопиться… Сюда спешит особый отдел и полковник Лялин. Ты либо заканчивай идиота покрывать, либо готовься, что отправишься следом за Затором под трибунал. Другого не дано. Тебе не достать меня. Ты, хоть и генерал, но по факту – никто.

– Значит так! Рапорта о гибели четырех бойцов нет и не будет. Приказов о лишении званий никто не отдавал. Это неофициальная операция, – проговорил Гром после короткого раздумья. – Давай не по уставу, а по договоренности. Мы придем к соглашению, что ты снимаешь все обвинения, а я забираю Затора и мы уезжаем.

– Нет.

– Что нет?

– Ты свою шкуру

поганую спасаешь, а я эту планету! – вспылил я. – Зачем мне с тобой договариваться? Я перееду тебя катком и даже не замечу. Скажи честно, что тут происходит?

Генерал глянул на мои дроны, на свой неработающий спутниковый телефон, сжал кулаки и заговорил:

– Вся операция со сменой власти на базе – это удар против тебя лично. Требовалось спровоцировать на резкие шаги, чтобы нашлись поводы уничтожить и логично обставить твою смерть. Ни я, ни Затор не являемся закоренелыми преступниками, нас вынудили пойти на этот шаг жестокие обстоятельства. Я – русский офицер, такой же, как и ты, и всего лишь выполняю приказы.

– И чьи приказы выполняет русский офицер Гром? – я чеканил слова, пораженный его откровенностью.

– Заказал тебя военный советник из Британского королевства, лорд Сакли. Возможно, и Консула тоже, его вертолет был сбит сегодня, он погиб, – генерал тяжело вздохнул. – Я не смог тебя убить, последствия этого будут жуткие.

– Какие? – мне стало интересно, чем британцы могли шантажировать генерала.

– У меня дочь живет в Париже. У неё муж и двое детей. Лорд Сакли пообещал всех убить, если я не сделаю то, что он просит, – генерал мрачнел на глазах. – Чем угрожали Затору, я не знаю, но он тоже раньше в беспределе замечен не был.

– Генерал, ты не только соучастник преступлений, но и определенно совершил государственную измену, получая приказы от представителя спецслужб другого государства, – заявил я ему с презрением в голосе.

– Это вынужденно. А как мне сохранить жизнь дочери?

– Никак. Раньше надо было думать. Не отпускать дочь жить в Союз Европы или уйти из армии и колотить табуретки на гражданке. А сейчас ты навечно у них на коротком поводке, – меня опять удивило, как легко генерал пошел на откровенный разговор, но, вероятно, он осознал, что убить или подставить меня не сможет, а, значит, вся операция провалена и он пытается торговаться, чтобы выжить в заварухе.

– Ты же мог не убивать меня! Мог пообещать, что, если дочь будет убита, то ты убьёшь в ответ работников посольства или представителей их разведки, – выговаривал я генералу. – Британцы ничего, кроме силы, не понимают.

– Я же не террорист! – возмутился Гром.

– Нет, – я засмеялся, с презрением разглядывая его золотые погоны. – Ты – предатель. Самый заурядный изменник Родины.

– У меня не было выхода, лорд три дня в моем командном пункте сидел, контролировал каждый шаг. Лишь недавно уехал, потому что ему плохие новости сообщили, – генерал стал мрачнее тучи. – А я сразу же сюда отправился.

– И где сейчас Сакли? – я испытывал к Грому омерзение, вот же гад, столько успел дел натворить за два дня из-за дочки-дуры, которая захотела жить в Париже.

– Могу предположить, что Сакли уехал в крепость Орешек на Большом озере, рядом Петербургом, – генерал задумался. – Больше некуда, у него там штаб-квартира...

У меня созрел новый план, и он требовал быстрых действий. Мы могли переиграть британцев, лишь если будем действовать стремительно, чтобы они не успевали согласовывать ответные меры с начальством в Лондоне. Нужны смелые, неожиданные и сумасшедшие ходы.